— Помнишь, он в самом конце назвал меня по имени, когда благодарил? Александром? — Да. И чё? — А как он это имя узнал? Я не говорил. — Ой. На какое-то время гаджет замолкает. Я спокойно заканчиваю собираться и, окинув кабинет взглядом напоследок, перебрасываю тело пленного через плечо. Пока брошу в багажник, дальше будет видно по обстановке. Багажник у красной машины Саши Барласова знатный — если верить его воспоминаниям, чуть ли не с вентиляцией на такой случай. Даже интересно было бы узнать в подробностях все детали его (теперь и своей собственной) биографии. — У меня твои действия не сходятся. — Динамик под сиденьем машины оживает, когда я трогаюсь с места. — Вы оба с ним как с цепи сорвались в какой-то момент. Что я упустила? — Ты сейчас о ком? — О том, кто в багажнике. — Он почему-то больше меня испугался моей же будущей ментоскопии. Хотя по логике должно быть наоборот. — А что ты задумал? — Погоди, сейчас сама увидишь. Не хочу повторять дважды. Минуту или полторы едем молча. — Слушай, пузатый! А тот доктор мог твоё имя не из твоей головы взять! Когда ты следовательшу спасал! — А откуда? — Ну, я когда звонила вызывала скорую, их искин мог твой контакт считать из в сети! И ему прогрузить! — Ну-ну. — Доказывать ничего не планирую. Кроме того, личные ощущения во время беседы глаза в глаза очень трудно поддаются формализации и передаче третьему лицу, даже моему браслету. _______ — Я очень удивлён вашему звонку. — Уже знакомый врач скорой встречает меня на парковке возле указанной им клиники. — Иногда бывает не к кому обратиться, — спокойно выдерживаю его взгляд, не отводя глаз. — В этом случае работают самые парадоксальные варианты. — Вот то, что вы просили, — он засовывает руку в карман и передаёт мне пухлый запечатанный пакет. — Там и система для капельницы? — с опозданием спохватываюсь. — Спасибо, я почему-то про неё чуть не забыл. — Конечно. Вы же не думаете, что я не понимаю, — он не договаривает. — Я вам что-то должен? — решительно лезу в карман за пачкой денег. — Нет. — Доктор, мне очень неловко, — окликаю его, когда он уже развернулся и собирается уходить. — Мы едва знакомы, а вы помогаете мне в очень щекотливой ситуации. — В отличие от вас, мне ничего не угрожает, — он равнодушно пожимает плечами. — Просто передал абсолютно стандартный препарат знакомому, криминала нет. Самое интересное, что эта фармгруппа у них никак не регулируется законодательно, всё равно что аспирин. Занятно. — Разрешите вопрос? Личный, напоследок? — повторно удерживаю его под истерический писк браслета в своей голове. — Почему вы мне помогаете? — Может, для разнообразия? — он разворачивается. — Или потому, что у вас хорошая интуиция? Или потому, что кто-то может симпатизировать идее "ЗДЕСЬ ВСЕ РАВНЫ"? — Чистокровные ей редко симпатизируют, — замечаю на автомате. — Кроме тех случаев, когда ходят развлекаться в один конкретный клуб. — На высоких рангах возможности сильного менталиста учёту поддаются очень плохо, — неожиданно выдаёт он. — Никто кроме самого чистокровного точно не знает, на что он способен в итоге. — Я в курсе, меня просветили, — киваю озадачено. — И? — Самая большая проблема высокого ранга знаете, какая? — Нет! — открещиваюсь добросовестно и абсолютно искренне. — Но могу предположить. — Сделайте одолжение. — Одиночество? — Да. В этом мире иногда бывает чертовски неинтересно жить дальше — когда каждого человека видишь насквозь на несколько лет вперёд. Он разворачивается и, не прощаясь, уходит. — А для чего тогда... — начинаю спрашивать в спину. — Потому что иногда всё-таки встречаешь человека, чьи мысли у тебя вызывают интерес, — бросает он через плечо, не дослушав моего вопроса. _______ — Здесь, тормози. В радиусе пары километров — ни коммуникаций, ни народу. — Браслет по моей просьбе подобрал место для следующего действа. В городе есть парк, по факту — лесной массив три на пять километров. Достаточно безлюдный, если по одной из двух дорог доехать до его середины. Наш живой груз в багажнике уже несколько минут подаёт признаки жизни изнутри, пытаясь стучать во все стороны разными частями тела. — Я думала, он дольше спать будет, — ворчит гаджет на слуховом нерве. — Нет, первый укол ему поставил символически, чтобы не было конфликта с этим, — киваю на распотрошённый пакет на переднем сидении. Местный коллега добросовестно выдал все виды номенклатуры, которые я у него просил, ещё и в двойном размере. Стук изнутри багажника затихает: наш пленник слышит мои ответы, но не слышит задаваемых вопросов. Соответственно, пытается сориентироваться, о чём речь в целом. И чё щас будем делать? На вопрос гаджета отвечаю уже на свежем воздухе, открыв багажник и извлекая из него живой груз: — Пятипроцентный раствор амобарбитала натрия — в периферическую вену. Поставим ему капельницу. А чего не уколоть?! Быстрее же?! — Это не совсем профильный препарат, так, ситуативный заменитель. Инфузия делается медленно, не быстрее одного миллилитра в минуту. И чё будет потом?