Она наклонила голову набок: – Мог бы быть и лучше. – Это утешает, – ответила я, делая большие глаза. – Если он проиграет, это будет выглядеть по-настоящему плохо. Скарлет наклонилась в сторону площадки: – Но представь, как все будет великолепно, если он выиграет! Прошли еще четыре схватки до того, как на край поля выехал Этан. Мой платок был теперь заткнут за его доспехи, кружево и золотая кайма высовывались сбоку у его шеи. Я надеялась, что он хотя бы не позволит сорвать с себя шлем или не сломает руку. Победа была совсем не так важна, как выход из поединка целым и невредимым. Я прижала руки к сердцу, когда упал флажок, и Этан с его противником помчались навстречу друг другу. Для того, кто обычно бывал таким резким, скакал Этан как будто медленно. Я ощущала отзвук стука лошадиных копыт по земле, а каждый приветственный крик словно вливал в мои уши прохладный мед. Когда копье Этана наконец ударило по щиту противника, это прозвучало для меня как гром в небе. А потом Этан так, словно ему это не стоило никаких усилий, выбил противника из седла, и тот рухнул на землю. Сняв шлем, Этан вернулся к упавшему, чтобы убедиться, что тот не пострадал. Как только стало ясно, что упавший цел и невредим, трибуны разразились криками, а я подумала, что Этан должен услышать мой вопль сквозь все другие. Наши взгляды встретились, и на лице Этана отразилось крайнее изумление. А я не могла перестать кричать. Несколько человек вокруг нас хлопали дядю Рида по спине или делали замечания насчет того, как силен Этан. И даже с другой стороны поля все взгляды устремились к Норткоттам. Я не осмеливалась оглянуться, чтобы посмотреть, как воспринимает Квинтен момент нашего торжества. Но даже если он и был в ярости, для меня это не имело значения. Для Этана день оказался весьма волнующим. Рыцарей становилось все меньше, они выбывали в череде поединков, и каждый раз, когда на площадку снова выезжал Этан, мне хотелось грызть ногти. И у меня перехватывало дыхание, когда он мчался через турнирное поле, решительно держа копье. Он выигрывал схватку за схваткой, продвигаясь к финалу. – Другой рыцарь злится, – заметила я в один из моментов, обращаясь к Скарлет. – Он так напряженно двигается… Не думаю, что черный цвет доспехов ему поможет. – Да, это придает сэру Сканлану немножко неприятный вид. Но он всегда был грозным противником. Думаю, он давно уже не проигрывал. Но Этан… Я никогда не видела его таким. – Ха! Полагаю, он наконец нашел выход своему скрытому гневу. И слава богу, потому что я уже была сыта им по горло. – Хм… – только и ответила Скарлет. Но что-то в ее сдержанной улыбке подсказало мне, что такое времяпрепровождение ей очень нравится: она наблюдает за всеми, но ничего не открывает им. Я сжала ее руку, когда Этан и сэр Сканлан вышли на позиции, и перестала дышать, когда упал флажок. Рыцари поскакали друг к другу с копьями наготове и одновременно ударили в щиты друг друга. И оба сломали копья и заработали по очку. Они пошли на второй заход, и у меня в желудке завязался тяжелый узел. Снова сломали копья, и снова счет был равным. Оставался последний заход. – Думаю, уже целый час прошел. Хочешь теперь уйти? – спросила Скарлет. – Очень смешно. Наши взгляды не отрывались от двух всадников, так как теперь все должно решиться. Если честно, в начале дня я просто надеялась, что Этан не переломает руки или ноги, но теперь я знала, что есть люди, которые видят, что у Этана нет страха перед Короа, знала, что есть люди, готовые возложить свои надежды на Норткоттов… и знала, что те три девушки, подходившие ко мне раньше, корчатся на своих местах, видя на доспехах Этана знак моей благосклонности, а потому желала ему победы. Когда он помчался вперед, я вскочила, не в силах усидеть на месте, мои кулаки сжались, я уже почти охрипла от весьма недамских криков. Копье Этана ударило по щиту сэра Сканлана… а копье сэра Сканлана скользнуло по доспехам Этана, которые от этого ничуть не пострадали. Зрители разразились приветственными криками, а я обняла Скарлет, плача от радости. У меня пропал голос от крика, а тело болело от напряжения. Но оно того стоило. Этан победил! Глава 18 Во второй половине дня матушка, Скарлет, дядя Рид, тетя Джована и я в прекрасном настроении сидели в тени деревьев на краю поля. Перед нами стояли эль и ягоды, и слуги ходили вокруг, подавая ножки какой-то птицы, о какой я никогда не слышала и никогда не пробовала. Здесь все определенно отличалось от Короа. Воздух казался не таким мягким, а ветер то и дело трепал мои волосы. Я все еще ощущала себя непохожей, и самые простые вещи, например деревья, напоминали мне, что это был не просто еще один турнир. Но люди вокруг меня делали эти различия несущественными, и я заметила, что невольно улыбаюсь. – В этот раз я впервые интересовалась исходом турнира, – сказала Скарлет, поднимая лицо к солнцу; стало невообразимо приятно, что ветер утих. – Этан был так хорош сегодня! – А ты заставляла меня верить, что он не так уж талантлив. – Я взяла с тарелки кусочек. Скарлет весело хлопнула меня по руке, а тетя Джована изобразила обиду. – Я просто не знала, насколько он стал лучше! – постаралась оправдаться Скарлет. – А я все еще поверить не могу, что он победил. Сама я прекрасно осознавала мастерство Этана, но ведь все в толпе видели, как он взял мой платок, и пусть это показалось бы тщеславием, для меня его поступок кое-что значил. – Насколько я знаю, это его первая победа, – признал дядя Рид. – Полагаю, если Истоффы и Норткотты собираются вернуться в центр придворной жизни, именно она как раз и поможет. Король Квинтен, возможно, и недоволен его победой, но она многое говорит… другим. – Ты что-то знаешь? – спросила Скарлет. Дядя Рид протяжно вздохнул: – Нас не забыли. И в свете последних событий кое-кто говорил, что они готовы действовать и без доказательств, что вполне достаточно просто приказа на арест. Если король теперь активно уничтожает собственную родню, что может защитить кого-либо другого? Они боятся, что даже безупречное поведение и преданность уже не спасут их. Это верно в отношении тебя, это верно в отношении всех нас. Но даже если мы сможем свергнуть Квинтена без доказательств, это породит слишком много вопросов. Если мы не следуем закону, который разъясняет, как именно можно устранить короля, то любого, севшего впоследствии на трон, можно будет с легкостью с него сбросить. Предположим, Скарлет. – Предположим, не я, – тут же огрызнулась она. – Если мы не будем следовать закону, то потом и другие тоже не будут следовать ему. Так что в любом случае мы будем доказывать, что вправе занять это место. Должным образом. Слова дяди Рида напомнили глупые строки, которые мы заучивали в Короа, когда нам преподавали законы, которые мы, граждане, должны были знать. Если мы нарушим один закон, мы нарушим их все. Наверное, была своя истина в том, что воровство так же плохо, как ложь, а ложь так же плоха, как убийство. Однако мы говорили о свержении Квинтена, а это был бунт. Дядя Рид твердил нам, что есть возможность устранить зло, не порождая зла. И я восхищалась им, если не сказать больше. – А! Вот и он! – воскликнула матушка, показывая на приближавшуюся к нам фигуру в доспехах. Все мы принялись заново аплодировать Этану, а он помахал нам рукой с насмешливой надменностью, театрально поднимая голову, поддразнивая нас. – Поздравляю, сын! – сказал дядя Рид, когда Этан опустился на одно колено рядом с нами. – Спасибо, сэр. Хороший день для всех Норткоттов. Он подбросил на ладонях приз – золотое перо, сделанное так, что между его бородками оставались просветы, в которые проникали солнечные лучи. Работа была отличной, настоящее произведение искусства, наверное, лучшее из всего, что я видела в Изолте. – Даже если бы ты не одержал полную победу на турнире, первого поединка уже было достаточно, чтобы гордиться, – заметила я. Этан протяжно свистнул. – Мне и раньше доводилось выступать неплохо, но я никогда еще никого не сбрасывал с коня. Так что это верно, – заявил он, неопределенно вскидывая руки. – Я действительно талантливый. Но отчасти своей сегодняшней удачей я обязан тебе, Холлис. Я склонила голову: – Благодарю, но моя благосклонность в настоящее время действительно обладает свойством приносить победу. – Вот как? Тогда, думаю, это должно принадлежать тебе. – Этан протянул мне свой приз. – Он прекрасен, но я не могу его взять. Это твоя первая победа. Перо должно быть у тебя. – Но я не добыл бы его без тебя. Так что… Он снова протянул мне перо, в его взгляде читалась настойчивость. При том, как хорошо все шло в последнее время, мне меньше всего хотелось спорить с Этаном из-за какого-то пера. – Ты упрямый идиот, но я принимаю дар, – вздохнула я. – Спасибо. – Поднимем кубки! – предложил дядя Рид. – Выпьем за нашего победителя и за наш талисман удачи. За Этана и Холлис! – За Этана и Холлис! – повторили все. И я быстро подняла свой кубок, желая скрыть то, что отразилось на моем лице. – Надеюсь, моя удача распространится и на наши планы, – сказала я, меняя тему. – Я передала записку королеве. Этан мгновенно осушил свой кубок, таращась на меня во все глаза: – Она ее взяла? Я кивнула: – Я осмотрела все вокруг ее сиденья, она, по крайней мере, унесла ее с собой. В Короа мы с ней говорили о необходимости держать все в тайне, так что я чувствую: она поняла смысл переданного ей платка. – А когда ты просила ее о встрече? – Этим вечером. В Парадном зале, во время праздничного банкета. – (Все посмотрели на меня как на сумасшедшую.) – Иногда наилучший способ сохранить секрет – выставить его напоказ. Этан покачал головой, его лицо говорило о том, что он снова восхищен против собственной воли.