— Анна, при всём уважении, — он коротко кланяется ей через стол, потом спрашивает меня. — Барласов, вы согласитесь выйти из заведения, чтобы поговорить? — Да идите вы н****! — завершаю фразу без купюр по примеру одного опального поэта неотсюда. Он имел прозвище Шнур и всегда чётко, не повышая голоса, именно так обозначал свои границы личности, с кем бы ни говорил и в каком бы ни был состоянии. Неизменно использовал эти три буквы, даже если общался на телевидении с представителями власти в прямом эфире. Формулировку он как правило не смягчал — лил прилюдно со всей экспрессией простого народа, не оглядываясь на должности и персоналии. Мне иногда казалось, что их таких вообще четверо за всю историю русской литературы, которые и перед Самым Большим Человеком не пасовали, только он современный классик. К-хм. В своём роде. Маргинальность не в счёт. — Если это неофициальный разговор, говорим здесь, — поясняю широко открывшимся глазам Коли. — Я без агрессии, просто обозначил свою позицию. — Анна, — он поворачивается к Ельцовой. — При всём уважении, — Николай качает головой и ещё раз обозначает ей поклон сидя. — Вы хотя бы между собой договоритесь?! — Вы сейчас о чём? — моя новая знакомая начинает тревожиться. По крайней мере, её пальцы сжимаются на моём плече сильнее. — В клубе Барласова, куда я пришёл говорить с Барласовым, вы не можете говорить о "своём столе". Ни по каким неписаным правилам, вы согласны? — Не поняла? — девчонка изумляется и поворачивается ко мне. — Саша? Мудак из безопасности хихикает, тихонько хлопает в ладоши под столом и иллюстрирует непонятно что большими пальцами обеих рук, которые он несколько раз подряд выбрасывает в воздух. — Мудак ты, Коля, — вздыхаю хмуро. Интересно, такое разглашение данных из реестра собственников — сильное нарушение или нет? Железяку сейчас не спросишь — она мне в панике с разинутым ртом отсемафорила, что её нет, ещё как только появился безопасник. ***** НЕ ОБЕЩАЮ, но постараюсь кусочек добить в течение ближайших часов 14 🙏😑 (Мне и самому интересно, чем закончится этот эпизод ✋😌) Глава 19 — Саша? — пальцы на моём плече очень удачно косплеят гидравлический пресс в пару тонн. — Наверное, я сейчас поинтересуюсь, ничего ли ты мне не хочешь сказать? Анна не истерит, не возмущается, не повышает голос. Даже голая нога под столом продолжает прижиматься ко мне. — Интересуйся, — киваю обречённо. — Ты — владелец Вавилона? — Э-э-э. М-м-м. — Как назло, ничего искромётного в голову не приходит. Чудак на букву М из безопасности с нескрываемым интересом следит за развитием событий: забросил ногу на ногу, наклонил голову к плечу, скрестил руки на груди. — Да или нет? — Что сказать, если нечего говорить. Ты мне сейчас плечо раздавишь, а мне им ещё этого мудака, — киваю на противоположную сторону стола, — из заведения выбрасывать и его рожей ступеньки входной лестницы считать. — Нарываетесь, — весело отзывается Коля, продолжая сверкать голливудской улыбкой. — Нисколько. Беседа неофициальная, значит, я могу считать вас частным лицом. Вы на моей территории, за стол я вам садиться не разрешал, сюда вы прошли, не заплатив за вход — нарушили правила заведения. — Чистая правда, только что посмотрел в системе Вавилона. — Плюс разглашение конфиденциальной информации из реестра собственников. По судам, может, и не затаскаю, но к стоматологу на реставрацию направлю вполне — без особых последствий для себя лично. Интуиция подсказывает, что самые жёсткие последствия от драки с визитёром — мелочи, если сопоставить их с целью его визита. — А подюжаешь, второсортный? — Коля становится похожим на доктора Ливси из детского мультфильма. — Здесь все равны, — напоминаю. — Как вариант, будешь очень быстро убегать — гнаться, естественно, не буду. Его лицо из весёлого стремительно становится задумчивым. — Ментал тут не работает, — продолжаю. — Усиление менталом тоже. Соответственно, твои жалкие семьдесят килограмм вобью в пол, вытру ими мрамор и пинком под жопу выбро... — Саш! — менталистка удивлённо встряхивает меня. Стоп, не понял. Это она такая накачанная или насчёт ментального усиления я чего-то не учитываю? — А? — кажется, я несколько увлёкся. — Не переживай, ты справишься. — А ведь её рука с моего плеча никуда не исчезла, бедро от моей ноги тоже. Приятно. Воодушевляет. — Я как раз собирался тебе сказать про Вавилон, — начинаю растягивать слова, не отрывая глаз от бараньей ноги на тарелке. — Просто разговор так сложился, что... — Ты мне всё потом объяснишь, — решительно перебивает Ельцова, после чего обращается к безопаснику. — Свои отношения с Барласовым я выясню без тебя. Говорить будешь здесь и при мне. Не нравится — выход сзади. Пять минут, время пошло. — Вы очень здорово рискуете и тоже перегибаете палку, — Коля серьёзен, сдержан и собран. Анна без лишних разговоров выстреливает вперёд сразу двумя кукишами, оставляя моё плечо в покое на мгновение: — Сейчас вытру тобой полы, как говорит Саша, потом опозорю на весь город. Веришь, у меня хватит и ресурса, и изобретательности?! — Вы... — Саш, ты же можешь на три минуты вернуть мне ментал здесь? Раз ты владелец? Получается, своя у неё хватка. Не усиление, собственные мышцы. — Да. — Уже самому интересно. Хотя ничего не понимаю. В ней. Как оказалось. Прикольно. — Говори, — дочь непростой семьи соседнего региона возвращает левую ладонь на мою дельтовидную мышцу, правой рукой комкает бумажную салфетку в шарик и запускает его в лицо непрошенного гостя. Белый кругляшок отскакивает от лба Коли и падает на пол. Физиономия безопасника демонстративно бесстрастна. М-да. Если б не эта общая напряжёнка за столом, я бы построил беседу несколько иначе. — Четыре пятьдесят пять, — сообщает моя спутница через некоторое время. — Четыре пятьдесят. Кажется, я погорячился, когда подумал, что ей меня больше не удивить. — У меня два вопроса. — Безопасник что-то прикидывает про себя и без рассусоливаний обращается ко мне. — По второму скажу сразу — тебе п***ец. Ты попался. По первому... — К чему тогда этот разговор? — кто бы ещё подсказал мне, о чём он вообще. Как назло, у браслета именно сейчас не спросишь. — Возможно, добросовестным сотрудничеством по первому пункту у тебя получится смягчить позицию моего начальства по второму, — серьёзно отвечает Коля. — Но без гарантий и скорее всего нет. Интрига, очень похожая на правду. Интересно, что я натворил — поведение Коли на многое намекает. — Начинай со второго. — В твоих интересах убедить меня сперва первым пунктом, — настаивает он. — А то твоя подруга, — кивок в сторону Ельцовой, — мне секундомер включила. Тебе повезло, что сегодня она у нас с утра слегка пострадала: мне сейчас будет сложно нейтрализовать её без потерь. Ты или чертовски хитёр, или тебе везёт, как бегемоту, — он словно откровенничает на пике эмоций. — Но оно работает только до поры: сколько верёвочке не виться, конец всё равно будет. — Коля, жути на меня можешь не нагонять, давай попробуем поговорить конструктивно. Что касается секундомера, — приобнимаю менталистку, — я с Анной договорюсь, если понадобится. До того, как ты озвучишь, о чём речь, я понятия не буду иметь, что тебе ответить. Переходи уже к делу? — Игра в недогадливость тебе не поможет, — холодно улыбается адепт местного щита и меча. — Утром имело место ментальное воздействие, — откидываюсь на спинку стула и тоже забрасываю ногу на ногу, пальцем касаюсь виска. — Категория вмешательства точно не определена, но явно не мелочь. Полиция при мне изъяла с места происшествия пять нейроконцентраторов, а мозги мне перед этим изо всех сил массажировали высокоуровневые. Рандомные части личности и памяти утрачены, к сожалению, краски не сгущаю. Ты без ментала понимаешь, когда тебе говорят правду, а когда врут? Или нет? — Отдай сам знаешь что. — Коля неуловимо преображается и на лёгкую добычу больше не похож. — Просто подтверди согласие на передачу. Может, тогда и по второму пункту ответственность скостить получится, но без гарантий.