— И что интересного из него узнал? — Бетти подлезла к нему, обвила руками за шею и уткнулась в нее носом. Ее теплое дыхание обдало кожу, и Борис почувствовал, как по телу побежали мурашки. Ему очень хотелось сграбастать девушку, закинуть на себя и начать целовать в заспанную мордашку, но он этого не сделал. Застыл, будто обратился в камень. — Что с тобой? — спросила она, почувствовав это. — Бетти, похоже, у нас с тобой общий дед. — Что за глупости? — Она отстранилась и глянула на него как на психа. — У Либе и Клауса был секс в 1970-м, когда она приезжала в Берлин. Домой она вернулась уже беременной, а замуж вышла, чтобы соблюсти приличия. Бетти как-то сразу съежилась, резко села, подобралась, обхватив согнутые колени руками, втянула шею и как будто стала размером с ребенка. — Так вот почему дед хотел, чтобы мы с тобой ИМЕННО подружились, — прошептала она. — А не закрутили роман. Но было бы честнее сказать мне о том, что мы кровные родственники. Тогда бы я смотрела на тебя иначе, и того, что произошло, не случилось бы… — Мы пользовались презервативами, — напомнил Боря. — Так что наш секс не приведет к дурным последствиям. — Ой, да при чем тут он? — разозлилась на него Бетти. — Я влюбилась в тебя, дурак! Не с первого — со второго взгляда. Сначала ты мне даже не понравился, показался надменным, но потом что-то случилось, и я поняла: никто меня так не волнует, как Борис Грачев. — А я в тебя с первого. — Что? — раздраженно переспросила она. — Влюбился с первого взгляда. Это так глупо и совершенно мне несвойственно. Я долго присматриваюсь к женщинам, узнаю их, отмечаю плюсы, старюсь мириться с минусами, если их не так уж много. А ты просто вышла из такси, улыбнулась мне, и я пропал! — А если это родственные чувства взыграли? — У меня есть сестра, у тебя брат. С ними это не работает, так ведь? Мы любим их, но… Не хотим. А тебя я хочу. Даже сейчас, когда знаю, что мы внуки одного и того же человека. — Не дети же, — неуверенно проговорила Бетти. — У нас даже бабушки разные, не говоря уже о родителях. — Все равно это как-то противоестественно — желать кровного родственника. А тем более заводить с ним детей. — Во-первых, об этом пока и речи нет. Во-вторых, сейчас все генетические отклонения плода выявляются на ранних стадиях. И в-третьих, усыновление никто не отменял. Но ты прав, желать кровного родственника противоестественно. Поэтому будем дружить, как хотел дедушка Клаус. А о минувшей ночи забудем. Бетти, завладев одеялом, обернулась им и соскользнула с кровати. Вся замотанная в него, она прошлепала к выходу из комнаты и скрылась за дверью, а Боря остался лежать голый, жалкий и несчастный, и это нельзя было исправить. Даже наготу прикрыть нечем — его одежда внизу, а в поле зрения нет никакой одежды, пусть и женской. Обнаженным Борис чувствовал себя некомфортно, и это мягко сказано. Ему хотя бы трусишки нужны для спокойствия, а лучше полная амуниция из футболки, штанов и, что немаловажно, носков. У него было очень некрасивые ступни. Руки — глаз не оторвать, музыкант-виртуоз позавидует. Но ноги… Ступни с плоскостопием (зато в армию не взяли из-за этого), пальцы корявые, с торчащими мизинцами. Будь воля Бори, он занимался бы сексом не только в носках, но и в кроссовках. — Бетти, будь добра, принеси мне штаны! — крикнул он. Но его или не услышали, или решили проигнорировать, и побежал Борис голышом за своими вещичками. Найдя их, он первым делом натянул трусы, потом носки. Сразу стало спокойнее. — Эй, ты где? — донеслось сверху. — На кухне, — откликнулся Боря и стал спешно одеваться. Он немного озяб, и его бледное тело покрылось мурашками, а это так себе зрелище. — Намереваюсь кофе сварить. — Боюсь, у меня только растворимый. — Такой не хочу, — пробормотал он. В Эмиратах он привык к хорошему кофе, крепкому, свежемолотому и сваренному. По традиции им встречали гостей даже в отелях. В Европе подносили фужер шампанского, а на Ближнем Востоке — кофе и финики. — Что ты говоришь, не слышу? — Предлагаю сходить в бистро и там позавтракать. — Давай так и сделаем, — быстро согласилась Бетти. — Я буду готова через десять минут. Он кивнул, хотя понимал, что его не видят, достал из своего чемодана зубную щетку и пасту (вчера не воспользовался ни тем, ни другим) и отправился в уборную первого этажа. Пока чистил зубы, Борис смотрел на себя и пытался найти внешнее сходство с Бетти. У них общий предок, и какая-то черта может быть идентичной. Если не несколько! На похороны Либе, к примеру, приехали родственники ее дяди, того самого брата отца, которому Василий портфель из Берлина вез. Боря не видел их ни разу, хотя, по словам мамы, во времена ее детства они, как это говорится, роднились. И оказалось, они с внуком брата Василия — одно лицо, а мужику уже за пятьдесят перевалило, и он полный, низенький, чем-то похожий на замечательного артиста Евгения Леонова, но при этом и на Борю. И это было удивительно! А еще немного забавно. Но между Бетти и с собой Боря никакого сходства не находил, пока не взглянул в свои же глаза. До этого шарил ими по лицу, волосам, ушам, даже шее… А надо было просто замереть. Остановить мгновение! «У нас одинаковые глаза, — поразился Боря мысленно. — Мои бледно-голубые, ее зеленые, но форма — один в один. И ресницы растут чуть в стороны, поэтому кажутся густыми и длинными, чего на самом деле нет. Брови тоже похожи, но Бетти наверняка корректирует форму, а я свои не трогаю. Чуть срастаются на переносице и ладно. Мужика лишние волоски на лице не портят. Тем более они светлые и почти не заметные…» — Боря, я готова! — услышал он голос Бетти. — Ты где? — Тут я, — отозвался он и вышел из уборной. Хозяйка дома была одета в комбинезон и стеганую безрукавку. Волосы она забрала в хвост, но челку оставила. «Похожа на Гаечку из мультика, — промелькнуло в голове Бори. — Интересно, ей кто-то уже говорил об этом?» — Куда пойдем? — спросил Боря, когда они покинули дом. — Недалеко от ратуши есть кофейня, можем посидеть там. Яичницу с беконом или пудинг не подадут, только горячие напитки с круассанами, маслом и джемом. — Пойдет. Они дошли до кофейни, но она оказалась закрытой, как было написано на двери, «на санобработку». — Тараканов травят? — спросил Боря. — Скорее, крыс. Их много развелось в последнее время. Я одну дома видела. Вот такая. — Бетти развела руки на полметра, не меньше. — Гонялась за ней с ведром, да не поймала. Только хвост сломала. — Так может, это она погром устроила? — хмыкнул он. — Вернулась с подмогой и отомстила? — Ха-ха-ха. Оба чувствовали неловкость, но виду не подавали. Вели себя предельно (НА ПРЕДЕЛЕ) естественно. — Поблизости есть хотя бы «Макдак»? — спросил Боря, который хотел и кофе, и еды. Они даже не ужинали вчера! — Я знаю, где нам купить завтрак! — воскликнула Бетти. — А кофе, шикарнейшим, нас угостит один человек, с которым я тебя собираюсь познакомить в любом случае. — И кто он? — Сын Фредди Хайнца, кузена Клауса. — Этого подонка? Бетти удивленно на него воззрилась. — Я не успел рассказать тебе, что именно он помешал Либе и Клаусу воссоединиться, — пояснил Боря. — Он костьми лег, чтобы разлучить их. — Лег чем? Я все еще плохо понимаю некоторые выражения, хотя учу русский, даже смотрю ваши современные фильмы и передачи. Дед меня только с классикой знакомил. — Сейчас объясню и значение выражения, и суть произошедшего когда-то. Пока они шли к дому Фредди, Борис рассказывал девушке описанную Либе историю. В подробности он не вдавливался, особенно эмоциональные, просто излагал факты. — Так вот почему дед до полусмерти избил кузена когда-то! — воскликнула она. — Мне об этом рассказал Герхард Хайнц. — Сын? — Да. А познакомились мы с ним вот здесь. — Бетти указала на дверь в заведение, где явно продавалась выпечка. Дивный аромат шел именно оттуда. — Сейчас купим сдобы и пойдем в гости. Надеюсь, Харри дома и мы его застанем. — Какое впечатление на тебя произвел сын Фредди? — Приятное. Хорошо воспитанный, с виду добродушный парень. И очень красивый. — Значит, пошел в отца, — поджал губы Боря. Ему было неприятно слышать от Бетти комплименты в адрес других мужчин. Он толкнул дверь и пропустил даму вперед. За прилавком стоял дед с крашенными в каштановый цвет волосами и подкрученными усами. Он сердечно поприветствовал Бетти и принялся болтать с ней, а Боря тем временем выбирал выпечку. Ему хотелось купить все. Во-первых, он был жутко голоден, а во-вторых, даже обычные булки выглядели очень аппетитно. — Тут замечательные крендели, — пришла ему на помощь Бетти. — О, еще один русский, — подивился старик, услышав, что девушка обращается к Боре на великом и могучем. — Тут бывают мои соотечественники? — спросил тот по-немецки. Язык он знал плохо, хотя учил его в школе по настоянию Либе. Когда-то вполне сносно на нем разговаривал, но быстро позабыл, перейдя на английский и частично арабский. — Ко мне два раза захаживал один господин. Первый раз — недели три назад, а второй — вчера. Между прочим, фройлян, он ваш родственник. Боря нервно хохотнул. То ни одного, то сразу много! — Как его зовут? — Не могу сказать, но он представился внуком Людовика Хайнца. — И кем он приходился моему деду? — Родным братом отца.