— На Вокзале трудно будет меня достать. — Я и сам чувствовал, что уверенности в моем голосе нет совсем. Малыш хмыкнул еще раз: — Для тебя есть разница — пристрелят тебя при свидетелях или по-тихому яд подсыплют? Результат все равно будет один. И в этом, увы, он тоже прав. — Ну так что, Теоретик, убедил я тебя? — Мне нужно подумать. Слишком все неожиданно. — Подумай, отчего нет? Еще вот что скажу: в любом случае я — могила! Хотя бы по той простой причине, что рано или поздно Грек узнает и голову оторвет. А бежать здесь особенно некуда: мир хоть и большой, но узкий. Одно дело, когда взял заказ и его исполнил, и совсем другое, когда вот так. Так что на этот счет даже не сомневайся, клянусь! — Кстати, когда ты его видел в последний раз? Может, не так давно, может, тот уже на Вокзале. И тогда все станет намного проще. — У Федора Отшельника, когда вы к нему пришли. Ты подумай, Теоретик, подумай над моим предложением. Да, вот еще что, извиниться хочу. И без того настроение было ноль: все не так, как хотелось бы, а тут еще какой-то хрен на ногу наступил. Волдырь у меня на подъеме, все залечить не могу. Признал бы тебя сразу — в голову бы не пришло. Ну так что, без обид? Я пожал его протянутую ладонь размером едва ли не с лопату: без обид. — Тогда до завтра? — Подумаю, но ничего не обещаю. — Ну хоть так. «И все-таки Малыш прав, — размышлял я, гладя по волосам спящую Леру. На людях она старается держаться бодро, но сейчас у нее было такое лицо, как будто вот-вот заплачет. Как плакала во сне прошлой ночью. — Вокзал — не выход. А что же тогда выход? Ввязаться в авантюру с побережьем? Авантюра, она и есть авантюра. Но даже если и соглашусь, что делать с Лерой? Взять ее с собой? Опасно во всех отношениях. Молодая и симпатичная, а вокруг столько мужчин. И дело совсем не в том, что найдет себе другого. Да и пойдет ли она? К чему ей все это? Интересно, что хочет предложить мне Яков? Или Малыш отсебятину придумал?» — Спи, девочка, спи, — прижимая Леру к себе покрепче, шептал я. — Пока все не так плохо. Мы живы, здоровы, а там, глядишь, и остальное наладится. Глава девятая К тому, что я внезапно стал Игорем, Лера отнеслась легко. Она лишь спросила: — У тебя серьезные причины скрывать свое настоящее имя? — Серьезные. Но не предосудительные, если ты это имеешь в виду. — Не имею. Ты — хороший. И правильный. Такие, как ты, старушек через дорогу переводят. И голубей хлебушком кормят. — И снова непонятно было, шутит она или говорит всерьез. — Мне только нужно знать, как к тебе сейчас обращаться: милый Димочка? Или сладкий Игорек? — Атаман, — не смог удержаться я, вспомнив о предложении Глеба Малышева. — А почему атаман? — Предложили мне свою банду организовать. А в бандах кто главный? Правильно, атаман! — Ты серьезно?! — Вполне. — А кто предложил? Тот самый здоровяк? Ты больше ни с кем не разговаривал. — Он. — Вот у него точно морда бандитская. Глянешь на него — и оторопь сразу берет! Что есть, то есть. Хотя, по-моему, у него только вид типичного громилы. Сам он куда мягче, чем хочет казаться. Во всяком случае, на меня он произвел именно такое впечатление. — Ну так что, пойдешь ко мне в банду? — А чем мы будем заниматься? Людей грабить? Клянусь, в ее голосе, кроме любопытства, ничего и не было. — Нет. Всякое барахло на побережье собирать. — Так это не бандиты, получается, а мусорщики какие-то! — Мусорщики, тут ты права. — А почему тогда банда? — Пусть будет команда. — Нет, банда все-таки лучше. Банда мусорщиков. А во главе — мой Димончик. — Лера звонко поцеловала меня в щеку. — Димон! — позвала она фразой из известного фильма. — Димо-о-он! — Там не совсем мусор. Среди него и ценных вещей хватает. Успела уже убедиться: местного здесь всего ничего? И еще не скоро появится. — Поэтому ты вздыхал печально. Решал, что со мной делать? — Не хочу с тобой расставаться, — честно признался я. — А как же Вокзал? — Оказывается, мне туда хода нет. — Какой ты весь таинственный! Не расскажешь, почему? — Лера, давай оставим пока все как есть. — Давай. Но потом расскажешь? — Потом обязательно расскажу, обещаю. Только ты называй меня на людях Димой, ладно? И вообще всегда так называй. Та еще проблема. Я все больше склонялся к мысли, что в предложении Малышева есть рациональное зерно. Для этого мира — нормальное занятие, даже уважаемое. Людей, так или иначе, наберу. Много и не надо — человек пять-шесть. Подберутся случайные люди, которым нельзя доверять? Здесь вообще доверять никому нельзя. А я, кстати, и не собираюсь. Проблема в другом. Все мы будем называть друг друга куда чаще по кличкам, чем по именам. Мне свою — Теоретик — по понятным причинам озвучивать категорически нельзя. Но кличка должна быть обязательно. И потому необходимо придумать ее заранее. Потому что когда спросят люди — а они обязательно спросят, кличка должна быть готова. Ну и какую именно? Единственное, что приходит в голову, — Свирепый Дракон. Или Бешеный Буйвол. Ладно, шучу. Понадобится, представлюсь Димоном. А если появится какая-нибудь другая, как появился тот же Теоретик, когда меня никто и не спрашивал, нужна она мне или нет, — смирюсь. Или отверну голову, если не понравится: атаман я буду или кто? — Игорь, ой, извини, Дима, а что за побережье? Вернее, побережье чего именно? — Какого-то местного моря. Или даже океана. Я и сам толком не знаю. — Так это, получается, вместо того чтобы взять на море, ты отправляешь меня на Вокзал?! — Лера, никуда я тебя не отправляю. Очень хочу, чтобы ты пошла со мной, если ты сама будешь не против, но… — Что — но? — Даже приблизительно не представляю, как там и что. Опасаюсь, как бы с тобой чего-то не случилось. — Ты же сам и говорил, что здесь в любом месте может случиться что угодно и когда угодно. — И все-таки на Вокзале гораздо меньше шансов попасть в неприятности. — Но они есть? — Они есть везде, даже на Земле. — Дима, я хочу на мо-о-ре! Не хочу на Вокзал. — Может, здесь пока останешься? — Я остался глух к ее просьбе. — Поговорю с Яковом, он тебе какое-нибудь занятие найдет. А потом, когда все разведаю, заберу к себе. — Нет. Или ты берешь меня с собой, или… — Что — или? — Или вообще забудь про меня, вот что!