Говорят ещё пятьдесят лет назад он был совсем не таким. Он был весёлым и жизнерадостным, разукрашенным в яркие кислотные краски, пусть и сплошь состоящие из рекламных баннеров разного рода. Сейчас же изменения шли другого рода: уже появились первые виртуальные пешеходные переходы, для людей без имплантов выглядящие как просто проезжая часть. Таких людей остаётся всё меньше и меньше, в основном старой закалки, люди за восемьдесят лет. Всё чаще вместо оформления фасада дома крепятся маячки-биконы с программами, транслирующими «скин» на сетчатку. Уже появилась первая «морфирующая одежда», для людей без имплантов выглядящая просто как серый бесформенный костюм. Даже пластическая хирургия уходит на второй план, её заменяет «активный перехват зрительного потока». Не дай высшим силам систему заглючит и вместо привлекательной красотки перед тобой появится пропитая бомжиха с выбитыми зубами. — Ты хотел поговорить, — напомнила мне Лидия. — Это было на прошлой неделе, — нахмурился я. — Это по поводу цветов? Я посмотрел на неё. Девушка держалась холодно и колюче, то подпуская к себе почти вплотную, вот как сейчас, то отдаляясь на невероятные расстояния. Мой отец обставил всё так, что сейчас я никто и звать меня никак, хоть я и занимаю должности. Зарплаты нормальной нет, социальных гарантий нет. Я, конечно, понимал, что это для моего же блага, но иногда мне казалось, что старый пердун перегибает планку. От того девушкам оставалось вестись лишь на мою индивидуальность. Что ж, может так оно и лучше, — думалось мне, но руки сами собой сжимались в кулаки. — По поводу нас, Лидия. — Нет никаких нас и... — она хотела сказать «быть не может», но этим лишила бы себя пространства для манёвров. — Шон, я рада, что ты проявляешь знаки внимания, но давай не мешать работу с личной жизнью. Сказала та, которая сама месяц назад утащила меня в постель, на утро была холодной как лёд, а после старательно делала вид, что ничего не было. И на самом деле она имела ввиду не это. Я не был настолько глуп, чтобы не уметь читать между строк. — В гости зайдёшь? — И что там будет? — подняла она бровь. — Посидим, поболтаем. Как в баре, только тише и спокойней. — Тебе ещё отчёт писать, — напомнила Лидия, но на самом деле слова значили «Я откажусь, но потому что ты не можешь, а не я». — Отчёт подождёт. — Шон, честно, ты вновь начнёшь жаловаться, как тебе тяжело. Она скривилась, а я понимал, что вот это уже правда. Никакие дополнительные регуляторы пульса, адреналиновые стимуляторы и зашитые в теле ампулы с синтетическим кофеином не могли вернуть силу и энергию, когда я начинал думать о том, что мне предстоит сделать. Иногда казалось, что моя ноша просто неподъёмна. Я уже сделал больше, чем самые успешные люди за всю свою жизнь, и папе этого было мало. — Не буду я жаловаться, но вообще ты не понимаешь... Я замолчал. Пустота внутри засасывала слова, не давала им вырваться из сингулярности моего сознания. — Говори давай, — с раздражением буркнула она. Говорить или нет? Открыться? Вылезти из ракушки? Ай, хуже уже не будет. — Иногда хочется поддержки, которой просто неоткуда получить. — Так попросил папу нанять тебе мозгоправа, — вроде бы и обычным голосом произнесла Лидия. И вроде обычный такой совет, совершенно нормальный. Однако с горечью на душе приходилось признать, что поддержки я от неё не дождусь. — Ай ну тебя. Ты слышала когда-нибудь... Зрительный сопроцессор сигнализировал — я остановился. ...Запрос на синаптическую связь... Нужно было срочно сообщить об этом Лидии, но по защищённым каналам. А она чего-то тормозила. ...Отказано... Давай ещё раз! ...Соединение установлено... «Вон там» — я подсветил место на крыше невысокого дома, одного из старых, что остался здесь от старого города. «Тёмный?» — удивилась Лидия. Ага, и что ему здесь надо? Мы включили режим разговоров на отвлечённые темы, отточенных на курсах до состояния автопилота. Шли и разговаривали, совершенно не воспринимая слова друг-друга, а внимание наше было приковано к тёмному, силуэт которого мелькал, возникая и исчезая. «Как думаешь, сколько таких тёмных у Ашуры?» — задался я вопросом. «Не меньше сотни. Смотри, на каждом углу». Год назад мне тоже так казалось. Казалось, что каждый из них — это свой тёмный, просто объединённый в сеть. Но сейчас я сомневался, ведь так быстро подкрасться ко мне у него не вышло бы, да и никто не видел никогда двух тёмных в одном месте одновременно. Я всё больше был убеждён, что это был некто, кто умел прорывать пространство и время. — Я к тебе всё равно не пойду, — сообщила Лидия. — Сама сможешь добраться домой? — Вызову группу, пусть она его спугнёт, — пожала плечами Лидия. Я почти нашёлся, чтобы отговорить, словить тёмного на живца, но не стал. Я слишком устал для того, чтобы хоть как-то отреагировать. — Удачи, — буркнул я. — Ага, спасибо, — махнула она рукой. Я сидел за столом и глаза слипались. Лектор долго и нудно вещал, отчёт не писался, постоянно нужно было лазить в базу сверяться, ужин в глотку не лез, хотя есть очень сильно хотелось. Напряжение во всём теле не стихало, роились мысли, учёба не давалась. — «Ага, спасибо», блять. Можно ведь было сказать «и тебе, Шон», «спокойной ночи, Шон», «удачно отучиться, Шон»... И всё же какая же она была красивая: с белыми волосами, гибким и накаченным телом, мягкими губами. Тот вечер я долго ещё вспоминал, пусть она и была пьяной в стельку и почти ничего не соображала. Накинулась на меня, словно ураган, выдувая из головы все лишние мысли. — Ладно, — я смахнул видео лектора, поставил на паузу подписку на учебные материалы и воткнул чип с данными. Дерево с каталогами, вот та информация, которая мне нужна. Стоп, почему здесь вместо cIn128 вдруг cKn128? Сердце забилось быстро и часто, испуг ошпарил тело, ладони намокли, руки затряслись. Я выгрузил чип из системы, запустил заново. Да, путь из папок был сформирован правильно вплоть до последней, где нужно было достать данные из раздела Code Information 128, где обычно на серверах хранится код. А программа скопировала что? Багнулась? Я открыл исходники, прошерстил. Среди скриптов рекурсивных обходов значилась константа. Нырнув внутрь я впал в уныние — в константе с именем C_IN_128 лежала строка cKn128. Опечатка... Я попытался открыть cKn128 — зашифровано. Конечно, базы знаний всегда зашифрованы в отличие от кода. Чувство потерянности и обессиленности накрыло меня окончательно. Сил даже злиться не осталось. В голове всё ещё крутился тот ворох задач, которые я должен был сделать, а я не мог. «Не нужно унывать, стоит двигаться дальше. Неудачи случаются со всеми.» «Как я мог так ошибиться? Это же детская ошибка! Я же тестировал после этого!» «Мы потеряли Гримму ради этого. Ради чего?» «Все мы прокляты Мелиссой на вечные страдания.» «Никто не проклят, просто я накосячил. Снова.» Я плюхнулся на кровать, поджимая под себя ноги и в сумятице так и не заметил, как задремал. Туманный лес, привычный для меня. Каждый раз, засыпая, я оказывался здесь, вот уже на протяжении двух месяцев. Странным было видеть каждый раз один и тот же сон, но я списывал всё на переутомление. Вторым вариантом был сбой в работе центрального когнитивного сопроцессора. Я не шёл ни к мозгоправу, ни к нэтраннеру, ни к наладчику. Деревья возвышались огромные, но подлесок был скуден. Лишь высокая трава там, где я лежал. За моей спиной была поляна в несколько сотен метров. За поляной я видел возвышающееся серое строение, похожее на сложенную из камня полуразрушенную башню. Сейчас, в вечернем солнечном свете, она казалась какой-то волшебной. Повернувшись к поляне спиной, я пошёл вперёд. В лесу царил полумрак. Иногда что-то поскрипывало и потрескивало. Босые ноги ступали на мягкий мох. Было немного прохладно, но ни холода, ни жажды я не ощущал. Как не ощущал и боли, если щипал себя. Хотя прикосновения все чувствовались очень реалистично. Впрочем я искал информацию об управляемом сне и нашёл что то, что я сейчас переживал, очень было на него похоже. На мне были льняные штаны подпоясанные широким расшитым знаками поясом и белая льняная рубаха. Первое время было странно видеть свою кожу такой светлой, но спустя два месяца я даже привык. Волосы длинные, руки с отросшими ногтями. Ирви в прошлый раз обещала это исправить. Я шёл довольно долго и вскоре услышал шум воды. Выйдя к чистой и быстротекущей реке я пошёл по течению. Деревья немного расступились, не желая взбираться на каменистое плато. Я всё шёл, пока не увидел на заветном камне сидящую девушку. Чёрные как смоль её волосы были привычно растрёпаны, блеклые серебряные глаза с залёгшими под ними синяками смотрели на воду совершенно без эмоций. Кожа её была бледной, болезненная худоба портила фигуру. Она была в сером сарафане, подобрала голые ноги под себя и не шевелилась. Завидев меня, она взглянула на меня. Холодно, без улыбки. — Садись.