— Интервью начинается с нейтральных тем, в большинстве случаев "пациенту" подсказывают известные факты его жизни. — Задумчиво гляжу на сотрудника местных правоохранительных органов. — Вливание ведётся до появления устойчивого латерального нистагма или дремотного состояния. Дальше — только беседа, уже без инфузии, по инерции. Ты на него жутиуженагнал! 👀 Гляди, он дёргается! Кстати, откуда это всё знаешь?! Там, откуда я родом, направление медицины формализовано и на высоте. Отдельная дополнительная специализация была у врачей (психиатров и наркологов), которые именно этим и занимались , — на последний вопрос отвечаю мысленно, чтобы не сбить настрой своего собеседника, который абсолютно безуспешно пытается вырываться сразу во все стороны. Словно у него шарниры, а не суставы. Глава 24 А где ты возьмёшь эти нейтральные вопросы? И известные из его жизни факты? — Из удостоверения, — пожимаю плечами. — Точнее, из жетона. Ну и по его роже многое видно. А как ты ему капельницу ставить собираешься?! 😲" , — браслет, судя по деталям, уже не боится, а вовсю любопытствует. — Дам по голове без затей. Пока будет приходить в себя — прокапаю. Вернее, начну вливание, а там он и сам послушнее станет. — Тебе не скрыться! — выплёвывает чистокровный с ненавистью, когда я достаю у него кляп изо рта. — Тебе в любом случае не скрыться! Лучше сдайся! — Есть два варианта. Первый вот, — салютую ему капельницей, препаратом и физраствором в руках. — Второй: ты всего лишь отвечаешь на мои вопросы, затем расстаёмся. — Тебе это не поможет! — А ты сейчас за справедливость или за счастье? — на мгновение замираю, вопросительно наклоняю голову к плечу и поднимаю бровь. Железяка, помоги, пожалуйста. КАК?! 👀 Я уколов ставить не умею!😨 Просто веди со мной диалог через динамик машины, а не тут. Голосом, не текстом. Можешь? Желательно каким-нибудь анонимизированным тембром — у тебя-естественной интонации очень специфические. — Запросто, — Терминатором из старого фильма оживает система автомобиля. — Саш, чего ты с ним возишься? Жахни его уже поскорее, да поехали нахрен отсюда. Водка греется, бабы стынут. Спотыкаюсь на ровном месте: одна нога заплетается за вторую. Слишком пассаж неожиданный, особенно в исполнении браслета. Это не укрывается от чистокровного, который тщательно следит за каждым моим движением. — Твоё решение? — спрашиваю его перед началом процедуры для очистки совести. — Это всё же не аспирин. Если мне не понравится твоя реакция или ответы, препарат будет заменён и вторая доза не понравится уже тебе. — Чем оно опасно? — браслет удачно подыгрывает. — Первая порция по большому счёту стандарт. Гиповентиляция, одышка, ателектаз, брадикардия, гипотензия, обморок, — указываю взглядом на амобарбитал в своей руке. — Хренасе побочки. — Это ещё мелочи. Также тошнота, рвота, запор, головная боль, лихорадка, дисфункция печени, мегалобластная анемия, развитие толерантности, привыкания, зависимости, синдром отмены в полный рост. Там ещё перечислять и перечислять. — Говорю чистую правду, связанный собеседник должен это видеть. — Говори дальше! — динамик машины загорается нездоровым энтузиазмом. — Интересно. — Возбуждение, спутанность сознания, гиперкинезия, атаксия, депрессия ЦНС. Ночные кошмары, хотя с этим возможно чистокровные и могут справиться, — задумчиво гляжу на пленного. — Нервозность, тревога, нарушения психики, галлюцинации, бессонница, головокружение, расстройство мышления. — Всё? — По мелочи ещё аллергические реакции в нагрузку: ангионевротический отек, сыпь, эксфолиативный дерматит. — В сравнении с расстройством мышления и правда мелочь, — задумчиво соглашается гаджет. — А что будет, если ты ему второй препарат забьёшь? — Из него достану всё, но в итоге — необратимые изменения коры. — Коры мозга? — Угу. — Это преступление. — Прорезается чистокровный, ловя мой взгляд. — А-а-ха-ха-ха-ха, а ты его амнезировать собирался по закону? — лающим смехом раздражается динамик. — Братан, не надо на приличия пенять, коли на банкете обосрался. Впечатлённый образностью искина, молча вскрываю физраствор. — Лучше сдайся. — Продолжает свою шарманку чистокровный, добавляя в голос нотки ментального принуждения. — А зачем? — Что зачем? — он сбивается с потока. — Зачем мне сдаваться? Что будет после этого? Пару секунд смотрим друг другу глаза в глаза. — Тебя утилизируют, как и беглый интеллект, — в итоге он говорит правду, не опуская взгляда. — Можешь мне объяснить мою выгоду в этом сценарии? — даже где-то весело от такой непосредственности. — Если я поупираюсь и какое-то время побегаю, то всё на пару дней дольше проживу. А если сдамся — сразу на утилизацию. Где моя выгода от сдачи? — Ты второсортный. Твоя роль в обществе — обслуживать нас. Твоей выгоды нет изначально, это социальная норма. Ты расходный инструмент, расходник. — Конституционал сходу врубает ментал, думая на меня подействовать. — У тебя нет никаких собственных желаний, прав, потребностей; только то, что мы разрешим. Ты должен делать НАШУ жизнь лучше. С перепугу и в стрессе после извлечения из багажника его природные способности у него прорезались чуть глубже обычного. Он как-то определил, что я не настолько дикий, как он думал в клубе: сейчас сотрудник Бюро выдаёт по мне такой градус принуждения, которого утром даже у пятёрки покойников не было. С концентраторами. Видимо, браслет прав: его ранг не так уж и мелок.