– Да… – полуудивлённо-полуутвердительно сказал Первый. – Слушай, Ханни… А ты не… Фёдор, это плохо, да. Но ты не виновата. Слушай… А тебе ничего не… Ну не знаю… Тебе не кажется, что всё это уже было? Только как-то по-другому. Совсем… – Дежавю? – удивилась Ханни. Её брови взмыли вверх. Любопытство согнало красноту с подозрительно припухшего носа и уняло едва заметную дрожь губ. – Так ты… Вот значит как… Тебе что-то приглючилось, да? Во время этого приступа? Опять голос? – Нет. Не важно. Я толком не помню. Просто показалось, что это уже было. Но я ведь и раньше отключался? Ведь так? Она прикусила губу. Первый провёл ладонью по её гладким волосам, собранным в хвостик, который выбился из-под брони. Потом вспомнил про собственный причесон, поправил на затылке резинку и хитро подмигнул Ханни. Не выдержав, она прыснула со смеху. – Да, Первый, это уже третий раз! Спящая красавица, блин! – Ага, – лукаво сказал он. – Но меня можно разбудить… И он всё же прильнул к её пересохшим губам, стараясь не думать о всей неуместности этой грустной романтики. А на заднем плане раздался резкий спастический звук – это вывернуло наизнанку желудок несчастного Фёдора. *** Был объявлен привал на ночлег. Члены группы поужинали пайками. Даже Фёдор немного поел, и Айджан дала ему запить водой таблетки из аптечки. «Из ячейки на крайний случай, – догадался Первый, – когда уже ничто не поможет, разве что немного улучшит самочувствие лёгкий наркотик». Дежурили по очереди Саня и Айджан. Ханни собиралась сменить их, и ей удалось поспать примерно часа четыре. Все быстро отрубились. Первый провалился в забытьё, как только его висок прижался к рюкзаку. Ему даже приснился один странный сон. Он стоит посреди облезлой, пустой, грязной, вонючей квартиры и смотрит на свои руки. Очень тощие, бледные руки. Под синюшной кожей проглядывает чёткий рисунок вен. Всё вокруг какое-то странное, непривычно большое. Вдруг рядом раздаётся вскрик – женщина швыряет пустую бутылку. Ещё один персонаж. Мужчина заслонился ладонью. Бутылка, проскользнув по её ребру, бьёт мужика в висок. Резкий всхлип. Вниз сбегает алая струйка. Мужик зажимает рану. «А, сука, череп мне разбила!» Хватает за ножку табурет и замахивается им на женщину. Визг. Первый бросается прочь. Выбежав из комнаты, он тянется вверх, с трудом доставая до ручки двери, но всё же сумев кое-как провернуть защёлку замка. Лестница. Грязный подъезд. Затем сырость и мокрая галька, вяло бряцающая под ногами. Насыпь круто уходит вниз. Чтобы не покатиться с неё, нужно плотно подтянуть к себе ноги и забиться подальше в щель между бетонными плитами. Исцарапанные коленки выглядывают в дыры ветхой ткани штанов. А над головой – вечный шум. Удары капель дождя, разбивающихся о дорожный настил, низкий грохот колёс по стыкам. Блёклый свет пасмурного дня, выцветающий до промозглых сумерек… Первый даже не понял, как проснулся. Вроде только что был где-то далеко, среди серой хмари, и вдруг – вновь во влажной духоте, омываемый вздохами группы. Проснулись и остальные. Разбудил их не то какой-то внутренний индикатор опасности, не то мучения Фёдора. Его вырвало несколько раз, а потом вроде стало полегче. И когда группа поднялась, чтобы продолжить путь, Фёдор упрямо забрал у Джона свою винтовку, накинув на шею ремень и сжав приклад. – Найдём радиорубку, – твёрдо сказала Ханни. – Вызовем Кэпа. Пусть Фёдора заберёт. – Туда нельзя… Если только в обход… А то все мы… – очень тихо, словно извиняясь, шепнул Фид. – Все облучимся. Там теперь наведённый фон…[48] Да и двери с боков закрыты… Отключить это не получится. Замков нет. Энергосистема дверей не связана с основной. Распределительный щиток – где-то в другом месте. Внутри… Ханни глянула на него раздражённо, но тут вмешался сам Фёдор. – Правильно, – почти всё таким же ровным, как прежде, мягким баритоном сказал он, но теперь слова отдавали одышливой хрипотцой. – Думаете, Хитрый свернёт операцию? Посчитает условия нашего «контракта» выполненными? Пошлёт сюда новую группу ради меня одного? Нет, не думаю. Да и кто из вас поднимет меня наверх? Нет… Нужно идти вперёд и искать по пути передатчик. У нас осталось ещё целых два дня на сбор инфы. – А как же ты? – упрямо спросила Ханни. – Если вырвемся наверх, будет шанс… У Хитрого есть врачи… И яд… Вдруг Фёдор зашёлся каким-то сухим шелестом, откинувшись на спинку стула – горько рассмеялся. – Какой яд? Вам не кажется, что будь в моём теле спрятано что-то от Кэпа, оболочка давно бы распалась? Если не сразу, то за ночь-то уж точно! Я давно бы умер. – Но… Может, излучение… каким-то образом изменило отравляющее вещество? Может, оно теперь безвредно… – Может… Но не думаю, что дело в том. Знаете… Мне с самого начала казалось, что всё это блеф. Может, Вик и правда не знал. Может, Кэп вживил нам какие-то незаметные, слабенькие радиометки. Но уж точно не капсулы с ядом… А от маячков на территории Объекта проку ноль. В них был бы смысл, если бы мы выбрались наружу и сбежали. Может, мы бы как-то по-особому запищали в рамке ж/д вокзала. – Но мы с вами проходили пограничный контроль, – вмешался Фид. – Ничего не было… И наши с Рейко девайсы ничего такого не видят. Мы решили, что если внутри и есть что-то, то это – органика. – Вот именно, – аж закашлялся Фёдор от смеха. – Скорее всего, ничего там нет. Разве что у Первого с Рейко. Потому что они… их ведь Кэп нашёл… не совсем обычным путём. Не так, как всех нас. Поэтому Хитрый, возможно, имеет наглость считать их своей безраздельной собственностью. Исходит из того, что они совсем ничего не знают. Что им некуда бежать, некому жаловаться на ущемление их гражданских прав, не у кого просить защиты. Но вы… Мы… В общем, Ханни… Вы ещё с ним поторгуетесь. А я… Я просто не хочу сдохнуть в его больнице-тюрьме… У нас есть ещё двое суток. Посмотрим… И будь что будет. Предлагаю идти вперёд. Все члены группы собрались вокруг Фёдора. Он тяжело привалился к спинке неудобного стула и смотрел на них снизу-вверх. Но во взгляде его не было ни страха, ни униженной мольбы. Одна решимость. Прищурившись, он глядел на Ханни с отчаянным вызовом, чего вроде никак нельзя было ожидать от такого спокойного, рассудительного человека. Казалось, что его теперь впалые, замутнённые глаза вдруг наполнились залихватской смешинкой, и от этого пробирала дрожь и брала беспредельная злость. – Ну же!.. До рубки на этом этаже не добраться через цех. А в обход плутать тоже не сто́ит. Рискованно. Может, в боковых комнатах нет никаких сквозных ходов? А ловушки наверняка есть… Мы могли бы попробовать выбраться наверх… Хотя нас, видимо, встретят у входа. Судя по всему, обязательно встретят. Вертолёты, наверное, и сейчас там. Но за двое суток… Мы попробуем найти то, что интересует Кэпа. То, за что он готов торговаться… Можете даже поставить меня во главе цепочки. Я буду для вас чем-то вроде детектора мин. Мне уже почти всё равно… А вам разве не интересно, что́ же всё-таки там такое? Ханни задумалась. Впрочем, она уже знала ответ. Да, чёрт возьми, ей было всё ещё интересно, хоть и безумно жалко Фёдора и остальных. А вариантов у них и правда оставалось не много. Для сделки с Хитрым им нужен был настоящий козырь. Чтобы не превратиться в кучку фарша на выходе с Объекта. И тогда Фид нашёл предварительное решение проблемы. Если им удастся собрать по-настоящему ценную инфу, то они вернутся к радиорубке. Но отправят они данные не Кэпу. Фид сохранит их в облаке на одном надёжном, известном только хакерам сервере. И символы пароля для доступа к ним последовательно введёт каждый из членов отряда, не сообщая их остальным. По два-три символа с каждого. Символы скрыты звёздочками. То же самое – с окном повтора пароля. То есть Кэп не сможет избавиться от группы – узнать его, захватив в плен кого-то одного… По крайней мере для начальной игры сойдёт. Ну а там… Прежде чем думать дальше, надо отсюда выбраться. Решили вернуться к лестнице на этом этаже. Ведь коридор спиральный, и шахта просто обязана быть там. Первый поднимался по ней мимо нижних уровней к этажу с радиорубкой. Только из-за всех этих дезориентирующих надписей на стенах группа как-то не заметила проём. Но он точно был где-то там, где-то между дверьми кабинетов. Ну а если уж не найдётся, то им придётся вернуться на предыдущий этаж. К помещению с «куклами», с пулемётом… и с телом Вика. Проскочить мимо зала можно, если сделать это быстро. Бежать всем разом, толпой. Буквально толкать вперёд «ВИПов». Пока автоматическая система наведения не открыла огонь. Они спустятся вниз по шахте. По тросу. Как и было задумано раньше, в запасном плане действий. Они точно там что-то найдут: ещё ниже, на предпоследнем этаже, перед тем, что загадочный «голос» охарактеризовал как мусоросборник. Независимо от результатов поиска, к концу следующего дня группа поднимется наверх. Возможно, воспользуется лифтом, если айтишники будут уверены в контроле над ним. И тогда они выйдут на поверхность, предварительно заглянув в рубку на минус втором этаже. Надо же подстраховаться перед встречей с коварным Кэпом! Только Фёдору становилось всё хуже. Не то чтобы он совсем не мог переставлять ноги, но ему было тяжело. И Ханни отвергла идею поставить его во главе строя в качестве приманки. А Саня даже вдруг предложил отдать ему свой доспех с мощной гидравликой приводов. Но от этого отказался сам Фёдор. Сказал, что пока пойдёт так, а уж, может, потом, когда станет совсем худо, воспользуется предложением. А к тому же у мирных спецов поверх тонкой брони из кевлара был закреплен лёгкий каркас, увеличивавший силу движений за счёт технологии распределения веса. В общем, с горем пополам отряд снялся с привала и отправился назад по коридору. Перемещались они осторожно, вдумчиво, но не параноидально замедленно. Впереди крался Саня, а замыкающим теперь был Первый. Фёдор, Айджан и Ханни охраняли фланги. Второй инженер и лингвист шли посередине. Леонида поддерживали под руки то Рейко, то Джон, хотя тот уже немного пришёл в себя и шагал вперёд более уверенно – не держался за левую сторону груди и не мучился смертельной одышкой. Ведь не может же человек находиться в непрерывном напряжении. Видимо, Леонид как-то справился и привык к окружающему, снизив уровень своей паники со смертельного до вполне приемлемого. Некоторое время спустя впереди показался поворот, где за выступом стены с перепутанными обрывками психоделических надписей вроде бы располагалась шахта. – Всё верно, она точно тут, – подал голос Фид, сверившись с картой на телефоне. И Рейко подтвердила: – Да. Если считать от рубки, мы сделали полный виток. Она ближе, чем лифт. Ведь так? – Так, – подтвердил Первый, вспомнив, как поднимался по шахте. – Рубка была впереди, а лифт – за ней, у лестницы. И правда, в мешанине надписей справа они увидели прямоугольный проём. Тесный, тёмный, ведущий в неизвестность. Впрочем, Первый уже примерно знал, что скрывается за проёмом. А если в него заглянуть, то внизу и вверху виднелся отблеск света с других этажей. – Как закрепим верёвку? – спросила Ханни. – А вон… – качнул Саня винтовкой вбок. – Рядом комната. Там эти столы… *** Катушку автоматического подъёмника примагнитили к стальной боковине одного из столов-терминалов. Саня и Первый проверили надёжность креплений, попробовав сдвинуть стол с места, но тот не поддался, а значит, был намертво привинчен к полу. Спускаться членам отряда приходилось по одному, так что требовалось строго распределить очерёдность. Последним наверху должен был остаться кто-то вооружённый, но и выбор был невелик, потому что из тех, кто умел профессионально обращаться с подъёмником, выжил один только Саня. А другого военного профи – их командира, Ханни, – оставлять без охраны было немыслимо. Да и Первому всё же логичнее было идти вперёд, поскольку он уже побывал внизу и примерно знал расстояние между этажами, а стало быть, сообразил бы, когда можно разогнаться, а когда пора тормозить. Вообще-то, доспех Первого был оснащён собственным креплением троса, а также собственным ротором для автоматического спуска. Ему не требовались дополнительный лонж или дроссель. Однако решили воспользоваться переносной катушкой: Первый проверит на себе работу механизма. Так что к его броне прицепили крюк троса и вложили ему в руку дублирующий пульт управления (основной остался у Сани). Первый попятился, осторожно втиснувшись в шахту спиной вперёд, а затем, глянув на Ханни и группу, убрал ногу с бетонного среза. Повиснув на тросе, он начал неторопливый спуск. Внизу его не ждало никаких сюрпризов. Всё было тихо, и через пару секунд он завис напротив проёма другого уровня здания – последнего перед тем, где попросту была свалка отходов. Он вылез на минус четвёртый этаж. Или на минус пятый, если считать вместе с тем, на котором находился вход на Объект (ведь он тоже располагался чуть ниже поверхности земли). Первый глянул по сторонам, но не увидел ничего особенного. Коридор, пустой и узкий, был подсвечен откуда-то издали и с боков холодным галогеном. – Чисто, – буркнул в рацию Первый, выбравшись на площадку. Отсоединив карабин от креплений брони, он дал голосовую отмашку и отпустил конец троса, подтолкнув его к устью шахты. Трос взвился обратно вверх по велению оператора Сани. Первый вновь осмотрелся поверх прицела винтовки, готовый, если нужно, отстреливаться и подать отряду сигнал, что спускаться сюда нельзя. Но всё было спокойно, и вскоре он помог выбраться из шахты Рейко, Айджан и Джону с Фидом. А особенно осторожно, на специальной эвакуационной обвязке по очереди переправили вниз Фёдора и Леонида. Ханни спускалась предпоследней, и тут тоже всё прошло гладко. Оставался только Саня, и он отрапортовал в рацию, что к спуску готов. Ханни и Айджан встали на защиту периметра. Первый ждал у проёма шахты, приготовившись помочь парню в громоздком доспехе. Вскоре послышался свист легко скользящего троса. Подуло ветерком – это воздух выдавливался из шахты быстро движущимся вниз телом. Ещё секунда, и в проёме показались ступни, затем щиколотки, а затем возникла и вся нижняя часть доспеха. Саня был в проёме по пояс, затем по грудь, по шею и… В шахте что-то лязгнуло, грохнуло. Никто даже толком не успел ничего понять. Саня вздрогнул, ругнулся и резко «упал» на тросе ещё на полметра вниз. Он болтался в проёме уже весь, целиком, хватаясь за края стен, но тут… Откуда-то снизу из шахты вытянулись стальные, подвижные коленчатые отростки. Первому они показались усами огромного насекомого, щупающего стены тоннеля в поисках добычи. Усы со стуком мазнули по щиколоткам Сани, цепляясь за броню, оплетаясь вокруг его тела и с чудовищной ловкостью вдруг изменяя свою форму: становясь уже не усами, а хищными клешнями. Саня ошарашенно охнул и рванулся в проём. Не вышло. Первый выбросил вперёд руки, обхватив его доспех и пытаясь втянуть Саню на этаж. К ним подскочила Ханни, просунула винтовку в проём и нажала на спуск. Грянула очередь. Пули вышибали искры из стали, оглушая Первого. Рикошет. Вспышки из пламегаса[49]. Крики в рации. Давление, тяжесть. Чьи-то руки пытаются помочь. Руки Айджан. Щупальца дрогнули, но не выпустили Саню, рванув его вниз ещё сильнее. Броня заскрипела. Первого бросило вперёд, увлекая в шахту вслед за ним. Крик Сани перешёл в истошный визг. Дальше – скрежет металла, раздираемого клешнями. Вопли. Неуклюжее барахтанье Ханни, зажатой между срезом стены и доспехом Первого. А тот уже наполовину провалился в шахту вперёд головой. Шлем Первого оказался прямо напротив шлема наёмника. Голова Сани запрокинулась, взгляд отчаянно ловил такой близкий и такой далёкий проём. Рот раззявлен, перекошен от боли. Новый треск, и в забрало Сани плеснуло изнутри красным, смазав его лицо. Но ужасные бульканья и хрип всё стояли в ушах у Первого, когда руки его послушно разжались под отчаянный вопль Ханни: «Нет! Отпусти!..» Первый не мог ничего почувствовать через доспех, но понял, что его с Ханни тянут из шахты за ноги Фёдор, Джон, Айджан, Рейко и Фид. Иначе бы они ахнули вниз, прямо в лапы стального жука. Киберуборщика мусора, незаконно занесённого на Объект. Его мерзкое железное рыло с несимметричными глазками маячило перед мысленным взором Первого вместе с образом органических кучек на полу. Доспех Сани с его содержимым станет теперь одной из них. Или, может быть, кибержук не поленится дотащить его до чудовищного инсинератора? Может, на этот раз всё же предаст его пламени, не оставит лежать и гнить? Что влияет на выбор? Какая-то «программа очистки» или случайная прихоть, компиляция спонтанных решений псевдоумных охранных систем? Об этом и думал Первый, шаря невидящим взглядом по лицам уцелевших спецов, пока те поспешно пятились, отволакивая его с Ханни подальше от проклятой шахты. Вот группа и осталась опять без пригляда. Всё как в первые дни на базе. Восемь разных, непохожих друг на друга людей. Восемь «случайных» пленников, но их кое-что объединяет. Что-то, что сумел нарыть на них Кэп, вроде бы купив им свободу и насильно их приручив. Всё как прежде. Но вот Фёдору совсем худо. Его рвёт, и колотит озноб. Ведь в борьбе за жизни Ханни и Первого ему тоже пришлось напрячься. Вдохнуть в мышцы последний заряд постепенно угасающей жизни. А в глазах Айджан блестят злые слёзы. Это плач по мальчишке-наёмнику, которого приставили к ней, и к которому за дни пути она успела привыкнуть. Как и все они. Все привыкли друг к другу. И им некуда больше бежать. И нельзя больше терять людей. Только все понимают, что Фёдору осталось недолго. Да и Леонида шатает. Его больше не сто́ит пугать. Оставить бы этих мирных где-нибудь в безопасном месте, а дальше Ханни и Первому просто идти одним. Но ведь группа теперь – одно целое. Группа их не отпустит. Первый было заикнулся о том, чтобы ему в одиночку пройтись по пустым коридорам. «Нет!» – отрезала Айджан. Ну а Ханни и Рейко с Фидом посмотрели на него, как на сволочь. Да и Фёдор удивлённо моргнул, привалившись спиной к стене, тяжело ловя воздух ртом.