Снаружи ждала карета. При виде ее железных бортов Лот ужаснулся и тут же задумался, какая лошадь сумеет стронуть ее с места. А потом увидел какая. К нему обернулась огромная волчья голова; с тяжелой зубастой челюсти свисала нитка слюны. Зверь был больше медведя ростом. Его толстая шея переходила в змеиное туловище, опиравшееся на мощные лапы или поддерживаемое парой кожистых крыльев. Второе чудище рядом с ним было покрыто серой шерстью. Глаза у них были одинаковые. Угли из Огненного Чрева. Жакули. Потомство виверны и волка. – Стой смирно, – прошептал Кит. – В бестиариях говорится, что они атакуют при внезапном движении. Один из жакули зарычал. Лоту хотелось осенить себя знаком меча, но он не смел шевельнуться. Сколько же драконьего племени пробудилось в Искалине? Погонщиком был искалинец с сальными волосами. – Полагаю, благородные Артелот и Китстон? – обратился он к инисцам. Кит ответил невнятным мычанием. Погонщик сдвинул рычаг, развернув лесенку в несколько ступеней. – Сундуки оставьте, – буркнул он. – Залезайте. Они послушались. В карете их ждала женщина в тяжелом багровом платье и вуали из плотного черного кружева. Она носила длинные бархатные перчатки с оборками у локтя. На поясе висел филигранный ароматический шар. – Благородный Артелот, благородный Китстон, – тихо приветствовала она их. Сквозь вуаль Лот различал только ее темные глаза. – Добро пожаловать в Перунту. Я Приесса Йеларигас, первая дама опочивальни ее сиятельства донматы Маросы в драконьем царстве Искалин. Она была здорова. У пораженного чумой не могло быть столь нежного голоса. – Благодарю, что встретила нас, моя госпожа. – Лот сумел овладеть своим голосом. Кит вслед за ним втиснулся в карету. – Для нас честь быть принятыми ко двору короля Сигосо. – Принять вас – честь для его величества. Снаружи щелкнул кнут, карета рывком сдвинулась с места. – Признаться, я удивлен, что ее сиятельство послала навстречу нам столь высокопоставленную даму, – заметил Лот. – Ведь этот город полон больных. – Если Безымянный желает отдать мою жизнь чуме, да будет так, – невозмутимо ответила она. Лот стиснул зубы. Подумать только: еще недавно эти люди клялись в верности Сабран и Добродетелям. – Вам привычнее, чтобы карету тянули лошади, мои господа, – продолжала дама Приесса. – Но с ними мы ехали бы через Искалин много дней. Жакули легконоги и не знают устали. Она сложила руки на коленях. Ее пальцы поверх перчаток украшали несколько золотых колец. – Вам надо отдохнуть, – сказала она. – Как бы быстро мы ни ехали – путь неблизкий, мои господа. Лот попытался улыбнуться: – Я предпочел бы любоваться видами. – Как пожелаете. На самом деле в темноте за окном ничего не было видно, но он не смог бы уснуть в такой близости от змеелюбки. Здесь драконьи земли. Надо подняться с шелковой подушки благородства и открыть в себе шпиона. Надо закалиться для встречи с опасностями. И Лот, сидя рядом с задремавшим Китом, старался прямо держать голову, одной силой воли удерживал открытыми веки и приносил обеты Святому. Он примет тот путь, на который его толкнули. Он станет искать принца Вилстана. Он постарается вернуть своей королеве отца. И найти дорогу домой. Он не знал, спала ли Приесса Йеларигас или всю ночь следила за ним. В волосах у нее был дым. Она чуяла запах. – О Добродетели! Где вы ее нашли? – Представь себе, на колокольне. Шаги. – Святой, это же госпожа Дариан! Немедля сообщите ее величеству. И врача сюда. Язык углем жег рот. Как только незнакомцы ее выпустили, она окунулась в лихорадочный сон. Она снова была ребенком, пряталась от солнца в тени дерева. Плоды висели над головой – высоко, не дотянуться, а Йонду звала ее: «Иди сюда, Эда, иди посмотри!» Потом настоятельница поднесла чашу к ее губам, сказав, что в ней кровь Матери. У питья был вкус солнца, и смеха, и молитвы. Потом она вот так горела несколько дней, горела, пока огонь не выплавил из нее неведение. В тот день Эда родилась заново. Когда она очнулась, знакомая женщина, стоя у постели, наливала воды из кувшина в миску. – Мег! Маргрет обернулась так поспешно, что едва не сшибла кувшин: – Эда! – Рассмеявшись от облегчения, она наклонилась, поцеловала ее в лоб. – Ох, слава Святому. Ты не первый день без чувств. Врачи говорили о малярии, потом о потнице, потом о чуме… – Сабран… – прохрипела Эда. – Мег, она цела? – Прежде надо разобраться, цела ли ты. – Мег пощупала ей щеки, шею. – Что-нибудь болит? Врача привести? – Не надо врача. Со мной все прекрасно. – Эда облизнула губы. – У тебя есть попить? – Конечно. Мег наполнила чашку и поднесла ей к губам. Эда проглотила немного эля. – Тебя нашли на колокольне, – сказала Маргрет. – Что ты там делала? Эда мысленно соединила обрывки лжи. – В библиотеке свернула не туда. Дверь в часовую башню была открыта, и я решила посмотреть. Вот и оказалась там, когда прилетел зверь. Должно быть… это от его ужасного дыма у меня приключилась горячка. – Не дав Маргрет ничего больше спросить, она сказала: – А теперь скажи мне, как Сабран. – Сабран я никогда еще не видела такой бодрой, и весь Инис знает, что Фиридел не сумел коснуться ее своим пламенем. – Где теперь змей? Маргрет вернула чашку на столик у кровати и смочила в миске с водой кусок материи. – Скрылся. – Она наморщила лоб. – Никто не погиб, но несколько складов он поджег. По словам капитана Куделя, город на грани. Сабран выслала глашатаев уверить жителей, что они под ее защитой, но никто не может поверить в пробуждение высшего западника. – Этого следовало ожидать, – сказала Эда. – Создания поменьше зашевелились не вчера. – Да, но не высшие. К счастью, в городе почти никто не догадывается, что они видели правое крыло Безымянного. Все гобелены с его изображениями спрятаны тут, у нас. – Маргрет отжала тряпку. – И его, и его адских родичей. – Он сказал, что Камот уже проснулся. – Эда сделала еще глоток эля. – И Гелвезу недолго ждать. – Хорошо хоть остальные давно мертвы. И конечно, сам Безымянный не вернется. Не вернется, пока жива кровь Беретнета. Эда хотела приподняться, но руки у нее задрожали, и она снова упала на подушки. Маргрет, отойдя к дверям, сказала что-то слуге и вернулась. – Мег, – обратилась к ней Эда, пока подруга утирала ей лоб. – Я знаю, что с Лотом. Маргрет замерла: – Он тебе писал? – Нет. – Эда бросила взгляд на дверь. – Я подслушала разговор герцогов Духа с Сабран. Комб уверяет, будто Лот отправился на разведку в Карскаро – разузнать, что там творится и поискать Вилстана Чекана. Сказал, будто Лот отбыл без разрешения… но мы обе, я думаю, понимаем, как было дело. Маргрет медленно села. Рука ее потянулась к животу. – Спаси, Святой, моего брата, – пробормотала она. – Какой из него шпион. Комб приговорил его к смерти. Спустилось молчание, только птицы звенели за окном. – Я ему говорила, Эда, – сказала наконец Маргрет. – Говорила, что дружба с королевой не то что с кем другим и чтобы он остерегся. Но разве Лот послушает. – Она грустно, сухо улыбнулась. – Брат всех людей считает такими же хорошими, как он сам.