Йенни отступила на два шага. — Когда тебя сменят? — Думаю, минут через пятнадцать. Как остальные? Йенни развела руками. — Настроение паршивое. Нам всем непросто в этой ситуации. Они начинают ругаться и обвинять друг друга. — Остается надеяться, что буря скоро утихнет и мы сумеем как-нибудь о себе сообщить. — Да, на это я и надеюсь. Увидимся. Йенни еще раз бросила взгляд на Томаса и перешла в свой номер, расположенный через три двери. Заперев дверь и задвинув щеколду, Йенни оценила результат и решила все же перестраховаться. С огромным трудом она придвинула к двери массивный комод и только после этого в изнеможении рухнула на кровать. Глядя на беленый потолок и современные плоские лампы, она пыталась привести в порядок мысли. На ум приходил Ханнес, и возникал вопрос, доживет ли она вообще до свадьбы, что должна состояться через четыре месяца. Но Йенни сопротивлялась этой мысли. Все это казалось таким далеким и принадлежало к иному миру, где не было места увечьям и страху за собственную жизнь. Этим двум мирам не следовало соприкасаться. Йенни не хотела никоим образом ассоциировать их между собой из опасения, что страх, который владел ею, перехлестнется в ее нормальную жизнь. Впрочем, это уже произошло после того, как Давид рассказал невероятную историю, в которую, очевидно, был втянут Флориан. Его реакция на все это казалась странной и необъяснимой. Почему он так спешно закрыл тему? Йенни знала, что Флориан никогда не стал бы преследовать женщину и уж тем более угрожать ей убийством. Она не могла так ошибиться в нем. Йенни решила, что обязательно поговорит с ним, когда рядом никого не будет. Хоть он и не желал больше касаться этого, она все-таки уже год как его начальница в «Фукс-Телекоме». Йенни прислушалась к своим ощущениям и задумалась, страшно ли ей оказаться наедине с Флорианом. И пришла к выводу, что это явно не тот случай. Страх внушала ей встреча с Тимо перед полиэтиленовым тентом. Йенни содрогнулась при мысли об этом, и в следующий миг перед глазами возникло обезображенное лицо Томаса. Она думала о его увечьях и о том, что это означало для него. По коже пробежал мороз, и ей стало так зябко, что Йенни невольно обхватила себя за плечи. Томас оказался закован в собственном теле. Ничего не видеть, не слышать, не ощущать и не иметь возможности выразить это… Быть может, и хорошо, что он без сознания. Незаметно прокралась мысль, что для него, возможно, было бы лучше умереть. В ужасе от того, что ее собственное сознание произвело нечто подобное, Йенни резко села. Нет, это была не самая светлая идея — запираться в номере и оставаться наедине с мыслями. Наверное, стоило все-таки слушать ругань остальных: это, по крайней мере, отвлекало. Сдвинуть комод на прежнее место оказалось даже тяжелее, чем придвинуть его к двери, но Йенни управилась с нескольких попыток. Когда она вошла в каминный зал, там сидели только Эллен и Нико. Йенни кивнула на пустующие кресла. — А где остальные? — В основном разошлись по номерам, — ответила Эллен. — Как-то уж слишком все это… — Маттиас рядом с Томасом, — добавил Нико. — Сменил меня минут пять назад. Йенни опустилась в кресло и повернулась к Эллен. — Йоханнес тоже ушел к себе? Все-таки он руководитель в этом туре. «Аттракционе ужасов», — добавила она про себя. Эллен кивнула. — Да, он совершенно разбит. Ты права, ему следовало бы взять все в свои руки, но… похоже, у него в последнее время хватало проблем. Фирма выкуплена каким-то таинственным инвестором, и с тех пор Йоханнес ведет себя несколько странно. Он об этом не говорит, но я чувствую, что здесь что-то не так. — Хм… — протянула Йенни. — Я не могу ничего сказать, потому что сам у них только недавно, — сказал Нико. Йенни была уверена, что он ничего и не сказал бы насчет Йоханнеса, даже если б что-то знал. Она просто не могла представить, чтобы такой человек обсуждал кого-то за спиной. — А может… — начала Йенни, но осеклась. В дверях появились Маттиас и Анника, и вид у обоих был весьма серьезный. — Что случилось? — спросил Нико. — Маттиас, ты ведь должен быть с Томасом? — Уже нет нужды, — тихо ответил Маттиас. — Он мертв. 12 — Нет! Йенни уронила голову и на секунду закрыла глаза. Вспомнила те чудовищные мысли, которые посещали ее в номере. Странным образом она чувствовала, что отчасти несет ответственность за смерть своего сотрудника. Но это, конечно же, не так. — Дьявол, — выругался Нико. — Хотя этого я и опасался. Остальные уже знают? — Нет, когда я заметил, что он больше не дышит, то пошел за женой, и вот мы спустились сюда. Мы же, кажется, решили держаться все вместе? Йенни усмотрела в этом противоречие — если Маттиас отправился сначала за женой, которая сидела одна в своем номере. — Тогда я позову всех, — решил Нико и направился к двери. Анника и Маттиас между тем рухнули в кресла, словно выбились из сил. — Когда это… — спросила Йенни. Маттиас мотнул головой. — Не знаю. Я сменил Нико и встал у окна. Запах там просто невыносимый. А потом подошел к кровати и понял, что грудь у него неподвижна. Ну да, он вообще не мог двигаться, но вот дыхание… в общем, я проверил пульс, на шее, а потом и на руке. И ничего. — Надо же, не все еще разбежались. — Давид вошел в комнату и сел рядом с Йенни. — А ты разве не с Томасом должен быть? Маттиас покачал головой. — Больше нет нужды. — То есть как… — Давид запнулся. — Твою ж мать. Так он… — Да. — Значит, теперь мы имеем дело не просто с психом, а с настоящим убийцей. Хотя одно не исключает другого. Нико вернулся в сопровождении Анны, Флориана и Сандры. По их лицам было видно, что они уже узнали о произошедшем. Йенни обвела взглядом собравшихся. — А где Йоханнес? — Отправился за Хорстом и Тимо. — Он же старший в группе. Разве в подобной ситуации его место не здесь? — спросила Анника, но никто не счел нужным отвечать ей. — И кто был… — начала Анна, потом сделала паузу, медленно выдохнула и продолжила: — Кто был с ним, когда он умер? Ей стоило явных усилий, чтобы заговорить об этом. — Я, — ответил Маттиас. — Постоял немного у окна, а когда вернулся к кровати, он уже не дышал. — Ты постоял немного у окна? — переспросил Флориан. — При том, что должен был смотреть за Томасом? — Да, и что? Ты хоть представляешь, какая там вонь? Рядом стоять невыносимо. Флориан покачал головой. — То есть пока Томас испускал дух, ты поглядывал себе в окно и дышал свежим воздухом? — Чего? — вскинулся Маттиас. — Хватит пороть чушь. Неважно, как и отчего он умер, я бы все равно ничего не смог сделать. И обвинять меня теперь… — А что, если он, к примеру, подавился собственным языком? Ну или тем, что от него осталось… Мы все видели, как тот распух и отек. Может, ему перекрыло дыхательные пути, он задыхался и не имел возможности обратить на себя внимание. А ты ничего не заметил, потому что тебе, видите ли, не понравился запах… — Хватит, — вступилась Анника за мужа. — Маттиас встал у окна, когда сменил Нико… добровольно, позвольте заметить! Кто сказал, что Томас вообще был жив, когда Маттиас пришел в номер? Может, это Нико не заметил, что бедняга уже не дышал? Йенни взглянула на Нико. Тот вздрогнул, но ответил спокойным тоном: — Я проверял его пульс каждые три-четыре минуты. В последний раз — перед тем как покинуть комнату, и тогда Томас еще был жив. Думаю, сейчас нет смысла спорить о том, кто и что сделал или чего-то не сделал, когда Томас умер. Мы должны подумать, что нам предпринять, зная, что в отеле скрывается этот маньяк. Потому что ясно одно: кто бы ни сотворил такое с Томасом, он заперт здесь, как и мы.