Это умиротворило Аннику лишь отчасти, и она снова накинулась на Флориана. — Я уж молчу о том, что с твоим-то прошлым это вообще бесцеремонно критиковать других или даже подозревать в чем-то. Возможно, нам лучше поразмыслить, кому хватило бы духу сотворить это с Томасом. — Ты говоришь про нас и про него. — Йенни проигнорировала неуклюжие нападки Анники на Флориана и высказала, обращаясь к Нико, свое наблюдение: — Значит, ты не исходишь из предположения, что это мог быть кто-то из нас? — Да, я в этом полностью уверен. Мне подсказывает чутье. — А что чутье говорит тебе насчет меня и Хорста? — спросил Тимо, появившись в дверях. — Ты и на наш счет так же уверен? Вместе с напарником и Йоханнесом он приблизился к остальным. При этом так скривил лицо, словно надкусил лимон. — Я, во всяком случае, не уверен, — заявил Давид, прежде чем Нико успел ответить. — Но, пока ты не стал разыгрывать из себя несправедливо обвиненного беднягу-работягу, засунь свои комплексы куда подальше. Могу тебя заверить, что это касается не только тебя, но и всех здесь присутствующих. — Я тоже считаю, что мы должны учитывать все возможные варианты, — сказала Сандра и оглядела всех одного за другим. — Хоть я и не могу представить, чтобы кто-то из нас оказался способен на такое, но этого нельзя исключать, пока мы не выясним точно, одни мы в отеле или нет. Тишина, которая за этим последовала, казалась осязаемой. Йенни буквально чувствовала, как этот акустический вакуум стремится проникнуть в нее, и страх все плотнее окутывает их темным саваном. — Как поступим с Томасом? — Эллен первой прервала затянувшееся молчание. — А что такого мы можем сделать? — спросила Анника. — Ничего. Вернуть его к жизни у нас вряд ли получится. — Может, твой супруг объяснит тебе, что имелось в виду? — предложил Давид. Анника наградила его ядовитым взглядом, но потом и в самом деле вопросительно посмотрела на Маттиаса. — Дело в запахе, — пояснил тот. — От него и прежде несло так, что рядом стоять было невыносимо. А теперь, когда он мертв… — Его нужно поместить в холод, — сказала Анна. — Здесь же наверняка есть холодильная камера? Эллен кивнула. — Да, но пока работает только маленькая, и там хранятся наши припасы. — Народ, ну вы чего… — Давид поднялся и покачал головой. — У вас от шока мозги выключились? О чем вы вообще говорите? Снаружи ведь один гигантский холодильник. — Верно, — согласился Нико. — Если открыть какую-то из задних дверей и прокопать метра два или три, этого должно хватить. Йенни слушала разговор лишь краем уха, поскольку разум отказывался принимать тот факт, что это не диалог из какого-нибудь детектива Клауса-Петера Вольфа или триллера Себастьяна Фитцека. Что разговаривали реальные люди, и речь при этом шла о ее сотруднике, Томасе Штрассере, чье тело они собирались поместить в снег. — Скажите… — Йенни оглядела собравшихся. — Мне одной кажется, словно это все не по-настоящему? У меня такое чувство, будто я вот-вот проснусь и с облегчением осознаю, что это всего лишь дурной сон. Флориан пожал плечами. — Наверное, это естественная защитная реакция… Краем глаза Йенни заметила, что Анника хотела что-то сказать, но Маттиас остановил ее, положив руку на запястье. — Мы должны как можно скорее уяснить для себя, что Томас мертв, — сказал он. — И что любой из нас может стать следующим. — Думаешь, это произойдет снова? — Эллен побелела на глазах. Маттиас громко рассмеялся. — Ты в самом деле настолько наивная или только притворяешься? Если б эта акция была направлена против Томаса, следовало бы задаться вопросом, зачем кому-то утруждаться и тащиться за ним в горы, чтобы здесь изувечить. Тем более сейчас, когда ясно, что отсюда просто так уже не выбраться и слишком велика опасность быть обнаруженным. Нет, по мне, так для этого психа не имеет значения, кого — лишь бы сделать свое. И Томасу просто не повезло попасться первым. — От одной мысли мурашки, — сказала Анна и потерла запястья. — А здесь можно спрятаться так, чтобы никто не нашел человека даже при самом тщательном обыске? — спросил Йоханнес, обращаясь к Хорсту. Это было первое, что он сказал с той минуты, как явился вместе со смотрителями. — Определенно, — ответил Хорст. — Не удивлюсь, если здесь обнаружатся помещения, о которых даже я не знаю, хотя провел здесь немалую часть своей жизни. — Иными словами, если мы организуем поиски, это ничего не даст? — уточнил Давид. — Разыскивать психопата-убийцу? — Анника покачала головой. — И думать нечего. В этом случае нам придется разделиться, и мы станем легкой добычей для этого маньяка. — Но ты всегда можешь поискать сам. — Маттиас указал на дверь, глядя при этом на Давида насмешливо и как-то враждебно. — По-моему… — Слушай, — прервал его Давид. — Если я захочу знать твое мнение, то спрошу твою жену. — Может, прекратите это ребячество? — вскинулась на них Анна. — Хотелось бы знать, как быть дальше. Йенни взглянула на Йоханнеса в надежде, что он осознает свою руководящую роль в группе и возьмет слово, но тот многозначительно смотрел на Сандру. Она спокойно выдержала его взгляд. Йенни в очередной раз вспомнились слова Йоханнеса: «Если б они знали, кто ты…» Нужно выяснить, что крылось за этой фразой. Йоханнес хоть и был пьян, но Йенни подозревала, что это не единственная причина. 13 Йенни не одна была удивлена, когда Тимо вызвался помочь Флориану, Давиду и Нико перенести тело Томаса. Другие тоже выглядели весьма озадаченными. Они завернули грузное тело в простыню, взвалили на носилки и потащили эту тяжелую ношу вниз по лестнице. Остальные собрались в фойе, как на похоронах, и молча наблюдали. Когда двери в дальней части фойе закрылись за четверкой мужчин, остальные развернулись и в молчании двинулись обратно в каминный зал. Только тихие всхлипывания Эллен изредка прерывали свинцовую тишину. Йенни гнала от себя жуткие картины увечий, которые то и дело вспыхивали перед глазами. Чудовищно изуродованные глаза и язык, раны в ушах… Незрячий, глухой, обездвиженный. В нечеловеческих муках, и не в состоянии как-то воспринять происходящее вокруг или обратить на себя внимание. Йенни искала для себя некий якорь, чтобы хоть чем-то занять мысли, отстраниться от произошедших событий. Спасение нашлось в истории, которую Давид вычитал о Флориане. Она еще не знала, как относиться к этому, но не сомневалась ни секунды в том, что Флориан говорил правду. И все же задавалась вопросом, почему он ничего ей не рассказал. Даже потом, когда между ними сложились хорошие, доверительные отношения. Йенни знала, что должна поговорить с Флорианом, но это могло подождать. Прежде всего им нужно было как-то совладать со сложившейся ситуацией. Выжить. Не имея при этом возможности кого-то оповестить или позвать на помощь. Неожиданно для себя Йенни подумала о своем смартфоне и о том, как все-таки полезно — невзирая на все негативные аспекты — постоянно быть на связи и, что важнее, иметь возможность дозвониться до других в любую минуту. Она многое отдала бы теперь за возможность вызвать помощь. Но в этой глуши она все равно не смогла бы ни с кем связаться. Прошел почти час, прежде чем вернулись мужчины. — Он лежит чуть в стороне от двери, — сообщил Нико, когда они в изнеможении расселись по креслам. — Копать было тяжело, и сначала пришлось сгребать снег внутрь. — Как думаешь, долго еще будет идти снег? — спросила Анна. Нико развел руками. — Понятия не имею. На моей памяти такого еще не бывало. — Другими словами, может пройти еще не один день, прежде чем явится помощь? — Будем надеяться на лучшее, но да, теоретически такое возможно. Маттиас с шумом выдохнул. — И этот психопат заперт здесь вместе с нами… Чудесная перспектива. — Что там с рацией? — спросил Флориан у Йоханнеса и тем самым вывел его из оцепенения. Йоханнес растерянно огляделся. — А… что? — Рация. Может, удастся починить ее? — Нет, забудь; от нее остались одни обломки. Кто бы это ни сделал, он свое дело знает. — Хм… — протянул Хорст. — Что? — нетерпеливо спросил Давид, когда стало очевидно, что продолжать смотритель не намерен. — Да так, просто мысли. — Ну и?.. Не хочешь поделиться? — Мне как раз пришло в голову, что рация находится в таком помещении, что случайно в него не попасть, если блуждать по отелю в качестве гостя. Оно расположено в некотором отдалении. Значит, тот, кто испортил рацию, или целенаправленно разыскивал ее, или знал наперед о ее расположении. — Что наводит на тебя и Тимо, — заключила Анника.