Сна не было ни в одном глазу. Нырнув в постель, я открыла ноутбук, который иногда брала с собой, если приходилось быть с кем-то на связи вне дома. Папазян не подвел, прислал целое досье. Испытывая некоторое чувство вины перед заболевшим другом, который между компрессами и поиском нужной для меня информации выбрал последнее, я почти было решилась дать согласие и поехать с ним в отпуск. Вот только закончу читать, и все. И сразу рванем. Как я и ожидала, владельцем темно-серой «Волги» застойного года выпуска оказался бывший директор ныне загнивающего совхоза «Очажки» Степнов Георгий Юрьевич. Он же являлся отцом Олега Степнова, он же являлся дедом Сергея Буракова. Мне бы поговорить с этим Георгием Юрьевичем, но вот незадача — недавно скончался. И сын его на горизонте отсутствует. Но вот как раз о сыне, несмотря на все, что мне рассказали Михаил, Катя и Зоя Константиновна, известно ну просто очень мало. Картинка, которая складывалась, получалась довольно интересной, хоть и с пробелами в виде некоторых фактов. На данный момент исчезнувших было двое. И, несмотря на разницу между их исчезновениями в шесть с лишним лет, связь все равно присутствовала. Но середина истории провисала. С чего все началось? Пропал человек по имени Сергей Бураков, которого не стала искать родная несовершеннолетняя сестра — его единственный родственник. Всполошились только его коллеги. Сестра же в отсутствие брата наслаждается жизнью и врет, что у них все в порядке. И осознанно не идет на контакт, хотя явно что-то знает. Устала от вечного контроля? Или психанула и прибила брата? Нередкий случай, кстати, когда один родственник избавляется от другого из-за того, что тот слишком давил. Ничего исключать нельзя, но серьезной эта версия мне не показалась, и тому есть важное обоснование, ибо с помощью незаконной Юлиной прослушки установлено, что Сергей несколько дней назад уехал в поселок Очажки, оставив сестру, за которой следит как цепной пес, одну. К кому и зачем сорвался? Что заставило? Кто бы знал. Знает Олег Степнов, которого я попробую найти завтра. А теперь надо попробовать уснуть. За завтраком я попросила Зою Константиновну о помощи. Я хотела навестить Олега Степнова, но совершенно не желала делать это в качестве детектива. — Да тут же дачи снимают, недвижимость продают, — сказала Зоя Константиновна. — Не так часто, но случается. В том, что люди в Очажках лишних вопросов не задают, я смогла убедиться в самом скором времени. Поселок в основном был застроен частными домами, большинство из которых выглядели опрятно, но не блистали новизной. Как это часто бывает в областях, с финансами тут явно было туговато. Печально, что ж. Но в данный момент это могло сыграть мне на руку. Это в центре поселка дороги были более-менее в приличном состоянии, но стоило нам свернуть за угол, как стало ясно, что начинать искать свободное жилье можно за первым же забором. Через дом попадались избы с заколоченными окнами. — Тоска, — подтвердила мои догадки Зоя Константиновна. — Нам надо дальше пройти. Кстати, вот дом с красной калиткой, видите? Здесь жила первая жена Степнова. Видно было, что дом заброшен. За мутными стеклами небольших окошек темнели серые тюлевые занавески. Около крыльца валялись вросшие в грязь старые калоши. Под сточной трубой, пришпиленной к стене дома ржавыми скобами, отдыхало старое и мятое эмалированное ведро, полное воды. Все вокруг молчаливо извещало о том, что тут давно не ступала нога человека. — Этот дом хотела продать Валентина, когда приезжала сюда? — на всякий случай уточнила я. — Этот. А у нее здесь другого не осталось. Несколько лет назад еще было на что смотреть, а сейчас эту рухлядь только сносить. Нам в конец улицы, Таня. Там дом нашего бывшего директора, не ошибетесь. Ну, конечно. Жилище Георгия Юрьевича Степнова резко отличалось от тех, которые стояли вдоль улицы. Крепкий кирпичный дом в три этажа. Вымощенный мраморной плиткой двор. Подземный гараж. Глухой кирпичный забор, а в нем — кованая калитка с домофоном. Чистота и основательность во всем. Не подходи — убьет. — Олег тут живет один, Зоя Константиновна? — Почему же один? С матерью, но ее давно не видно было. — Сейчас узнаем, что к чему, — я нажала на кнопку домофона. Нам никто не ответил. Калитка так и осталась закрытой. На повторный звонок ответа мы также не получили. — Где может быть Олег, Зоя Константиновна? Может, на работе? — Да не работал он, — махнула рукой женщина. — Жил на деньги отца, особенно это не скрывал. Выпивал, видели его тут. Но тихий, не орал, не дрался. И мать его, вдова, вообще тихоня. Квашня, а не баба. Такое ощущение, словно ее не замуж выдали, а подселили, как говорится, за неимением других вариантов. Магазин, поликлиника — вот и все, куда ходила, да и то редко. Даже с ребенком гуляла около дома, за этим самым забором. «Видимо, поэтому дед и приглашал в гости внука, — мелькнула у меня мысль. — Если у сына тут не получилось заиметь друзей из местных, то внук — самое то. Особенно если разница в возрасте совсем небольшая». Получалось, что Олег и Сергей были связаны теснее, чем казалось. Найти бы теперь вас, ребята. — Зой, ты, что ли? Пока я рассматривала мраморный двор и пыталась проникнуть взглядом за оконные рольставни, за моей спиной случилась, судя по всему, неожиданная встреча. Из соседней избушки, чьи окошки, несмотря на осень, снаружи были украшены тусклой елочной мишурой, вышла махонькая старушенция, несколько раз обернутая огромным байковым халатом бордового цвета. — Доброго денечка, девушка, — весело поздоровалась «свекла», цепко держась ручонками за кривые доски калитки. Хорошо, что я не успела ответить, потому что тут же поняла, что обращаются-то не ко мне, а к моей спутнице. — И вам, красавица, тоже. Вот теперь ко мне. Зоя Константиновна медленно повернулась на голос. — Здравствуй, Клава! Как хорошо, что мы тебя встретили. Таня, вот перед вами стоит человек, который, мне кажется, знает о Степновых очень много. Клава, а это Татьяна — частный детектив, и дело, которым она занимается, коснулось моего сына. Ты расскажи ей все, что знаешь, ладно, подруга? — Очень приятно, Таня, познакомиться. Предлагаю продолжить на моей территории, или вы не планировали ко мне заходить? Я с готовностью закивала. Хотелось знать, по каким местам носило Олега Степнова, в какую школу он ходил, кто был у него в друзьях, а кто — во врагах, а заодно я бы выяснила, насколько близкими были его отношения с родственником, Сережей Бураковым. Имелась острая нужда в кратких, но точных психологических портретах Олега и Сергея, а составить я их в одиночку не могла. Нужно было пообщаться с кем-то из их окружения. — Спасибо, Клава, — согласилась я, — с удовольствием зайдем. Правда, Зоя Константиновна? — Нет, Танюш, — через силу улыбнулась моя спутница. — Я вас до места довела, со всезнающей соседкой познакомила, а больше мне тут делать нечего. Тяжело ступая и сутулясь, она пошла прочь, обходя глубокие лужи, сотворенные ночным дождем. — Пусть идет, — тихо сказала Клава. — Я вот вообще не знаю, как это — потерять ребенка. Пусть и придурочного. А она ходит, работает… И ищет. И ждет. Пойдем, Таня. Поговорим, если надо. Клава пригласила меня в кухню, а дверь в комнату прикрыла, сказав, что там у нее не убрано. На кухне было жарко — три из четырех конфорок газовой плиты были заняты кастрюлями, в каждой что-то кипело. Мелькнула мысль о том, что это, возможно, Клава готовит для себя одной. Сколько же ест эта маленькая женщина? Она предложила мне кофе, я с удовольствием согласилась. — И курить разрешу, — словно угадала она мои мысли и поставила на стол пепельницу. — Спасибо, Клава. — Да не за что. Гости редко бывают, живу одна, вон только с Зойкой и встречаюсь. Мы подруги еще со школы. Видимо, от нее не укрылось мое удивление. — Я старше, — сказала Клава, — на год. А выгляжу так, словно лет на десять, да? — Э… — подавилась я, но Клава махнула рукой куда-то в сторону: — Знаю, что выгляжу не на свой возраст. Но что я могу поделать? Старею, как при быстрой перемотке. Удивляюсь тому, что Зойка так и осталась стройной и ровной после случившегося. Вы ведь знаете, что у нее пропал сын? Трудный был мальчик. И до его исчезновения ей с ним нелегко было, а потом… — Вроде она неплохо справляется, — заметила я. — Да… Мало кто знает, что у нее на душе на самом деле. Знаете, Таня, после исчезновения ее сына мы каждый Новый год встречаем вместе. И каждый раз она мне говорит после боя курантов: «Ты знаешь, о чем мое желание». Говорю, что знаю. Кто бы не понял? Чтобы сын вернулся, вот чего она хочет. А еще хочет наказать виновных. И просит меня помочь — все ждет своего Игоря. Просит смотреть за домом Степновых, а потом все ей рассказывать. Что у них творится, кто приехал, кто уехал… Ее сын же с Олегом тогда в лес ушел. — Знаю. Кроме Игоря и Олега Степнова в лесу был еще один человек, верно? — Верно, Танечка. Во всяком случае, так говорил и сам Олег, и его отец тоже так говорил. Участковый молчал как рыба, никому ничего не рассказывал. Мы к нему и так, и эдак — молчал, гад. А больше узнать подробности было не у кого. Я бы тоже могла что-то узнать, но к тому времени уже у Степновых не работала. — Кем вы работали? — Я аккуратно затушила сигарету в пепельнице. — Есть такая профессия, Таня, как «хранитель семейного очага», — опустила взгляд Клава. — Но я не имею к этой профессии никакого отношения. А вот домработницей у Степновых служила. И нянькой, и мамкой, и кухаркой, и курьером… все умею, все делала. — И много видели, да? — в лоб спросила я. Клава подлила в чашки кофе. — Да, — многозначительно произнесла она. — И много знаю. Ближе к полудню я распрощалась с бывшей домработницей Степновых и решила заскочить в автосервис, узнать про свою «девятку», спросить о новостях, если вдруг такие будут. Михаила нигде не было. Ни в ангаре, который был завален автомобильными запчастями, ни в вагончике, где можно было переночевать на раскладушке, застеленной стареньким пледом, ни под навесом, куда Михаил загнал мою «девятку». Деревенский воздух явно пошел ей на пользу — она выглядела чище и даже новее, чем обычно, но где же, в конце концов, хоть одна живая душа? — Утро доброе, — вдруг прозвучало у меня за спиной. Михаил вырулил неизвестно откуда и шел ко мне, на ходу вытирая руки стареньким вафельным полотенцем. — Доброе, — обрадовалась я. — Ворота нараспашку, не страшно так все оставлять? — Были неотложные дела, но я-то рядом — усмехнулся Михаил. — А кто-то чужой взял бы и угнал мою машину, — предположила я. — Далеко не уедет, тут видеокамеры до самой дороги стоят. — Что? Видеонаблюдение? Здесь? — Ну не на хуторе же живем. К тому же это место раньше было весьма посещаемо важными лицами нашей страны. Только лица были не такого значимого масштаба, как показывали по телевизору. Гостями дальнего и ближнего зарубежья Очажки тоже посещались. Камеры поставили как раз накануне того, как совхоза не стало, — пояснил Михаил. — И хоть самого совхоза теперь и след простыл, а вот видеонаблюдение осталось. Запись идет на мой мобильник. Одна из камер, кстати, смотрит на внутренний двор автосервиса. И вы, и я сейчас как на ладони. Установка таких штук — обязательное требование местной полиции. Да и мне спокойнее. — Ух ты, — не выдержала я, — прямо режимный объект. — Посмейтесь еще, — сказал Миша. — А между тем у меня тут хранятся дорогие детали для дорогих же тачек. И дорогие тачки тоже оставляют на ремонт. И хоть ворота закрываются на сигнализацию, но, как вы сказали, этот участок все же под открытым небом. А еще это место находится на краю поселка. И черт его знает, кто с этого неба свалится, чтобы украсть бесценное чужое авто. И хоть дороги тут плохие, но ворье совсем пошло не глупое. Вопрос: оно мне надо? — Даже не знаю, — призналась я. — Жизнь, может, тут скучная. — Не скучная. Так что, Танечка, машинка ваша в надежном месте отдыхает. Не то что вы. Ну, как? Нашли что-нибудь? — Ищу, — небрежно сказала я. — В процессе. А что с моей «девяткой», скоро дадите добро на порулить? — Не дам пока, если вы не против. Или вам куда-то срочно нужно? Тогда потороплюсь. Если честно, ситуация складывалась такая, что мне и самой хотелось задержаться в Очажках еще на какое-то время. Не со всеми поговорила, не все, что надо, узнала.