— Чтоб его! — послышался за спиной голос Нико. — Он что, смылся? Йенни бросилась к Анне, склонилась над ней и осторожно коснулась головы. Анна словно того и ждала: она качнула головой сначала влево, затем вправо. — Все хорошо? — спросил Нико. — Да, она реагирует на прикосновения. Йенни выпрямилась. — Значит, он все-таки смылся, — заключил Давид. — Вопрос только: почему? — Может, просто пошел в туалет и скоро вернется? — предположила Йенни, хотя сама в это не верила. Сандра рухнула в кресло и провела по лбу тыльной стороной ладони. Лицо у нее было еще бледнее, чем прежде. — Кто бы за этим ни стоял, одного он добился точно: мы разобщены. Если так пойдет и дальше… может, мы еще сами поубиваем друг друга? — Вопрос в другом: кто-нибудь из вас допускает, что он и теперь среди нас, в этой комнате? Все стали переглядываться, словно могли прочесть по лицам, кто из них совершил эти чудовищные деяния. — Нет, — прервала молчание Йенни. — Не знаю, кто это был, но мне сложно представить кого-то из нас в этой роли. Сандра неуверенно кивнула. — Согласна. — Я вообще не могу представить, кто на такое способен, — сказал Нико. — Но кто-то ведь это сделал. Впрочем, я тоже не уверен, что кто-то из нас. Давид кивнул и посмотрел на Хорста. — А ты что скажешь? Тот шумно вздохнул. — Честно? Я знаю, что это не я и не Тимо. Вот и все, что могу сказать. — И это значит… — допытывался Давид. — Это значит, что я не из вашей группы, как и Тимо. Знаком с вами не так хорошо, как с ним. Откуда мне знать, способен ли кто-то из вас хладнокровно убивать и увечить других людей. Я бы предпочел остаться с вами, если вы не против, но буду наблюдать за каждым. — Что ж, зато честно, — сказал Давид. Йенни была с ним согласна. — А что насчет тебя? Давид посмотрел ей в глаза. — Пожалуй, соглашусь с Хорстом. Хоть и не могу себе представить такого, но под подозрением любой из вас. — Даже ты сам? Лицо его оставалось таким же серьезным. — С вашей точки зрения — да. В этот момент Анна захрипела и отвлекла Йенни. Когда та провела рукой по ее волосам, голова снова качнулась вправо-влево, как если бы Анна хотела поблагодарить ее. Последовала пауза, после чего голова качнулась вверх-вниз. В точности, как в прошлый раз. Еще через пару секунд все повторилось. Сначала вправо-влево, затем вверх-вниз. Зачем Анна это делает? Что значат эти условные да и нет? — У меня такое впечатление, будто она пытается что-то сказать нам, — предположила Йенни. Давид и Сандра подошли ближе и понаблюдали за движениями головы. Вправо-влево. — Это что, значит нет? Вправо-влево. — Не знаю, но вряд ли. Какой смысл говорить сначала да, а следом нет? Йенни лихорадочно соображала, что бы это могло значить. И вообще, хотела ли Анна что-то им сказать, или это были случайные движения? Вверх-вниз. Йенни выпрямилась и увидела, как Нико опустился в кресло и стал массировать веки пальцами. Казалось, нервы его были на пределе. Она уже собралась вновь наклониться к Анне, как вдруг за спиной раздался голос: — Дерьмовые ваши дела, я смотрю. Это был Тимо. Он стоял в дверях и мрачно взирал на них. У него были растрепаны волосы, одна лямка комбинезона съехала с костлявого плеча. — Тимо! — Хорст шагнул было к нему, но тот жестом остановил его. — Стой, где стоишь, Хорст. — Чего? Ты, видно, с ума сошел? Его изборожденное морщинами лицо дрогнуло от ужаса. — Да, возможно. Но еще безумнее было запереть меня в холодильнике. — Не мы же это сделали. Тимо кивнул на Нико. — Вот он был за. — Никто не собирается снова тебя запирать, — ответил Нико. — Это была ошибка, я знаю. Я еще тогда говорил, что мне не по душе… — Мне насрать, что ты там говорил. Ты был с ними заодно. — Тимо, — вновь попытался Хорст, — никто уже не считает тебя виновным. Ты можешь остаться. — Хрена с два. Я видел, как вы выносили Йоханнеса. Можете и дальше мочить друг друга, только без меня. — То есть ты решил просто заглянуть и поздороваться, — заключил Давид. — Нет, умник; я пришел сказать, что этот тип выгреб полкухни и приходил сюда со своей мегерой и Эллен, пока вы играли в похороны. А вот выходили они уже вчетвером. — Флориан ушел вместе с Маттиасом? — Йенни не поверила своим ушам. — Добровольно? — Не похоже было, чтобы его тащили силком. — Интересно, — промолвил Давид. — Значит, у нас теперь два лагеря. Маттиас, Анника, Эллен и Флориан с одной стороны, и мы — с другой. — Ошибаешься, мудрила, — возразил Тимо. — У нас три лагеря. С этими словами он развернулся и уже в следующую секунду скрылся в коридоре. 35 Они не понимают. Всякий раз, ощутив прикосновение, она пытается подать сигнал окружающим, но… они этого просто не понимают. При этом все не так уж сложно, и Йенни или Флориан должны сообразить, что за код кроется в этих движениях. Ведь они далеко не глупы. Но не стоит прекращать попыток, ни в коем случае. Анна чувствует, что сдаваться нельзя. Знает, что за этим последует. Надежда, сама возможность общаться с окружающими и даже получать от них ответы — вот он, тот якорь, который все это время удерживал ее рассудок. За который она цепляется всякий раз, когда принимается нашептывать этот новый голос, когда она чувствует, что тьма окутывает сознание и пытается окончательно поглотить.