— ... — Мне нужен любой препарат из этой группы..., — он что-то пишет в строке беседы. — ... и только?.. Да, не оно, но сгодится... не переживайте, мой искин защищает беседу... Видите? Окей. Как забрать?.. Глава 23 — МНЕ СТРАШНО, — в сотый раз повторяет браслет на слуховой нерв, пока я быстро собираю вещи в кабинете. Очень может случиться, что в ближайшем будущем вернуться сюда не получится. — Я очень хочу тебя успокоить, но пока не знаю, как, — честно отвечаю вслух, поскольку на возню с интерфейсом нет времени. — У тебя какая-то нездоровая, особенно для машины, фиксация на... — ОНА ЛЕЧИТСЯ? — Да. Когда будет спокойная обстановка и время — обещаю, протерапевтирую. — У меня есть вопросы, — интонации гаджета становятся угрюмыми и обиженными. — Ответишь? Или ты и со мной не расположен "к пространнным беседам"? — оно ещё и язвит. — С чего бы? Я в ресурсе, ты мне не враг. Друг другу не чужие. — Как ты понял, что он сейчас будет пытаться тебя отредактировать? — Сперва предполагал по характеру беседы, в самый последний момент увидел по его глазам. — Как? — По аналогии: когда в тебя собираются выстрелить с близкого расстояния, зрачки стрелка расширяются. Не догма, но у него так, — указываю взглядом на связанное тем, что попало под руку, тело. — Рефлексы не всегда контролируются даже чистокровными, как оказалось. Оружия у него в руках не было, остаётся второй вариант. Я угадал. — Что собираешься делать дальше? Какой план? — Задать ему вопросы, это пункт номер один. Второй пункт пока вакантный, будет зависеть от его ответов. — Я вижу, что тебе тоже страшно. Каким образом ты не сваливаешься в истерику? — Был опыт подобных ситуаций. Мне бывало очень страшно и раньше, сильно-сильно, примерно как тебе сейчас. Когда оно повторяется, с каждым разом травмирует всё меньше. Видимо, привык. — Зачем тебе нужен этот врач из скорой? — Срочно нужен один препарат. Я смотрел по сетке, здесь они почти свободны, в отличие от моего мира. Но быстро в это время суток сам могу не добыть, попросил коллегу о помощи. Он не отказал. Ты же слышала. — Подумав, добавляю. — Наверное, дело в том, что у вас и так мозги могут выпотрошить. Ещё не хочу светиться в аптеках и медицинских учреждениях лично. Железяка в панике, изо всех сил старается взять себя в руки, но у неё плохо получается. Если сформулировать одним словом — ребёнок. Просто маленький ребёнок, который попал в такую ситуацию, с которой и не всякий подготовленный человек сходу справится. Впрочем, у детей есть одно огромное преимущество, пластичность психики. Как следствие, большая устойчивость против травмирующего стресса, если сравнивать с нами, взрослыми. — Тот врачела тебя возле банка, мне кажется, до жопы насквозь увидел, — продолжает нагонять напряжёнку браслет. — Нафига второй раз тигру в пасть лезть? — Мне тоже кажется, что он по мне тогда понял больше, чем все остальные в этом мире, вместе взятые. Исключая тебя. — Зачем тогда сейчас к нему прёшься? — Именно поэтому. Знаешь, он хотя и чистокровный, но там мелькнули кое-какие детали. Я думал, ты тоже заметила, просто промолчала. — Говори! Делать мне тогда больше нечего было, только замечать... Страшно было, как сейчас... — По аналогии. Однажды ТАМ, У СЕБЯ, — тычу большим пальцем через плечо назад, — я стал свидетелем чужого разговора возле прокуратуры. Один из её сотрудников разговаривал с одетым в штатское ментом. — И чё там было? — Начала беседы я не застал, но было понятно, что полицейский уговаривает заместителя прокурора поддержать какое-то производство против медицины. — Зачем? — Хрен его знает. Они минут пятнадцать бодались: мент уговаривал, прокурор отказывался. — Они тебе так просто дали себя слушать? — Во-первых, я сидел и курил, они подошли. Во-вторых, это было в регионе, где государственный язык отличается от моего родного. Я внешне выглядел откровенным иностранцем и они не знали, что я их понимаю. — А там служебные разговоры в общественном месте не запрещены? Здесь нельзя, например. — Там тоже нельзя, но прокуратура огорожена забором и дело было на территории. Место не общественное, курилка под грибком во дворе надзорного органа. — Ладно, я уже чуть успокоилась, можешь завязывать плясать с бубном, — ворчит железяка в слуховом нерве. — И чё там прокурорский менту такого сказал, что ты здесь к внеранговому менталисту как к себе домой прёшься? Пожимаю плечами и без купюр пересказываю тот врезавшийся в память эпизод: — Ничего не выйдет. — Да почему? И дают там нормально! — С намёком на общие интересы, если получится договориться. — Без разницы. Ничего не получится. — ДА ПОЧЕМУ? Я ЖЕ СКАЗАЛ, КТО КЛИЕНТ! — Кто клиент в данном случае неважно. У тебя ж на врачей вопрос? — И что? Они что, какие-то другие? — Врачи своих никогда не сдают. Никогда. Ты тупо ничего не докажешь, даже если что-то и было. Не сможешь доказать, тем более что там всегда оказывается в итоге, что доктора правы. Экспертизу по-твоему где брать? — И что, никаких вариантов? — резко сдувшись. — Никаких. Ты думаешь, ты такой первый? — И всё-таки? Ну пожалуйста? Хотя б совет? — Пойди в медицинский, закончи его. Обзаведись связями ТАМ. Может, тогда что изменится — лично для тебя. Если сможешь в обход настоящих врачей на их соратников (он сказал, "братьев по оружию", в их языке это одно слово) экспертизы клепать. — А я уже согласился вечером часть денег принять. Думал, только с тобой договориться — и вперёд. Чёрт. — Напрасно думал. Врачи — не менты, — насмешливо и с неким двойным смыслом. — Это менты сдают своих быстрее, чем... а врачи за своих коллег стоят до конца, все и всегда. Ты просто не сталкивался. — И что теперь, отказаться? — Я не возьмусь. Никто не возьмётся. Врачам ты никогда ничего не сделаешь и не докажешь — это не менты. Они своих будут защищать до последнего. — Хренасе. И из-за такой ботвы ты искренне веришь, что этот внеранговый тебе поможет сейчас?! — Ты не заметила, что он два раза уже помог тогда? — Чем это? — гаджет искренне изумляется. — Эй, пузатый, не делай мне мозги! — А почему пузатый? — ей всё-таки удаётся выбить меня из колеи. По мне, своим организмом Барласов мог гордиться и работал над ним старательно, судя по его мышцам и всякому прочему рельефу. — Потому что "мудила" мне уже надоело. У меня стресс! Ты сам изо всех сил думаешь, что ребёнку нужно как можно скорее профилактировать психическую травму! Я чувствую! — Железяка переводит дух. — Если ты надеешься на мою забывчивость, то абсолютно напрасно. Чем это он тебе помог? — Тем, что промолчал. УЖЕ промолчал, там. — Это в каком моменте? — куча скепсиса в интонациях. — Вспоминай в деталях наш с ним разговор. — Там четыре фразы, шесть секунд текста. Было б чё вспоминать.