Уже покидая комнату, я взглянула на комод. На нем в рамке темного дерева стояла фотография. Снимок явно был сделан не в жаркое время года, потому что молодой человек, которого сфотографировали, был одет в толстый вязаный свитер с высоким воротником. На руках он держал огромного белого кота. — Таня? — услышала я голос из коридора. — Извините, я вспомнила… надо было срочно позвонить. Таня! — Ой, я туалет искала! — отозвалась я, быстро вернувшись к двери. — А попала не по адресу! Зоя Константиновна, появившаяся на пороге, была явно не рада тому, что я ошиблась дверью. Пришлось извиняться и просить, не откладывая, провести экскурсию по гостинице. А то я же могу заблудиться ночью, находясь в темноте незнакомого мне дома. Лучше знать заранее, куда падать-то. — Обычно я закрываю эту комнату на ключ, — сухо произнесла Зоя Константиновна, — но сегодня, как я уже сказала, в гостинице никого, кроме нас, нет… — Я поняла, поняла, — кивала я. — Просто стукнулась в первую попавшуюся дверь. Извините, пожалуйста. — …но экскурсию проведу. Вы правы, тут много всего. Вот здесь кладовка, здесь еще одна комната, совсем маленькая. Вам сюда нет нужды заходить, тут ничего интересного. А туалет — вот он, сразу около входа. — Отлично, — обрадовалась я. — Сейчас попудрю носик и накинусь на ваши пирожки. Мы вернулись на кухню к своим кружкам. Пирожки оказались вкуснейшими. — А сколько всего номеров? — поинтересовалась я. — Было пять. Теперь три. Все — на втором этаже. Больше и не надо. — Спасибо. Вы просто жизнь мне спасли, — трещала я, пытаясь сгладить неловкость. — А то, думаю… Пирожки у вас… Ммм… — Рада, что вам нравится. — Зоя Константиновна, — осторожно попыталась я подобраться к сути дела, — а не было мысли продать бизнес-то? — Это и не бизнес, — спокойно отреагировала хозяйка. — Вам, наверное, кажется, что я тут себе в убыток работаю? Все дело в том, что я не индивидуальный предприниматель. Дом этот — мой. Если какая-то проверка нагрянет, в чем я сомневаюсь, то претензий никаких ко мне не будет, я же тут многих знаю и всегда могу сказать, что человек пришел в гости, а после заночевал. По-дружески, понимаете? — Понимаю. — Вот. Да и не будет таких вопросов… И я просто сдаю комнаты, если кому-то вдруг нужно. Как-то здесь целую неделю жил художник, писал пейзажи всякие. Вот еще случай: у Марковых сгорел дом. Проводка подвела. Куда им деваться, если их семеро, включая лежачую старушку и грудного младенца? Пока их дом заново отстроили, они жили здесь. Кого-то домой не пустят, а кто-то сам идти не хочет… Поселок небольшой, а проблемы случаются большие. — У вас не было неприятностей, если вы кому-то предлагали крышу над головой? — Было и такое, — кивнула Зоя Константиновна. — Несколько раз из дома сбегал один мальчик. Я его маму в лицо знала, но мы не общались. Домой возвращаться отказывался, сидел в декабре под забором и плакал. Конечно, я его сюда привела. А утром мне его мамаша чуть дом не спалила. Утверждала, что надо было сына силой ей вернуть. А как вернешь, если он спрятаться хочет? К участковому потом ходила, жаловалась на меня. — Бывает же… — не выдержала я. — Все утряслось. Переходный возраст. Родители не всегда понимают своих детей… А комнаты здесь в свое время помогал мне обставлять сын. Вместе в мебельном магазине обстановку выбирали. У него был хороший вкус. Только часто случалось так, что я не могла купить то, что он хотел. Не было денег. Зоя Константиновна помолчала. — Я — мать-одиночка, — негромко продолжила она, — и он мне очень помогал раньше. Он, когда учился в школе, все мечтал стать то врачом, то летчиком-испытателем. Такой был мальчик… жизнь его подрезала. Тут со многими случается. Стал выпивать, в конце учебы нахватал двоек, не ночевал дома. Хамил всем и каждому, как-то чуть не сцепился с директором школы. Какой уж тут летчик… И тогда я поняла, что деньги теперь нужны не на школьные поборы или новые ботинки, не на мебель и ковры для гостиницы, а для того, чтобы он отсюда уехал. Казалось, что это место его затягивает, а если он вырвется отсюда, то в другом городе, возможно, станет совсем иным. Он там не пропал бы, он много чего умел. Ремонт мог сделать, управлять экскаватором, бульдозером — научили добрые люди. У него был бы шанс. Зоя Константиновна замолчала, вышла из-за стола, достала из настенного шкафчика бутылку коньяка и две рюмки. Стало понятно, что разговор будет очень долгим. — Да не волнуйтесь вы, — едва слышно произнесла Зоя Константиновна. — Я не пью, а бутылку подруга купила на мой день рождения. Но сейчас можно ведь за знакомство? — И я не пью, — напряглась я. — Но за знакомство — конечно. Мы чокнулись. — Вы вот спросили о продаже бизнеса. А мне ведь идти некуда. Продам дом, и что? — Зоя Константиновна снова наполнила свою рюмку. — Сына нет. Никого нет. Только это, — она обвела рукой кухню, — и осталось. — А сын куда-то уехал? — осторожно спросила я, уже догадываясь о том, каким будет ответ. — Пропал, — едва слышно ответила хозяйка. — Ушел из дома и не вернулся. Седьмой год пошел. Игорь в тот вечер был не один, а с друзьями. Ребята пошли в лес втроем, а вернулись двое. Полиция ничего не обнаружила. Тех, кто был с ним там, оставили в покое. Да и само расследование длилось недолго, и мутно все было как-то… С тех пор и власть сменилась, и я другой стала. Только вопросы все те же остались, а вот кому их теперь задать? — А друзья, с которыми он был в лесу, сейчас где? — Один до сих пор тут живет. Олег Степнов. А другой бывал наездами, но родные его тоже отсюда. Тут целая паутина, Таня, которая состоит из родственных связей. Мне не очень хочется говорить об этом. — Зоя Константиновна, я вас очень прошу вспомнить все, что вы знаете. — А я вас попрошу обосновать такое сильное желание узнать подробности исчезновения моего сына, — холодно ответила хозяйка гостиницы, мигом утратив всю свою гостеприимность. — И побыстрее, пока я не попросила вас убраться отсюда. Я положила на стол удостоверение частного детектива и кратко объяснила цель своего приезда в Очажки. — Ах, вот оно что. Ищете пропавшего. Как его имя? Сергей? Какое совпадение. Зоя Константиновна с минуту смотрела в пол. Я ждала ее реакции, внутренне готовясь к тому, что меня вполне могут попросить покинуть здание в любой момент. — Что именно вас интересует? — ее тон, на счастье, смягчился. — Клубок родственных связей, — напомнила я. — И что-то о совпадении. И вообще, все, что знаете. — Расскажу то, что знаю, — суховато сказала женщина. — Вижу, что покоя мне не будет на этой земле. — Я вас внимательно слушаю, Зоя Константиновна. — Очажки когда-то процветали, я уже, кажется, рассказывала о делегациях. Здесь был совхоз, а директором его — Георгий Юрьевич Степнов. Я в то время совсем девчонкой была, не все помню, а в рассказы стариков не сильно верю, потому что любят они приукрасить. — Сделаем на это скидку, — успокоила я ее. — Думаю, не так уж и важна информация о том, что подавали на ужин в доме Степновых. Судя по тому, что он и Олег носят одну и ту же фамилию, они родственники? — Отец и сын. Олег и был одним из тех, с кем Игорь ушел в лес. — А второй? — А второго юношу звали Сергей. И он тоже им родня. — То есть у Степнова-старшего было два сына? — уточнила я. — Не совсем так. Боюсь вас запутать, но на деле все просто. Олег — сын Степнова от второго брака. Дело в том, что Георгий Юрьевич был женат дважды. С первой женой развелся, там осталась дочь, Валентина. Она здесь окончила школу, а учиться уехала в Тарасов, там и вышла замуж. Родила сына Сергея. А у ее отца почти в те же годы родился ребенок в новой семье, Олег. Получается, что его внук и его сын были почти ровесниками. Дочь Георгия Юрьевича Валентина сюда редко приезжала, я ее видела пару раз, не больше. Она все дом, который остался после смерти матери, хотела сдать кому-то из дачников или вовсе продать. А вот сын ее, Сергей, говорят, деда навещал почаще. Вот он-то и был третьим той ночью, когда пропал мой сын. — Действительно, паутина, — согласилась я. — Бывает же такое. Зоя Константиновна, вы говорили, что полиция расследовала дело об исчезновении Игоря? — Если можно так сказать. Я плохо помню те дни, простите. И даже спустя годы память отказывается возвращаться. Видимо, стресс. «Порой стресс не только вредит, но и защищает», — подумала я. — Я понимаю, — подбодрила ее я. — Мне очень важно знать то, что было с вашей стороны. Я обязательно наведаюсь в полицию и вытрясу из них все, что смогу, но сейчас, пожалуйста, постарайтесь вспомнить. Зоя Константиновна заговорила, не изменившись в лице. — Игорь не очень-то со мной делился. С кем и куда идет, не говорил. Часто я его по нескольку дней не видела, но сделать ничего не могла. У нас тут школа, наша, Очажковская средняя. Олег Степнов и мой сын были одноклассниками. Помню, как Игорь завидовал Олегу из-за того, что тот растет в семье с достатком. У Олега в самом деле всегда были хорошие вещи, что уж тут говорить… Отец занимал важную должность, сами понимаете. По пути с работы, бывало, забирал Олега из школы на машине. Конечно, машины были тут у многих, но вот чтобы с личным водителем — это, знаете, впечатляет. Что ни каникулы, то у Олега морское побережье за границей, а у моего Игоря — огород да я. Да и дом у Степновых словно крепость. Игорю все там было в новинку… он завидовал. Мы трудно жили. Не знаю, в какой момент появилась у сына сильная неприязнь к тем, кто богаче. И не знаю, как так вышло, что это чувство он не стал изолировать внутри себя. Извините, Таня, что я отвлеклась, но просто одного не понимаю: как же так вышло, что Игорь оказался в лесу с теми, кто его так раздражал? — А у самих ребят вы не спрашивали? — Я пыталась, — женщина болезненно улыбнулась. — Приходила и к Георгию Юрьевичу, и сына его пыталась поймать на улице, но ничего не узнала. Отговорки и ложь. Это очень больно, Таня. — А что же полиция, Зоя Константиновна? Что там сказали? — Знаете, как вышло… Сначала все искали Игоря, а потом перестали искать. «Добрые» люди меня сразу уведомили, что ждать нечего. Лес-то вон он. Была чаща, а теперь одни прожилки остались. Там полно болот, и даже те, кто тут живет всю жизнь, не ходят туда по темноте. А эти трое пошли. Как потом выяснилось, они там пили. А если пили, то все могло случиться. Я ходила к участковому, просила узнать что-то о расследовании, но он тоже ничего не мог сказать. А потом мне сообщили, что дело закрыто за недостаточностью улик. Игоря так и не нашли. — Каких улик? Олега и Сергея подозревали в чем-то? Они были под стражей? — Под подпиской о невыезде. Но Сергей почти сразу уехал в Тарасов, он же здесь не живет. А теперь вот и он пропал… — Получается, что так, — ответила я. — Ищем. Вы его давно видели? — Давно не видела. — Извините за эти вопросы, — не удержалась я. — Это моя работа. Зоя Константиновна поднялась из-за стола, дав понять, что на сегодня разговор окончен. — Пожалуй, уже поздно. Если вы узнали все, что хотели, то я пойду. — Конечно, доброй вам ночи, — подхватилась я. — Вы идите, а я покурю еще, можно? — Курите. Только лучше в форточку. Я курила в приоткрытую форточку, стараясь, чтобы дым не попадал в помещение. Итак, я познакомилась с матерью исчезнувшего Игоря, хотя приехала сюда совсем не из-за него. Я узнала кое-что новое о семье Степновых-Бураковых, и это тоже может оказаться в дальнейшем важным. Я даже нашла следы Сергея, но они попросту оборвались на пороге автосервиса, где я поставила на ремонт свою «девятку». Куда они ведут? Вот в чем вопрос.