Я развела руки в стороны. — Обними меня Айви. Ты так долго ждала… и я тоже. Когда она обхватила меня руками, я почувствовала себя в безопасности. И впервые за долгое время я обрела семью. Бабушка Лила всегда защищала меня, но всегда… всегда, когда дело касалось Дювала, она занимала его сторону. Но Айви? У неё не было такого бремени. Дювал умер. Он больше не мог заставить ее подчиняться. Я получила свободу узнать об отце. Через минуту она отступила, вытирая слезы тыльной стороной ладони. — Прости… я не собиралась плакать. — Не извиняйся, Айви… слушай, я хочу, но не могу называть тебя бабушкой… — я улыбнулась ей. — Ты выглядишь слишком молодо для этого! Не обижайся, пожалуйста. Она засмеялась. — Какая обида? Нет, девочка, я не обижаюсь. Зови меня Айви. Так, давай заходи, выпьем чаю, и ты мне все расскажешь. Итак, я сняла куртку, прошла за ней через уютную гостиную в кухню и рассказала про Человека-тень. Глава 11 — Я помню, как Лила рассказала мне про Человека-тень. Тогда я начала работать над защитными чарами для тебя. Ты этого не знаешь, но я заколдовала несколько игрушек в твоей комнате по просьбе Лилы. Они присматривали за тобой и сдерживали его, — Айви наполнила чашки. — Поэтому он больше не появлялся? — Скорее всего. Я наблюдала за тобой на расстоянии, как фея-крестная. На самом деле, Лила заставила меня пообещать, что, если с ней что-то случится до того, как ты вырастешь, я выкраду тебя у Дювала и увезу отсюда. Я рада, что этого не случилось, — выражение ее лица говорило мне, что она была одинаково рада за себя и за меня. Я начала понимать, как сильно Дювал пугал людей. — Я начинаю понимать, в каких ежовых рукавицах мой дед держал округу. — У твоего деда была огромная власть среди определенного круга людей Уиспер Холлоу. Все они были аристократами, выпускниками Лиги Плюща, из почетных семей. Твой дед хоть и не самых знатных кровей, но он был самой сильной и жадной личностью. Я заметила, что ни разу не слышала, чтобы дедушка говорил о богатстве. — О, я говорю не о деньгах, Кэррис. Твой дед жаждал власти над другими людьми. Он любил устанавливать правила и смотреть, как люди мучаются. В душе он был немного садистом. В некотором смысле он мог бы стать хорошим военным командиром. Казалось, он никогда не испытывал эмоций. Его не волновали страдания других, — она нахмурилась. — Фактически, Дювал упустил проект Вьетнама на пару лет. Ему было… около двадцати шести, когда они начали призывать мальчиков на работу в тяжелых условиях, и, хотя он мог быть призван, к тому времени, когда они брали всех подряд, он уже не проходил по возрасту. Я нахмурилась. — Он был архитектором… наверное, разработал несколько дизайнов домой. — Он был хорошим архитектором. Он работал на какую-то фирму, уже забыла название, когда закончил колледж. Через пару лет он смог стать партнером, а еще через пять лет получил полную власть над компанией и вышвырнул предыдущего владельца. «Скрудж и Фезивиг», кажется. Это было похоже на правду. Я нахмурилась. — Ужасно, что он был так жесток, и не только со мной. — Не думаю, что он умел вести себя по-другому. Твой дед знал, как перехватить инициативу в свои руки. Он отлично притворялся командным игроком, ожидая подходящего момента, чтобы нанести удар и реализовать свои планы. Так он вцепился и в твою бабушку. Нам не удалось понять, почему она бросила Эйдана и даже отослала его из Уиспер Холлоу. Но мы с Элией обе знали, что она любила его так же сильно, как ненавидела Дювала. — Да, она вступила в брак, ненавидя Дювала, — у меня появился новый вопрос: что заполучил Дювал, чтобы заставить Лилу выйти за него? — Скажи, какой была моя мама? Я почти ее не помню. Только что она пахла лимоном и сиренью. — Тамила была умной женщиной. Еще она была романтиком и бунтаркой, эти качества особенно сильно проявлялись, когда дело казалось твоего деда. Они постоянно ругались. В отличие от Лилы, твоя мама не желала молчать. Она не могла игнорировать сварливость Дювала. Она спорила с ним, огрызалась на него, и Лила рассказывала, что жизнь с ними была похожа на зону военных действий. Она поддерживала твою маму, насколько было возможно, но, в конце концов, Дювал получал, что хотел. — Айви поджала губы. Она не хотела о чем-то говорить. — В чем дело? Чего ты не договариваешь? Айви посмотрела на меня долгим взглядом. — Этому нет доказательств, поэтому я не уверена, что стоит об этом рассказывать. — Скажи мне. Мне нужна любая зацепка, — я отодвинула кружку с чаем. — Есть подозрение, что твой дед тебе не родной. Лила могла ездить в Сиэтл на пару недель и… Я задержала дыхание. — И там забеременеть, — я поняла, что было между строк. — Эйдан! Куда он уехал из Уиспер Холлоу? — В Сиэтл, — Айви напряженно пожала плечами. — Наверняка узнать нельзя. Только если выследить его и прямо спросить. Он может знать. Но… давай по порядку. Во-первых, Дювал и Лила поженились в 1961. Ей было двадцать лет. Они были помолвлены несколько лет, и она откладывала свадьбу, насколько могла. Я знаю, она хотела детей. Она была медиумом и должна была родить наследницу. Ведь сила передается от женщины к женщине. Мы с Элией знали, что Эйдан был её перевертышем, и она отвергла его. Это я могу доказать, потому что мой клан связан с его. Мэй не одобряла свадьбу с Дювалом, кстати говоря. Твоя прабабушка была невероятно сильным медиумом. Она была вне себя от ярости, когда Лила прогнала Эйдана. — Что с ней случилось? Я не знала свою прабабушку, — мне показалось странным, что бабушка Лила не рассказывала про свою мать, а я почему-то не спрашивала. Может, я чувствовала, что Дювал бы разозлился. — Твой прадед, Тристан Стоункросс, и твоя прабабушка, Мэй, переехали сюда из Ирландии в 1963. Мэй рассказывала, что им едва исполнилось тогда двадцать. Тристан был внушительным мужчиной, крепким и сильным, и занимался лесозаготовкой. Тристан погиб в аварии во время транспортировки, когда твоей бабушке Лиле было тридцать. Какой же это был год… — она задумалась. — Лила родилась через несколько месяцев после меня, поэтому то был 1971. Я моргнула. Она была чуть старше дочери Брайана. — Ты действительно молода для перевертыша. — Вообще, да. Я рано вышла замуж и сразу родила Эйвери. В моем клане такие обычаи. Мы рано сходимся и обычно на всю жизнь. Наш с Роджером развод — редкость, но мы остались друзьями. — Тристан был её защитником? Её стражем? Айви кивнула. — Да. И он тоже был перевертышем. После его смерти у Мэй не осталось стража, поэтому она сосредоточилась на увеличении силы медиума в качестве компенсации. Я обдумала её слова. Мой прадед был перевертышем. Лила была единственным ребенком, значит, у него не было наследника. — Что с ним случилось? — Тристан ехал на лесовозе по одной из подъездных дорог и зачем-то припарковался на обочине. Помимо ручников у таких машин есть еще тормозные колодки. Они нужны, чтобы предотвратить несчастный случай на склоне. Он, должно быть, думал, что колодки были прочно закреплены, но никто точно сказать не может. Известно только, что Тристан проверял что-то сзади грузовика, когда тот покатился назад. Он попал под колеса, его… эм… разрезало пополам. Другой лесоруб нашел его спустя пару часов. Я моргнула. В моей голове возник ужасающий образ. — Какой ужас. — К сожалению, таков профессиональный риск для тех, кто работает на склонах. Но да, Мэй была убита горем. Они были очаровательной парой — любили друг друга бесспорно. Так прошло десять лет с тех пор, как Лила вышла за Дювала. Но она, в любом случае, хотела детей. Она мне как-то рассказала, что была у врача, и он не видел причин ей не беременеть. Но Дювал отказался проверяться. Так мы решили, что он не может иметь детей. — А потом она забеременела, — картинка начала складываться у меня в голове. — Да, через несколько лет после свадьбы. А за два-три месяца до этого она объявила, что едет в отпуск одна и отправилась в Сиэтл. Дювал не хотел её отпускать, но Мэй еще была жива. И Мэй пугала Дювала. — Жаль, что мне не удалось её узнать. Как она умерла? Айви заерзала. — Доктор Бэнсон сказал из-за сердечного приступа. Я почувствовала неладное. — Но?.. — Но… у Мэй за всю жизнь не было проблем со здоровьем. Я потерла лоб. Все становилось только хуже. — Понимаю. Оставим этот факт. Что же произошло? — Мэй напугала Дювала, что заставило его отступить. Думаю, она ему чем-то угрожала, потому что он вдруг смирился с поездкой Лилы в Сиэтл. Вернувшись, она казалась счастливее, словно началась новая жизнь. Она перестала без конца спорить с Дювалом, а он, в свою очередь, стал еще напористее. Она объявила о беременности, и как все удивились, что после всех этих лет, каким-то образом… Ты представляешь. — И на свидетельстве о рождении стоит имя Дювала, потому что ни за что в мире мой дед не признал бы, что жена ему изменила. Учитывая, что она забеременела. Он бы смирился и назвался отцом, чтобы избежать этого, — я слишком хорошо знала деда, он бы точно так поступил. — Да, мы также подумали. Мы с Элией обсудили это наедине и решили не давить на Лилу. Зачем доставлять неудобство, когда ее жизнь и без того несладкая? Но мы всегда в тайне верили, что Тамила дочка Эйдана, — она сделала паузу, убирая чашки со стола, и оставила меня, чтобы я могла немного переварить услышанное. Если это так, значит, и во мне течет кровь Эйдана. Мужчины, которого моя бабушка по-настоящему любила. — Какая у него была фамилия? — Коркоран. Ирландская… означает «фиолетовый». Он тогда очень увлекался геологией, насколько я помню. Один из тех странных фактов, которые запали мне в голову. Эйдан был очаровательный мальчиком, — она провела по моему лицу, убирая волосы за ухо. — Думаю, ничего страшного не случится, если ты найдешь его и узнаешь правду… по крайней мере, которая ему известна. — Если он еще жив… — пробормотала я. Все дороги вели к Морриган. Но пришло время сосредоточиться на том, зачем я пришла. — Так, что мне делать, чтобы защититься? Человек-тень мог касаться меня физически. Либо он один из Неживых, либо какая-то астральная сущность, причем опасная. Не хочу снова с ним встречаться, будучи беззащитной уж точно. Думаю, лучше спать с включенным светом, пока не научусь ему противостоять. Похоже, он появляется только ночью, когда все лампы выключены. Айви жестом попросила следовать за ней. — Пойдем в ритуальную комнату. Посмотрю, чему тебя можно научить. Или хотя бы найдем что-нибудь для твоей защиты, пока я не найду больше информации о нем. Люди-тени — народ опасный. — Люди-тени? То есть, он не один такой? — В течение многих лет я сталкивалась со многими призраками и часто слышала этот термин, но я всегда неохотно углублялся в любые исследования о них — что-то сдерживало меня, как ремень безопасности. Одно только название заставляло нервничать. А учитывая столкновение с Человеком-тенью и воспоминание из детства, я поняла, почему так случилось. Айви кивнула. — Так и есть. В преданиях кельтов их называют Анку. Они солдаты-разбойники Арауна, кельтского лорда Подземного мира. Анку, как и Черные псы, — Неживые. Но в отличие от Неживых, которые восстают из могил, у Анку есть цель, и они всегда опасны. В преданиях сказано, что они предпочли сбежать от правления Арауна и бродить по Земле вместо того, чтобы остаться в Аннуне, Подземном мире, откуда пришли. Я обдумала сказанное. В этом был смысл. — Так, формально они Неживые, но сильнее, потому что пришли из Подземного мира. — Верно. Медиумы могут им противостоять, поэтому проявляется естественная антипатия. И их очень сложно изгнать, если уж они зацепились раз за место. Лиле приходилось с ними сталкиваться в свое время, и это было непросто. Мы даже взывали к Веронике, спрашивая, способна ли она контролировать их, будучи королевой Неживых. Но она ответила, что они не входят в её полномочия, и, кажется, она их боится. А её мало что может напугать. Я нахмурилась. Если уж Вероника боится их, то так просто с Народом Теней не справится. — А можно ли воззвать к Арауну, чтобы… ну не знаю… он их забрал? Айви уставилась на меня и расхохоталась. — Я бы на это не пошла. Серьезно, ты хочешь этого? Призвать бога мертвых? Морриган-то вызывать страшно, а ведь ты, как и большинство членов Сообщества Полумесяца, связана с ней. Мигнул свет. Я обхватила себя руками. В ее словах был смысл. Даже мысль о призыве бога мертвых все омрачала. Я попыталась стряхнуть нахлынувший мрак. У Айви дома было светло и уютно, и было полно живых растений, которые заполняли все пустое пространство. — Ты прирожденный садовод, — заметила я, размышляя над разницей в окружении и нашим разговором. — Я понимаю природный мир, — она наклонила голову. — Растения обладают формой сознания. Оно отличается от нашего, но они могут чувствовать, считать… Мир растений — это нечто большее, чем думает большинство. Морковка, которую ты ешь на ужин, знает, что она обречена. Как и животное, на которое охотятся. Может, на другом уровне, реагируя по-другому, но она знает, что её вырывают. Я сомневалась в своих чувствах к салату, который знает, что его съедят на ужин, но, опять же таки, я не была вегетарианкой. — Жизнь кормится жизнью. Смерть необходима, что продолжалась жизнь. Это может быть смерть яблока с дерева или коровы ради говядины. Или наша, чтобы избежать перенаселения. Мы корм для червей, Айви. Я всегда понимала это. Лила привила мне большое уважение к циклу жизни. — Хорошо, ведь будучи медиумом, ты должна уважать этот процесс. Пойдем за мной, — она открыла дверь в коридоре справа, и мы зашли в большую комнату. Когда-то это могла быть хозяйская спальня или вторая гостиная. — Добро пожаловать в мою церковь. Как только я перешагнула порог, мое тело начало покалывать. В комнате царила сильная энергия, живая и любопытная. Она крутилась вокруг меня, проверяя, исследуя, касаясь плеч, заявляя о своем присутствии. Я не чувствовала угрозу, но понимала, что будь я врагом Айви, энергия вцепилась бы в меня жесткой хваткой. — Твои стражи очень сильны. — Мои стражи древние, Кэррис. Они существовали еще до начала человеческой эпохи, — она подмигнула мне. — Я происхожу из древнего рода перевертышей и ведьм. В тебе течет моя кровь, не забывай об этом. И хотя я перевертыш, я обладаю магией, как и ты, но тебе только предстоит её познать. Я глубоко вздохнула. — Ариэль знает, что ты перевертыш? Она знала про Эйдана?