— Лада, система мониторинга и датчики в порядке? — Неполадок не обнаружено, капитан. — Проверь силу тока в датчиках. Может, их коротит. Аркадий, ты где там? — На месте, товарищ капитан. — Запусти быструю проверку ЦВС и модуля сбора данных. — Есть. — Это не датчики, — откликнулся Дмитрий, оператор дронов, — я тут выпустил одного из разведчиков. Смотрите. Он вывел на экран изображение. Сначала никто ничего не понял, какое-то темное пятно. — И что это? — Это объем какой-то огромной массы воды с газом. Может, на дне произошел выброс вулкана или большого гейзера. — Может, подняться выше, капитан? — Нет, ни в коем случае. На глубинах меньше километра мы становимся очень заметны врагу. Не знаю, летают ли они сейчас, но рисковать нельзя. Увеличить ход. — Есть. — Ну что, геолог, — капитан неожиданно в шлеме повернулся в сторону. Прояви себя, это твой шанс. — Мой? — удивленно спросил Игорь. Здесь же нет пород, да и до дна далековато. — Ты должен знать. Выброс газов со дна. Мы не знаем, вулкан это или нет. Или, какая-то потерянная ядерная бомба сдетонировала. Быстро думай, что это может быть за газы и чем нам это грозит! Времени мало! — Так, — лихорадочно начал размышлять вслух Игорь. Это может быть сероводород. Может, водород. Могут от температуры перейти в такое состояние газовые гидраты, метан, например. Трудно сказать. Судя по размерам, — он еще раз бросил взгляд на пятно, которое постепенно увеличивалось на экране, — это что-то очень серьезное. Надо быстрее уходить отсюда, — резонно заключил он. — Ну да. Николай Иванович,- вызвал он реакторный отсек. Как там дела? Максимальную скорость выдержим? — Так точно, капитан. Только рекомендую не выходить на форсаж. А то, снова… — Понял тебя, — капитан его прервал. Лада, увеличивая скорость до полного впе… Подлодка затряслась. Ощущение было такое, что это не одна взрывная волна, не какой-то механический удар, а едва слышный шепоток по корпусу, который постепенно усиливался. — Полный вперед! — Капитан, — раздался мягкий женский голос, — получены первые данные. Это сероводород. Поток усиливается. — Понял. Андрей, посмотри, где ближе всего к выходу из этого пузыря и двигайся туда. — Есть. Подлодку трясло все сильнее. — Нам главное, чтобы этот газ нас не перевернул и не поставил на попа. Только это было сказано, как мелкие вещи стали медленно скатываться налево. — Нас разворачивает! — Держи корабль ровно! Теперь подлодку вращало так, как самолет при посадке при урагане. Она поворачивалась по всем трем направлениям. Благо, поручив выравнивание Ладе, та, как могла, компенсировала эти возмущения Вскоре предметы уже валялись на полу. Экипаж сидел, пристегнувшись, не сводя глаз с экранов. — Так, вроде, выходим из плотного фронта. Это чуть позже почувствовали все. Подлодку уже не вертело так сильно, и они начали приводить порядок мостик. Немного прибравшись, Игорь сел обратно в кресло и от нечего делать, проверил пульс членов экипажа. У всех он подскочил в два раза по сравнению с нормальным значением. Кроме капитана. У него никакого скачка не было. — Так, вышли из основного пузыря. Газы еще есть, но немного совсем. — Дмитрий, — капитан снял шлем и устало потер лицо, — выпусти одну птичку в воздух. Посмотрим, как это все выглядит со стороны. — Есть. Через несколько минут все напряженно смотрели на экраны, куда летающий дрон передавал картинку. — Ничего себе, — передал общую мысль Руслан. Поверхность моря, небольшая относительно область, начинала вспениваться, как кипящая вода. Это процесс усиливался, поднимающиеся пузыри становились все больше, пока, наконец, не стали достигать поверхности какие-то совсем уж гиганты. Видимо, они пошли слишком часто, потому, что экипаж увидел какую-то совсем уж сюрреалистичную картину: посреди моря внезапно образовался некий провал, пропасть, куда через мгновенье устремились миллионы тонн воды. Так образовался гигантский столб воды, в десятки или даже сотни метров высотой и неимоверным диаметром. — Мама дорогая… — Ладно, — капитан обратился к оператору дронов, — давай их назад возвращай. Черт его знает, как это повлияет на радиосвязь, а может и привлечет наших американских граждан. Не хватало еще дрона потерять. — Есть. Через полчаса, когда движение на восток продолжилось в привычном режиме, Игорь и Эмиль сидели в кают-компании и обсуждали произошедшее. — Такое вообще часто бывает? Ну, подъем газов неизвестной природы со дна. — Я слышал, что бывает, но никогда непосредственно подъем, выплеск, не фиксировался. Сам понимаешь, это и раньше было практически невозможно зафиксировать. Океан все-таки большой и в какой точке это будет происходит и в какой момент — сказать трудно. Да и человек в более отдаленные времена не всегда, как ты понимаешь, в морских путешествиях проводил сутки напролет, днем и ночью, наблюдая за морем. — Наверное, ситуации бывали, но примерно такие — о, море закипает. Мы не знаем, что это, но скорее всего, там какое-то чудовище всплывает. Огромное, судя по области, и, конечно, злое, хочет сожрать весь корабль. — Да, есть в океане такие области, которые пользовались определенной славой. Как тот же Бермудский треугольник. Или юг Индийского океана, недалеко от Антарктиды, помнишь? Эмиль кивнул. Еще бы, то гиблое место всем ставят в пример, как образец смертельных вод. — Ходили веками легенды, что кто туда заплывает — те исчезают или поднимается чудовище и всех съедает. Или, еще сотня вариантов страшных сказок, кто во что горазд. А ученые давно предполагали что-то подобное, правда, подтверждения не было. А потом все выяснилось, и как почти все научные открытия, совершенно случайно. — Хм. И как же? И насчет случайных открытий… Ты же сам знаешь, что случайные открытия происходят потому, что ученый готов к его появлению и примерно чего-то подобного ждет. — Это да, но давай не будем углубляться, а то залезем в такие дебри… Так вот, насчет газов. Да, выяснилось, что там не стык тектонических плит на дне океана, как все ожидали, а единичная область потухшего подводного вулкана. И периодически он пердит, смесью разных газов, в основном — сероводород. Это все поднимается на поверхность в огромных количествах. Люди задыхаются и умирают. Или, теряют сознание, а пока корабли без контроля — или тонут, или сбиваются с курса, или еще что-то. Так и здесь. — Но странно все-таки, что этот район, где мы только что попали, не был исследован. — Почему странно-то? Ведь корабли, как торговые, так и пассажирские не ходят по всему океану, а только по выделенным маршрутам, наверное, десятая часть всего мирового океана или того меньше. Все остальное — дико и девственно чисто. Годами не видело ни одного человека. — Тут ты прав. Но неужели, здесь, — он немного откинулся и, прищурившись, поглядел на экран, который показывал их текущее местоположение, — посреди Тихого океана никогда никто ничего не замечал? Игорь пожал плечами. — Может, торговые маршруты пролегали чуть в стороне. Может, и исследовали, но очень многое же потерялось. А может, вообще, это что-то новенькое, чего раньше не было. — Да уж, — протянул Эмиль, — интересное зрелище мы наблюдали. — Лада все данные собрала, я проверил. Потом я немного с ними покопаюсь, и представим дополнительный отчет, когда вернемся домой. Может, какая премия перепадет. — Ты похудел, — внимательно посмотрел на него Эмиль. Ты принимаешь все лекарственные комплексы? Смотри, без этого никак. — Да знаю я, — отмахнулся тот. Не… Просто, переживания последних дней. Да и сон плохой… Нервы, вот и похудел. — Сон плохой? — удивленно переспросил Эмиль. — Да. А что тут такого? Такие события, не удивительно, что впечатлений очень много. — Да-да. Наверное, — рассеянно откликнулся Эмиль. Наверное, когда американцы подходят к нашим берегам — у них такие же синдромы. — Вот уж не знаю. Мне, на самом деле, плевать на них. Пусть не высыпаются и плохо воюют против нас. Нам же выгоднее. — Какой ты кровожадный. — Ну, а что? Пусть болеют, страдают, не спят. Каждая потопленная подлодка их — это спасенные наши корабли. Поэтому, если ты спросишь, жалею ли я их — отвечу, что нет. — А меня, знаешь, последнее время все никак не покидает одна мысль, — Эмиль немного отвернулся, будто с каким-то стыдом, — американцы, думаю, не так уж сильно отличаются от нас. Я в том смысле, ну, что это такие же мужики, у них есть жены, дети. Они так же ходят в рейды на подлодках, так же боятся, что нарвутся на нас и не вернутся домой. У них те же заботы, те же интересы, с поправкой, конечно, на национальные особенности. Они ворчат на начальство, считают, что их не ценят, и так далее…