— Ну… — Он посмотрел на своего напарника. Тот уже успокоился, но избегал его взгляда. — Ладно, в принципе, кое-что можно и отложить. — По мне, так идея неплохая, — согласился Давид. — Если не брать в расчет ночные часы. — Но речь как раз об этом, — сказала Эллен. — Томас исчез именно ночью. — Прости, но я — пас. Мне как-то не улыбается спать в одной комнате с вами девятью… даже с одиннадцатью. Не хочу слушать, как вы храпите и пукаете. И мало ли что еще, — добавил он, покосившись на Аннику и Маттиаса. — Нет, это даже обсуждению не подлежит. Днем — хорошо, вечером — пожалуйста, но по ночам — без меня. Можете запереть дверь в свой номер, задвинуть шкафом, если хотите, но Давид Вайс делит постель не более чем с двумя девушками. — Мерзость! — прокомментировала Анника, наклонилась и сунула два пальца в рот. — Я тоже считаю, что вполне достаточно, если мы будем держаться вместе до отхода ко сну, — Флориан поддержал Давида. — И как, Томасу это сильно помогло? — возразил Маттиас. — Разница в том, что Томас не подозревал об опасности, — напомнила Йенни. — А мы теперь можем подготовиться. Надежно запирать двери, к примеру. — Не знаю, удержит ли этих людей запертая дверь, — сказала Сандра, — но и мне нужно хоть немного личного пространства. Хотя бы на время сна. — Есть еще кое-что, над чем нам стоит подумать, — произнес Давид и выдержал паузу, словно ждал, что кто-нибудь спросит его. Йенни сделала ему одолжение: — И над чем же? — Над мотивом. Для чего кому-то делать такое с другим человеком? Почему именно Томас? И почему бы его просто не убить, чем прикладывать столько… — Ты так говоришь, будто хочешь, чтобы он умер, — бросил Маттиас. Впервые за это время Давид потерял над собой контроль. Это длилось всего пару секунд: по лицу пролегла тень и глаза словно сверкнули молниями в сторону Маттиаса. Но уже в следующий миг его губы изогнулись в надменной улыбке. — Маттиас, дорогой, если я ткну тебе в мозг раскаленной иголкой в определенной точке, ты будешь счастлив до конца дней. Что скажешь? — Я скажу, что это неуместно ввиду того факта, что наверху лежит человек, зверски покалеченный, возможно, такой вот раскаленной иглой, — ответила Йенни вместо Маттиаса, хоть и считала его комментарий таким же идиотским, как и необдуманная реакция Давида. — Ты права, глупо вышло, — признал Давид, но бросил при этом озлобленный взгляд на Маттиаса. — Если еще раз посмеешь заявить мне что-то подобное, я отреагирую иначе. Даю слово. 11 Повисло молчание, и каждый смотрел при этом куда-то в сторону. В конце концов Тимо поднялся и заявил: — Можете сбиться тут в одну кучу, мне без разницы. Но я в этом не участвую. Кто-то из вас изувечил того беднягу в номере, и я не собираюсь спать в одной комнате с этим психом. Кто знает, что ему взбредет на ум посреди ночи. Он повернулся и уже двинулся к двери, но Анника окликнула его: — А кто даст гарантию, что это не ты? Тимо остановился и повернулся к ней. Его лицо кривилось в широкой ухмылке. — Никто. И он скрылся за дверью. — Ну, если это не подозрительно, то я не знаю, что еще, — отметил Маттиас. Анна покачала головой. — Нет, это слишком подозрительно. Если он действительно тот, кто изувечил Томаса, то наверняка постарался бы по возможности не привлекать внимания, разве нет? Он должен понимать, как это выглядит со стороны. — Не знаю. — Флориан задумчиво почесал подбородок. — Не стоит забывать, что человек, который способен на подобное, мыслит иными категориями. Сталкер[4] тоже считает себя правым, преследуя на каждом шагу свою жертву. Йенни уловила движение краем глаза и повернула голову. Давид хлопнул себя по лбу и изумленно уставился на Флориана. — Вспомнил! — вымолвил он. — Ну, конечно, Флориан Траппен! Я прочел твое имя в бизнес-журнале. С тех пор прошло года полтора или два, вот я и не мог припомнить. Йенни покосилась на Флориана и отметила, что тот несколько побледнел. — Там говорилось о наследнице одного фабриканта. Наша фирма управляла их финансами; только поэтому я, собственно, и прочел статью… — Он покачал головой, словно сам не мог поверить в происходящее. — Дикая история. Эта наследница тронулась умом после того, как новый ухажер каким-то образом взломал ее телефон, умную колонку и другие устройства в доме, так что по ночам те нашептывали ей, что она скоро умрет. Подло, нечего сказать. В какой-то момент она попыталась сама себя убить и в конечном счете угодила в психушку. Давид выдержал паузу, пристально глядя в глаза Флориану. — Имя этого ухажера Флориан Траппен. Кто-то простонал, и на мгновение воцарилась тишина. Все взоры были устремлены на Флориана. Йенни тоже недоуменно смотрела на своего сотрудника и ждала его реакции — что это недоразумение, что был кто-то еще по имени Флориан Траппен. — Брехня все это, — выдавил наконец Флориан. Давид нахмурил лоб. — Что брехня? Статья? Там разве не про тебя? — Вся эта статья — полная брехня. Я был невиновен, и полиция это подтвердила. — Так это правда? — спросила тихим голосом Йенни. Она просто не могла поверить. — Нет, черт возьми. — Флориан откинулся на спинку кресла и растер лицо ладонями. — Я же сказал, что невиновен. Все было наоборот: она преследовала меня. Расследование против меня прекратили. Я был и остаюсь невиновным. Всё. Это было почти два года назад и, к счастью, осталось в прошлом. Эта история долго мне досаждала, и я не намерен обсуждать это сейчас. С этими словами он поднялся и вышел из комнаты. Вновь повисло молчание. Когда тишина стала почти невыносимой, Анника промолвила: — Просто уму непостижимо, с кем еще мы сидим тут взаперти. — Она устремила взгляд на Йоханнеса. — Как это вышло, что человек с таким прошлым оказался в нашей группе? Без телефона и связи с внешним миром? Ума не приложу. Йоханнес посмотрел на нее так, как будто не понял ни слова из ее речи. — Что значит, как он оказался в нашей группе? Мы не требуем от наших клиентов справку из полиции, когда они бронируют у нас тур. Анника с шумом выпустила воздух. — По всей видимости, это не такая уж плохая идея. — Точно! — подхватил Давид. — А еще подключать каждого к полиграфу и расспрашивать о спортивных достижениях, чтобы проверить, сколько в этом правды. Анника одарила его язвительным взглядом и процедила: — Идиот. Давид в ответ лишь усмехнулся. Йенни чувствовала, что не вынесет этого ни секундой дольше. Мысли начали путаться в голове. Томас и нависшая над ними угроза. Флориан, втянутый в какую-то историю с преследованием. Взаимные нападки… Нет, нужно успокоиться, подумать. Йенни встала и молча вышла из комнаты. Пересекла фойе и взглянула на стеклянные двери, за которыми белела снежная стена. А снег все падал и падал. Она задумалась, разумно ли идти сейчас в свой номер, и решила, что в этом есть смысл. Все-таки это единственное место, где она могла запереться, что дало бы ей хоть какое-то ощущение безопасности. Поднявшись на второй этаж, Йенни решила сначала проведать Томаса. Нико стоял у откинутого окна и обернулся, когда Йенни вошла в номер. — А, привет, — его голос прозвучал устало. — Привет. Как он? Нико взглянул на Томаса, неподвижно лежащего на спине. — Пока не приходил в себя. Я, конечно, не врач, но сказал бы, что он очень плох. У него жар и бешеный пульс. Не исключено, что в раны попала инфекция. Но, повторюсь, могу только предполагать. Йенни не могла ничего с собой поделать. При виде Томаса к глазам подступали слезы. Она вытерла их ладонью. — Врач еще не скоро сможет его осмотреть. — Надеюсь, будет не слишком поздно. — Да, я тоже. Йенни приблизилась к Томасу и приложила ладонь к его мокрому лбу. Она едва не отдернула руку, таким горячим казалось его лицо. Губы потрескались, раны в глазницах выглядели ужасающе. Кожа вокруг обожженных век отслоилась, и под ней проглядывала обгоревшая плоть. Как выглядела рана во рту, не хотелось даже представлять. Приторно-гнилостный запах, исходящий от Томаса, вероятно, и заставил Нико встать у окна.