— Какого хрена перезарядка⁈ — крикнул я глухой автоматике. — Из всех пушек только в одной был снаряд⁈ Но перезарядка оказалась достаточно быстрой. Следующее мгновенье для танка стало последним. Я нацелился чётко в башню, прищурился, улыбнулся и тихо прошептал: «Удачи в аду!». Медленно опустил палец на кнопку: сейчас мне было невероятно приятно нажимать на неё. Время вокруг меня словно замедлилось, я видел, как десятки снарядов словно нескончаемой очередью летят точно в башню танка, как они врезаются в неё, отрывая целые куски брони, как из всех щелей начинает идти пламя, как, наконец, башня тяжёлой техники срывается с положенного ей места и улетает в свободный полёт. Всё же, оказывается, при первом нажатии мною были израсходованы просто остатки боеприпасов. Точнее, остаток в виде одного боеприпаса. Это открывает мне весьма широкие перспективы в борьбе против вообще всех сил противника. Если уж танк не выдержал, значит, не выдержит всё, что они на нас направляют. Покрутив головой в разные стороны, я быстро оценил ситуацию. Над нами снова начали летать истребители, которые точечно вырезали отдельные группы обороняющихся. Это меня несколько взбесило, ибо они атаковали их в спину там, где мои союзники оказывались прикрыты слабее всего. Почувствовали свою безнаказанность после того, как часть системы вышла из боя? — Тогда и вам по заднице прилетит сюрприз! — войдя в кураж, азартно сказал я. Для меня вся эта битва начала превращаться в какую-то виртуальную игру от первого лица. Противники умирали быстро, я был практически бессмертен, да даже техника взрывалась с моей лёгкой подачи. При всём этом ещё большим стимулом для этого ощущения была моя система, которая имела некоторое подобие характеристик. Но это лишь ощущения. Это не игра. Это чёртова жестокая реальность, чёртова антиутопия, которая… которая действительно есть в нашем мире. В памяти снова начало что-то всплывать. На других континентах… было подобие цифрового блаженства. Реальность смешалась с виртуальным миром. Подобие Утопии… но нет, я в это не верил. И пока не время для этих воспоминаний. Реальность сейчас важнее. Первая воздушная цель пролетела у меня над головой, я тут же по ней сделал залп из всех двадцати орудий противовоздушной установки. Попал, если честно, не очень точно, что меня самого удивило, но даже такого попадания вскользь оказалось достаточно, чтобы самолёт лишился крыла и врезался в основание и так еле стоящего здания. Все боеприпасы летательного аппарата при приземлении тут же сдетонировали, вызвав мощный взрыв. Если сказать, что бетонное строение осталось невредимым, то это будет чистым враньем. Оно лишилось почти всего основания и начало падать, причём падать так чётко и ровно, что мастера взрыватели позавидовали бы такой виртуозности лётчика. Хотя он тут, по сути, не при чём. Второй самолёт был подбит на подлёте к обломкам какого-то гипермаркета, если судить по остаткам от здания, пытаясь вычислить там действующую противопехотную группу. Какие-то гении тактики умудрились там оборудовать аж десяток пулемётных гнёзд, перекрыв вообще все подходы к воронке от попадания ракеты. Сколько точно те бойцы перебили пехоты противника — сложно сказать, ибо трупов вокруг ямы было неимоверно много. Третий самолёт летел со стороны далёкой горы, которая была весьма удобно точкой для ориентирования. Сбить его оказалось проще простого даже с учётом того, что это был довольно тяжёлый бомбардировщик. Чип тут же проанализировал это и выдал справку, сразу же скорректировав тактику против данного противника. Как оказалось, когда бомбардировщики далеко от предполагаемого противника, они не используют свои мощные щиты. Они летят, экономя заряд на своих батареях, чтобы во время боя было больше возможностей остаться в воздухе и поразить как можно больше целей. Это и сгубило тот самый третий самолёт, который, рухнув, вызвал настолько мощный взрыв, что поднялось облако песка в виде небольшого гриба. Это был не ядерный взрыв, что несомненно радовало, но при этом заставляло призадуматься. Просто так бы противник не летел со стороны горы с таким мощным вооружением. Стоит сделать заметку, что именно там находится какая-то военная база правительства, которую точно необходимо уничтожить. Вот только как местные разведчики про неё ничего не узнали? Или там какая-то замаскированная база переброски? Первые самолёты всё же не с той стороны летели. Но все равно заметка! Заметка создана! Происходит дальнее сканирование местности! Сканирование завершено! Обнаружены углублённые сооружения! Проект сооружений типа альфа-12! Военная база для перелёта и дооснащения дальней авиации! Метка выставлена! Для уничтожения рекомендуется собрать не менее двадцати человек в отряд, а также около десяти тонн взрывчатки! От этой информации я аж присвистнул. Интересно, какими ещё способностям обладает мой чип, если он на таком расстоянии, если верить карте, смог обнаружить сооружения внутри горы. И почему чип ранее не сканировал всё то, что вокруг меня⁈ И как нам вообще десять тонн вдесятером перетащить⁈ — Чип! — с возмущением прозвучало моё обращение, при это я начал целиком и полностью игнорировать бушующий вокруг меня бой из-за такой своевременной перезарядки. — Справка по дальнему сканированию! Дальнее сканирование — улучшенная версия сканирования местности. Максимальная дальность применения — 100 километров. Период использования дальнего сканирования — не чаще 1 раза в 15 полных суток. Новость одновременно приятная и несколько печальная. Способность, если это можно так обозвать, хорошая, перспективная… вот только очень редко её можно использовать. Ну и пусть, главное, что такая способность есть, а это уже несомненно огромный плюс! — Чёрт! — аж инстинктивно пригнулся я, когда по корпусу установки зазвенели пули противника. Человеческое всё же во мне не совсем умерло, всё же есть рефлексы, которые могут спасти мне жизнь, если такое будет необходимо. Вот только в определённых обстоятельствах рефлексы могут мешать… Но не сейчас. Они спасли мне какое-то количество подконтрольного вещества. Да и противник себя выдал. Правее и куда ближе, относительно моей прошлой цели, начало развеиваться поле сокрыта, внутри которого находилось целое отделение — десять бойцов противника. С ними разобраться особых проблем не было, вот только сколько их тут таких, если эти выдали себя только на расстоянии примерно метров пятьдесят от меня. А чип их в суматохе боя и не заметил… Внезапно на дальнем рубеже, за одним из песочных барханов прогремел выстрел. Направление я определил достаточно быстро, лёгкая взрывная волна весьма отчётливо подвинула небольшой слой песка с верхушки того бархана… Вот только куда именно летели снаряды, я так и не понимал… до последнего момента. Бросив взгляд на краешек воронки, я увидел, как люди начали разбегаться. Складывать два и два я всегда умел, так что понять было особо не сложно. Накрыло то место просто ковровой волной. Каждый снаряд ложился чётко туда, куда ему и надо было лечь. Просто поразительная точность. От ещё десятка зданий не осталось практически и следа, да и воронка превратилась просто в огромную пропасть. Повертев головой, я увидел мёртвого бойца сопротивления, обороны… Не знаю точно, как назвать местных защитников. Выскочив буквально на мгновенье из противовоздушной установки, я снял с него шлем одной рукой, второй приходилось продолжать держаться за корпус модернизированной мною установки, чтобы не спало действие моей способности. Быстрой войдя обратно, я снова нацепил на себя шлем. Коли я сейчас не сражаюсь как отдельная боевая единица, а представлял из себя весьма значимую и мощную огневую позицию, то мне необходимо была информация о ситуации вокруг меня. — Потери три человека… у нас раненые!.. Там погибли дети! — сокрушительная волна различных криков, которые переходили в эмоциях от чистого гнева до истерики, тут же обрушилась на меня, стоило мне включить приемник, встроенный в шлем. — Сотни гражданских погибло!.. Тва-а-а-ари-и-и-и! Последний крик из динамика, который я слышал отчетливее всего сопровождался оглушительным стрёкотом длинной очереди из автомата. Какофония в общем эфире, да и сама какофония говорила о том, что ситуация откровенно дерьмовая. Следовало что-то быстро предпринять, вот только я не находил способа исправить ситуацию. Насколько бы сильным я не был, изменить сейчас я ничего не смогу, просто банально меня одного не хватит спасти и защитить всех. Наоборот, от меня сейчас пользы в разы больше тут, когда я отстреливаю так сильно мешающие всем нашим самолёты, если я имею право их так называть. Меня начало охватывать смятение, я не знал, что делать. Я продолжал стрелять во все видимые мною цели, но мне хотелось спасти как можно больше жизней. — Что? Что же? Как? — начал я задавать себе тысячи вопросов, ответов на которые я так и не мог найти. Злость медленно начала накатывать на меня. Я злился на противника, который так подло начал эту битву, я злился на союзников из-за того, что они часто просто так подставляются под выстрелы, позволяя себе умереть. Но в первую очередь, я сильно злился на самого себя, так как сейчас считал себя абсолютно бесполезным. В одно мгновенье предо мной, как мне показалось, сразу появились сотни различных боевых единиц противника. Десятки самолётов, несколько танков, более сотни пехотинцев. И всё, по моим ощущениям, приближалось ко мне. И тут ко мне пришло осознание, что всё-таки зря я себя обвинял. Сейчас у меня наиболее выгодная позиция, сейчас я способен совершить куда больше, чем до этого. Это была третья волна в этой битве. И она шла чётко на меня. И, скорее всего, из-за меня была и первая, вторая… я был главной целью. Не зря же они начали осаду сейчас. Между мной и новой волной было ещё значительное расстояние, но я знал, что смогу уничтожить их всех ещё до того момента, как они смогут подойти вплотную. На меня нахлынули ещё большие злость и ярость от осознания того, что, если я не смогу остановить их, битва точно будет проиграна. Все мирные жители будут мертвы. Стоило только прицелится, как я тут же нажал кнопку. Глава 33 Держась за пульт ручного управления, я нещадно лупил как по воздушным, так и по наземным целям противника, превращая всё, что только попадётся на мои глаза, в бесформенное нечто, крича, что только было у меня мочи: — Су-у-уки-и-и-и! Всё пространство предо мной было усеяно трупами противника, коих было даже бесполезно считать. Десятки, может, больше сотни тел лежало вокруг. Может, даже больше. Я не считал. Смысла считать не было. Я просто продолжал стрелять. Больше десятка воздушных целей уже были сбиты, украшая своими пылающими силуэтами сюрреалистичную картину. А руины города… их фактически не существовало. Это сражение стёрло остатки города с лица земли. Это уже была не просто битва, это была война. Рядом со мной расположилась пара отделений. Одни были в основном вооружены противотанковыми орудиями, другие использовали помесь противовоздушных и противопехотных орудий. Даже не знаю, откуда здесь появились эти пушки, но сам факт такой быстрой передислокации внушал уважение. Как я смог выяснить, какофонию в эфире устроили специально, чтобы противник думал, что мы сломлены, что мы не можем больше обороняться, хотя на самом деле, несмотря на потери, этот гордый народ спокойно отстаивает свои позиции. Я даже уже не считал убийства, смысла не было. Точно больше сотни, ведь чего только стоят три сбитых транспортника, полностью забитые пехотой. Это уже не было похоже не обычную битву, это была бойня. Сейчас мы уже побеждаем, непонятно только, каким чудом мы побеждаем, но факт остаётся фактом. Возможно, дело в самоуверенности противника. Они думали, что, ударив ракетой по участку бункера, они смогут лишить этих людей боевого духа. Они оказались правы, люди почти потеряли надежду. Вот только крыса, загнанная в угол, в десятки раз опаснее. Тут оказался тот же эффект. Это оказалась настолько подлая война с нашей стороны, что становилось жутко. Какие-то отряды противника тупо заманивались в проходы, где света не было, а тепловизоры из-за специально настроенных под температуру человеческого тела потоков воздуха не могли показать врага. Там их вырезали вообще без шума. Они пропадали в темноте, даря защитникам бункера, города, этой маленькой страны новое снаряжение. Какие-то встречались лоб в лоб, из-за чего пехота противника на некоторое время оказывалась в замешательстве и теряла минимум треть от своих сил. Все они не понимали, как при такой панике в эфире отряды могут так хорошо действовать. И подобных случаев было очень много. За некоторыми просто невозможно было уследить. А все самолёты, что летели к нам со стороны одиноко-стоящей горы быстро и расчётливо уже сбивались мною. Сначала я даже удивлялся, как так может быть, что я уже больше двадцати раз перезаряжаю пушку, а снаряды всё ещё есть. Но ответ на вопрос оказался просто невероятно прост — почти все боеприпасы из оборонительной системы распределялись в специальных отсеках в бункере. Вот и было принято решение, что из всех уничтоженных установок необходимо перевести снаряды в используемую мною. Этими людьми можно только восхищаться. Упёртые бараны, которые готовы сдохнуть, но не сдаться. Через некоторое время высота, а установка реально находилась на небольшой возвышенности, оказалась очень мощным опорным пунктом. Руины торгового центра полностью сравняли с землей, так что от них вообще ничего не осталось. Отряд, который прикрывал из пулемётов уже огромную впадину, был полностью погребён под завалами их прикрытия. Жаль было тех ребят, они чётко и слаженно отрабатывали по каждой цели, вот теперь только мы и сами могли прикрывать самый большой вход в бункер, его было целиком и полностью видно. Но без них эта задача усложнялась на порядок. Какофония в эфире при этом даже не думала заканчиваться. Крики, маты, истерики, какие-то глупые приказы. Всё это очень сильно давило на психику защитникам, в теории, но они словно и не слышали всего того, что бурлило в эфире. Это очень странно, ведь боец, с трупа которого я снял шлем, был настроен именно на эту волну. Пока было временное затишье, наступающие решили несколько отступить, чтобы перегруппироваться, я более внимательно послушал, что именно происходит в эфире. Команд никаких не подавалось, вообще, вот только некоторые фразы повторялись по несколько раз. Не циклично, но они после первого раза теряли свой смысл. Например, крик девушки: «Они вырезали нас всех!» — я точно слышал около пяти раз. Причём голос был один и тот же. Тут особо долго придумывать нечего. Что для противника казалось откровенной паникой в эфире, то для обороноспособных городских бойцов был шифр. Не каждая фраза обозначала команду, некоторые, по всей видимости, были специально включены в эфир только ради видимости паники. А вот часть из всех этих «криков» была зашифрованными командами, вот только какими именно, стоило ещё узнать, увы, меня в это не посвящали, так как я — самостоятельная боевая единица. Когда моё сознание окончательно вышло из подобия боевого транса, я решил осмотреться вокруг. Десятки горящих остовов техники, несчитанное количество мертвецов, остатки города превратились в ничто. То, что произошло сейчас… это был просто ад. При этом этот ад и не думал заканчиваться. Раунды будут начинаться вновь, будут ещё накаты со стороны противника. Всё ещё за высоким барханом продолжала отрабатывать артиллерия противника, нанося удар за ударом то по нашей позиции, то в случайную точку города, пытаясь пробиться через огромный слой песка и укреплённого бетона. Конечно же, у них ничего не получалось, но такая настырность достойна похвалы. В один момент я чуть не прозевал очередной налёт авиации. Уже примерно с полчаса моя установка оставалась единственной из всей системы ПРО и ПВО города. Страшно представить, что случилось бы тут со всеми, если бы меня тут не было. — Нуль, — подошла ко мне раненная вскользь осколком в лоб Алисия, весьма устало положив мне на плечо руку, ещё более устало говоря. — Боеприпасов в установке почти не осталось… — сказала она мне весьма удручающую вещь, ибо система управления установкой показывала только текущий боезапас, который был заряжен. — Эта высота — последняя оборона населения. Они, кстати, почти всё уже перешли через тоннели… через другие, немного углублённые, — быстро она ответила на мой не заданный, но нарисовавшийся в глазах, вопрос, — и почти достигли другого, менее уютного, но скрытого от глаз бункера. — Что будете делать вы? — спросил я, обернувшись к ней боком, продолжая держать панель управления установкой своей рукой. — Тем, что тут остались живые… пояснений не требуется, — она кивнула в сторону приоткрытой дверцы. — Было приказано из последних сил держаться и отвлекать на себя внимание. — Это хорошо и хреново одновременно… — нахмурился я, придумывая весьма опасный для оставшихся в живых план. — Меня пугает твоё лицо. Ты что задумал? — Если хотите весьма надолго прекратить нападки со стороны правительства, то нужно разобраться с противником во-он на той горе, — указал я подбородком в единственный ориентир во всей округе. — Говорят, что уже как-то раз пытались… — начав весьма отстранённо свой рассказ, Алисия весьма серьёзно продолжила. — Тогда около нескольких сотен погибло от огня невероятно мощных боевых машин. Там они успели возвести маленький лагерь, замаскировав его в руинах какой-то старой деревни, но на наших внезапно напали боевые роботы, с первого залпа маленьких, но каких-то невероятных ракет накрыв огнём почти всю территорию. Те, кто смог выжить, пытались контратаковать, но тогда противники отступили, оставив одного в прикрытии. Вот он, он совершил просто невозможное. Наше оружие его пробивало, слабо, но пробивало. Но он пустил ракеты сам на себя, чтобы убить всех, кто был в округе. Потом там уже не было живых. Вроде это были ПЭСы… но могу ошибаться. Никогда их не видела. — А как эти боевые машины назывались или выглядели? — решил я уточнить, так как нечто подобное я слышал из её уст, что её спасли сын и отец Энджело в подобных боевых машинах. — Свидетелей нет, — пожала она плечами. — А то, что нам известно… это только теория и заключение мелкого расследования нескольких смельчаков, которые решили осмотреть поле боя. — Тогда откуда ты вязла этот рассказ? — решил уточнить я, но Алисия резко замолчала, а потом уже не было возможности говорить, враг начал наступать. — Сколько тут наших осталось? Интересует именно на высоте. — Примерно полсотни, — слегка помедлив, ответила она. — А что? В общей сумме… ну где-то сотни три. — Противника осталось всего в полтора раза больше, — зловеще улыбнулся я, чем несколько смутил девушку. — Должны справиться. — Помни про боеприпасы. — Угу, — кивнул я, начав высматривать противника, а также думать на счёт того, как я поступлю с Энджело после того, как узнал, что они сделали такое с той группой.