— Так, вышли из радиоактивного течения. Все нормально. Все выдохнули. — Движение кораблей неприятеля. В нашу сторону. — Лада, сколько до дна? — Четыреста метров. — Ничего не остается, товарищи, — старпом обвел глазами, — режим тишины. Некоторые согласно кивнули. — Лада, через пять минут опускайся ко дну, — старпом пригляделся к рельефу, — вон там, где выступ, и включай режим тишины. На шесть часов. — Принято. Все встали и засуетились, чтобы успеть сделать необходимые вещи, потому, что довольно долго все будет выключено. После чего, кто-то отправился спать, а остальные собрались в кают-компании, чтобы скоротать время. — Включить режим тишины. Погас основной свет, экраны и исчез малейший шум. Члены экипажа расположились в креслах и занялись кто чем. Аркадий, к примеру, достал свой изрядно уже исписанный блокнот и что-то активно начал там писать. Поскольку Эмиль отправился спать, то Игорю было скучно, и он решил подсесть к связисту. — Опять в свои циферные упражнения играешь? — Ну да. — Тебе не надоело? — А тебя не надоело ко всем приставать? — Как сказать, — Игорь потупил взгляд, — иногда я понимаю, что устал, что не хватает сил, но затем вспоминаю, что это мой долг, сжимаю зубы и продолжаю. Так что, доказал ту теорию о простых числах? — Не доказал, а вывел. Это разные вещи. Да, я закончил свою работу. Там все на удивление просто и понятно, вернемся домой — отдам профессорам на проверку. Пусть посмотрят, но я уверен, что там все правильно. — Ну-ка, поподробнее. Аркадий закатил глаза. — Ладно. Я нашел закономерность и проверил ее несколько сот раз, с помощью Лады, конечно. Проверил на конкретных примерах, не вывод, а на практике. Всегда она дает верный результат. Конечно, это не является доказательством ее правоты, может тысячу раз сработать верно, а на тысячу первый найдется какое-то паскудное исключение, и всю работу можно будет выкинуть. Но я несколько раз проверял выводы свои, потом прогонял через Ладу слабые моменты, и брал выборку из интервала, чтобы применить выводы. Все четко. — И как же люди веками и тысячами лет не могли ничего сделать с этими проблемами, а ты смог? Буквально за несколько дней. Как-то даже не верится, ощущение, что какая-то афера. — Сразу тебе говорю, — Игорь посторонился, позволяя Дмитрию что-то взять из шкафчика, — я не математик. И ни в коем не принижаю тех гениев, который пытались раскусить этот орех. Скорее всего, и я сам прекрасно это понимаю, где-то я ошибся, наверное, в самом начале потому, что не может быть все настолько просто? — Неужели, все на уровне школы? — Нет, не школы, конечно, но начальные курсы университета. Примерно, да. Бывает, и ты знаешь, такая штука, что когда что-то пытаешься сделать, стараешься, и ничего не получается, а потом приходит какой-то посторонний человек и быстро все решает. — Бывает такое. Это от замыленности глаза. — Да, но не только. Это потому еще, что твои предшественники, данная наука, да и собственный опыт говорит о том, что решение здесь, в этой сфере. И они другие методы не особо рассматривают, потому, что это очевидно. Я вот, к примеру, читал когда-то про один подобный случай. Давно это было, лет сто назад или больше. В университете профессор рассказывал о каких-то теоремах, которые не могут решить уже много десятилетий. Показал и начал дальше читать лекцию. А один из студентов опоздал и пропустил слова, что это — великие задачи, над которыми бились великие умы. Он зашел позже, и думал, что написанные задачи на доске, это просто задание на дом. Студент переписал и через несколько дней принес профессору решение, которое оказалось верным. — Невероятно! — воскликнул Игорь. На него тут же обернулись и зацыкали. Режим тишины же. — Невероятно! — повторил он шепотом. — Да. Теперь ты понимаешь, о чем я? Не вина этого конкретного профессора, конечно, так построена у нас наука, но когда сказано или написано, что великие математики пытались решить вопрос такими методами, но у них ничего не вышло, то подсознательно закладывается в голову, что и он не сможет. Если Эйлер и Гаусс потратили столько лет и все закончилось неудачей, то мне-то куда лезть. И девяносто девять из ста даже не будут подходить к задаче. Понимаешь? — Да. Так как ты нашел решение? — Ну, я просто решил проверить самые простые методы. Потому, что использовали какие-то совсем уж экзотические, это даже не высшая наука, а какая-то шизофрения, которую сами математики слабо понимают. Решил, и… пошло. — Когда получишь премию, не забудь, что я твой друг и соавтор, и мне полагается доля. — Я упомяну, что ты так меня раздражал и доставал, — Аркадий усмехнулся, — что доказать это все стало делом чести. — Хорошо. А теперь чем занимаешься? Опять проверки? — Нет. Это новая гипотеза, задача. Могу рассказать. — Так, я тут срочно вспомнил, что мне надо что-то сделать. — Да погоди ты, — Аркадий улыбнулся, — тут все настолько просто, что даже ты поймешь. Никаких там чисел с миллиардами знаков, которые возведены в такое же количество повышающих ступеней, каждая с таким же количеством знаков… — Господи, мне сейчас станет дурно… — Старая загадка, — Аркадий вырвал листок и дал ручку. Старая и знаменитая, и ты бы ее знал, если бы не ковырялся в своих камнях. — Так, начинаются претензии… — Да я же шучу. Смотри, загадка такая: много веков назад жил в Индии один раджа… — С гаремом? Где были сотни самых красивых девушек со всего мира? — Нет, он любил мальчиков. — Не, тогда не интересно, я пошел… — Да погоди. Так вот, было у него пятеро сыновей, все красивые и смелые принцы. И когда раджа постарел, стал думать, как бы разделить свои владения так, чтобы никого не обидеть. — Ну и дурак. Надо оставить все старшему, а то дробить царство — последнее дело. Придут враги и по одному всех перевешают. — Так вот. Но еще он опасался, что они будут враждовать между собой и решил разделить царство так, чтобы каждый из принцев имел общую границу со всеми другими. — Вот они с жиру бесятся. Поди, у него народ живет небогато, а он решил порешать задачки. И? — Все. Он не смог этого сделать? — Чего? Чего не смог? — Не смог разделить так, чтобы у каждого из пяти была общая граница с другими. — Как, я сейчас нарисую! Игорь несколько минут что-то напряженно чиркал на листе, а потом удивленно поднял глаза на собеседника. — Ну, говори. — Это невозможно сделать. По теореме Эйлера, которую доказали еще несколько веков назад. — Ну вот, а я думаю, мозги сломал. — Ничего, это область математики называется топология. И с этой задачей переключается другая, даже более интересная. Правда, она больше смещена в сферу комбинаторики, но это нестрашно. Там графы и сети, но тебе о них знать необязательно. В общем, теорема звучит так: любую карту на плоскости можно раскрасить четырьмя красками. — Не понял. — Ну, ты берешь любую карту, где страны, области или районы, неважно. Чтобы отдельно показать каждую часть, тебе надо всего четыре цвета. Чтобы области не сливались. — А, погоди, — Игорь нахмурился, — я что-то припоминаю такое. Это какая-то старая теорема. Она еще не доказана? Выглядит довольно простой. — Она и есть простая, только доказать ее не могли полтора века. — Но доказали ведь? Только четыре краски надо, не больше? — Только четыре. Но доказали не очень красиво. Создали специальную программу на компьютере и перебором занялись. Просто и в лоб. — Ну и что? Доказательство же есть. — Есть, но математики неодобрительно относятся к таким, компьютерным доказательствам. Это считается практически мошенничеством. Потому, что это никак не развивает аппарат, и, во-вторых, этим можно пользоваться только на относительно небольших масштабах или относительно простых ситуациях. А вся математика давно обосновалась в многомерных пространствах или оперирует числами… ну, ты понял. — Угу.