— Машенька, — решилась я на уменьшительно-ласкательное обращение, — что еще он сказал? — Он попросил пока что справляться без него, потому что его еще какое-то время не будет. И еще сказал, что все будет хорошо. И чтобы я ничего не боялась. Все, разревелась. Я ждала, пока пройдет эта волна истерии, заранее придумывая вопросы, на которые обязательно нужно получить ответ. — Послушай, — твердо сказала я, — я понимаю, что сейчас тебе тяжело, но ты, пожалуйста, попробуй прийти в себя. Вода в доме найдется? Выпей пару глотков, я подожду. Не торопись. Только не отключайся, будь на связи. — Такого никогда не было. — Маше снова удалось взять себя в руки. — Чтобы он бросал меня — никогда не было. — Если я правильно понимаю, то никто тебя не бросал, — попыталась успокоить я ее. — Позвонил же? — Позвонил, да. Но словно был напуган. Я его таким не помню. Черт возьми! Вместо того чтобы добывать информацию, мне приходилось гасить истерику. Да поняла я, что он был напуган. Ты мне, дорогая, подробности дай, чтобы я поскорее прекратила твой кошмар. — У тебя есть кто-то, к кому ты можешь обратиться за помощью? — решила я снова сменить тему. — Я на тот случай, если Сергей задержится еще на какое-то время. — Может, и есть, — неуверенным тоном ответила Маша. — Я не знаю. В Очажках этих у нас родня, но я ни с кем никогда не общалась. Серега, тот мог, а у меня только он и есть. — Ну вот. Он уехал в Очажки, уже не пропал без вести, правда? — Я не знаю этого наверняка, — парировала она. — Он мог соврать. Эх, не хотелось бы мне влипать в роль воспитателя или опекуна, но в данной ситуации, видимо, придется и такое испытать на своей шкуре. — Маша, пока твой брат находится черт-те где, ты всегда можешь позвонить мне. А лучше — соседке. Она ближе. Она поможет. — Этой прибитой кошелке, которая дружила с мамой? Она нам пирожки приносила как-то… Зря она так про Юльку. Внешность обманчива. «Прибитая кошелка» с десяти метров забросит мяч в корзину, стоя к ней спиной, просто практику растеряла на своей тихой работе. — И все же я тебе бы посоветовала стукнуться к ней, — повторила я. — Поверь. — С чего я должна верить ей? Клянусь, я могла бы с абсолютной точностью описать выражение ее лица в этот момент. — Мне же веришь. А что, есть еще кто-то, к кому ты можешь обратиться? — Не пропаду, — помолчав, ответила юная максималистка. — Рада за тебя, — я не стала настаивать. — Я просто уверена, что ты справишься. Уговоры тут бы все равно не сработали. Девчонка снова закрылась. И для того, чтобы она опять стала доверять мне, нужно было время. Или что-то, что могло бы поставить ее в безвыходное положение, потому что время работало не на нас. — Почему ты не сразу пошла в полицию? — в лоб спросила я. — Потому что боялась. — Чего? — Он мог вернуться в любой момент и не был бы рад тому, что я стала его разыскивать. — Зря ты так думаешь, — уверила я ее. — Когда пропадает человек, туда нужно идти обязательно. Казалось, она не знала, что на это отвечать. Или не хотела. — Удивительно, — вдруг произнесла ледяным тоном Маша. — Частный детектив вроде, а не видите очевидного. — Ты о чем? — Я же говорю о том, что от Сереги был странный звонок! А вы мне про соседку втираете! — Ты до этого очевидного еще не полностью добралась, — так же холодно ответила я. — Из того, что ты озвучила, мало что можно вытащить. — Так вытаскивайте, это ваша работа! — Да не вопрос, вытащу, — согласилась я. — Тогда пока что слишком мало информации. От тебя я только услышала, что он уехал, не вернулся вовремя, а потом позвонил тебе и сказал что-то, что совсем было на него не похоже. То есть вел при этом себя не так, как обычно. Все верно? — Почти. — Было что-то еще? — Только то, что он говорил словно из-под одеяла. Звук голоса был приглушенным. И причиной этого не была плохая связь. Это было сделано им специально, я это пытаюсь до вас донести, — Маша как будто упрекала меня в чем-то. — Спасибо, — поблагодарила я. — Ответишь еще на пару вопросов? И постарайся не плакать. Сейчас как раз такой момент, когда это важно для нашего дела. Все понимаю, — понесло меня, — но, знаешь, показания родственников это не пустой звук. Ну, это если ты не в курсе. Хотя бы во время нашего разговора возьми себя в руки. Обними себя за плечи, в конце концов, и помоги мне. — Давайте свои вопросы. Быстрее, а то я телефон занимаю. Спустя десять минут я закончила разговор и схватилась за виски. Он напряжения начала болеть голова, что было очень некстати. Разговор с Машей напомнил принцип работы аттракциона «Американские горки». За это время она успела проявить откровенность, обдать меня сарказмом, угостить полным равнодушием, упрекнуть в черствости, начать подозревать в непрофессионализме, а в промежутках снова срывалась на слезы. С одной стороны, я была согласна с Гариком — я общалась с испуганным ребенком, но с другой, невидимой ему, мне пришлось разговаривать с молодой женщиной, которую сильно обидели, бросили, оставили одну все близкие ей люди, и которая не горела желанием открывать душу какой-то там мутной тетке по имени Татьяна Иванова. Но тем не менее Маша поведала мне кое-что интересное. Например, подтвердила, что уехал Сергей внезапно, а до этого имел с кем-то телефонный разговор. Судя по всему, после него и сорвался в Очажки. Так и сказал: уеду, мол, ненадолго, потому что скоро на работу. А еще тебя, сестра, одну надолго оставлять не хочу. Но вот оставил, получается. Звонил вскоре после отъезда всего пару раз, задавал дежурные вопросы, после — в течение пяти дней — тишина. Маша пыталась связаться с ним, но абонент был недоступен. Не пошла в полицию только потому, что Сергею могло это не понравиться — он был очень обстоятельным человеком и не терпел вмешательства в свою жизнь посторонних людей. И сестру к этому приучал. Интересно, почему вдруг такое недоверие к органам внутренних дел? Не потому ли, что когда-то был замешан в одной истории, связанной с исчезновением человека? Сам ни с кем близко не сходился, а на личную жизнь, по словам сестры, забил. Если у него и был кто-то, по кому он мог сохнуть, то Маше об этом было неведомо. Вот только иногда с соседкой общался, с этой самой Юлей, но Маше она не очень нравится. Какая-то слишком… домашняя, что ли. Несовременная. И одни и те же вопросы задавала. «Как вы?» и «Чем помочь?» Если это забота, то почему она вечно шуршит под дверью, когда вечерами Маша выходит к лифту провожать своего парня? Вот, честно, на последний Машин вопрос я бы точно не знала, что ответить. Напоследок Маша сказала, что у ее брата никогда не было красно-желтого спортивного костюма. Она бы непременно запомнила, если бы увидела этот ужас. На входе в здание Очажковского ОВД я столкнулась с Рашидом. Он обрадовался мне, как земляку, которого сто лет не видел. — Ну, как дела? — Заявил о краже, — гордо ответил парень и закурил. — Сказали, что будут расследовать, а если нужно, то меня вызовут. — И все? И в магазин не поехали? — Нет. Сказали, что прошло слишком много времени, все следы, скорее всего, затерты. «Скорее, замыты», — про себя сказала я, но вслух выдала совсем иное: — Приедут, не переживай. Хоть какие-то улики, но отыщутся. — Ну, вам виднее. — Верь мне, — кивнула я. — Таков закон, таков порядок. Рашид отступил на шаг и с восхищением посмотрел на меня: — Спасибо, — поблагодарил он. — Пойду. И майору тоже привет передавайте, если увидите. Я, правда, с ним уже поговорил. — Непременно передам. Он снова перешел на «вы». Слава богу. Значит, успокоился. — Нет, правда, спасибо, — не унимался он. — Да за что, господи? — За то, что привели ко мне майора Пашкова, а еще за то, что заинтересовались кражей из магазина. Знаете, со мной ведь впервые такое случается. Родные-то остались в городе. Мы туда переехали из области, где раньше жили, я там и родился. Так что помотало нас. И везде выживаем, как можем, потому что у меня четыре сестры и один брат, только я самый старший. А родители по специальности работать не хотят. Мама у меня преподаватель танцев, а отец — инженер-электронщик. И, знаете, у нас хорошо получается торговать. У нас в городе два магазина. Прямо возле вокзала. Да и с людьми интересно общаться. — Далеко ты от своих уехал, — покачала я головой. — Зачем сюда забрался? — Этот магазин когда-то купил знакомый отца. Не так давно он собрался сменить место жительства. Ну вот мы на семейном совете и решили, что я пока что поработаю тут. — А ближе ничего не нашлось? — А стоимость аренды тоже надо суметь потянуть, — улыбнулся Рашид. — В Очажках держать свой бизнес не так уж и плохо, а клиенты всегда найдутся. Особенно сейчас, когда дорогу ремонтируют. Мы как бы временно отрезаны от мира, если вы не в курсе. — Это я уже поняла. — Заходите, — на прощание сказал Рашид. — А я пойду работать. — Удачи. Поднимаясь по ступенькам на второй этаж отдела полиции, я подумала, что надо, наверное, все-таки предложить Рашиду сделать вывеску над крыльцом. Ведь название уже есть. «Лавка Рашида». Звучит-то как! Красота.