Если это был он. Хотя глупо пока против них что-то придумывать. Там, скорее всего, их просто развели как дурачков, чтобы проверить возможности костюма. Потом они же воевали против тварей, если верить словам Алисии. Или это я просто сам себе придумываю историю, чтобы в своих собственных глазах оправдать Эндрю и его сына? Сейчас это не особо важно. Сейчас важно всего несколько вещей. Это союзники, которых осталось мало, и они все измотаны. Это количество боеприпасов в установке. Это кнопка открытия огня и выпрашивающий нажать ее противник. Стоило только первой цели появиться в поле видимости, как тут же от тела остались только ботинки, с кусками штанин и обрубками ног в них. Куда исчезло тело, я даже не заметил, но и высматривать времени не было. Целей становилось все больше. Сосредоточившись, я начал отрабатывать короткими очередями по всем целям, которые я только замечал. Какие-то убивал, по каким-то мазал, такое случалось. Стволы уже совсем пришли в негодность. Время нещадно. Ну и количество произведённых выстрелов тоже неплохо сказались на оружии. Но всё равно на всех просто у меня не хватит боеприпасов. Одному удавалось снести только руку, из-за чего тот падал и орал в ужасе и агонии, некоторым с ходу прошибал насквозь грудную клетку, некоторых калечил так, что люди оставались живы, но травмы были несопоставимы с жизнью. Но, в конечном итоге, боеприпасы закончились. Убито было мною в данный момент чуть больше пятидесяти человек. Вроде бы. Эта цифра весьма вдохновляла, особенно если учитывать тот факт, что с нашей стороны потерь не было. Спокойно вздохнув, я убрал руку с панели управления установкой. Она тут же вернулась практически к тому же состоянию, что у неё было до того, когда я применил на неё способность. Только прибавилось несколько новых дырок в обшивке. Выйдя из кабины управления, я наткнулся сразу же на Дигрея. Он стоял с уже заменённой рукой на механический имплантат, держа в нём мой двуручный меч, который я оставил в подземном туннеле. — Смотрю, тебя неплохо так потрепало, — усмехнулся я, увидев его настойчивый взгляд, после чего принял из его рук свой меч. — Сильно болит? — Когда в тебя вкололи наркоты как на какого-то несколько тонного животного, — тоже усмехнулся парень, — то боль как-то сама уходит на второй план. А так, да, было больно. Не советую терять конечности. — Не поверишь, — чуть ли не смеясь в голос, улыбнулся я, закинув меч себе на плечо, — я уже умудрился умереть несколько раз. А сколько конечностей потерял… я уже даже и не сосчитаю. — Ты вообще человек? — как-то очень серьёзно спросил этот парнишка. — В какой-то степени да. Но точно не нормальный, — улыбка не слезала с моего лица. — Почему это? — даже в таком состоянии Дигрей смог удивиться. — А ты когда-нибудь видел нормального человека, который в современном бою с двуручником в руках несётся на строй противника с огнестрельным оружием? — Нет. — Приятно познакомиться, — безумно улыбнулся я, смотря ровно в глаза, уже готовясь делать рывок, — теперь знаешь! Глава 34 Прошедшая битва оказалась… очень противоречивой. Вроде как и одержали победу, вроде бы и было уничтожено большое и вместе с тем большее число противников и техники, но при этом потери просто ужасали. Со стороны правительственных войск было послано четыре полных эскадрильи, даже при этом они были усилены примерно процентов на двадцать. До пяти эскадрилий не дотягивал, но вот до четырех усиленных вполне. Если взять и тупо посчитать сухие цифры, то цифра выходит довольно существенной. Противник к нам тремя волнами отправил примерно тысячу двести бойцов и командиров, с нашей же стороны сражалось около семи сотен человек. Соотношение было явно не в нашу сторону, да и по технике противник был на голову выше нас. Просто всех тут спасла банальная удача. Удача, что они не ожидали достойного отпора, удача, что они атаковали не разом, а несколькими волнами, удача, что миномётчиков так и не засекли. Удача, что часть построек выдержали. Удача, что так и не накрыли высоту, на которой мы держали оборону. Удача, что у артиллерии противника закончились снаряды. Вот только всё равно из семи сотен защитников осталось примерно две с половиной сотни. А сколько погибло гражданских? Эту цифру назвать будет возможно только после полной переписи остатков населения этого городка. Связи с отступившими не было, да и мы сами потеряли весьма мощные переносные станции связи, враг явно знал, куда надо бить. И он бил. Целенаправленно. Словно кто-то выдал… вот только зачем? И почему? Говоря об остатках с нашей стороны, сто пятьдесят бойцов оказались спасены только потому, что их просто отправляли мелкими группами для прикрытия гражданских. Конечно, не факт, что они все выжили, многие были ранены, но некоторые из них, если бы остались тут, точно бы легли на землю и больше бы не встали. А сейчас ещё более-менее живые воины ходят и пытаются найти раненых что среди трупов противника, что среди наших. Я же просто смотрел на всё это с каким-то отстранением. Устал? Может быть. Даже у жестокости есть свои пределы. Как и у сочувствия. У меня не было понимания, почему мне так всё равно на произошедшее. Даже было какое-то чувство грусти, но не из-за смертей, а, скорее, из-за отсутствия драки. Конечно, это подавить в себе было не сложно, но сам факт наличия такого чувства несколько пугал. Я действительно начал походить на монстра, которому важно лишь убивать… — Нуль! — окрикнул меня старик, находясь где-то рядом с завалами у основания высоты, из-за чего его не было видно. — Иди сюда! Осмотревшись зачем-то вокруг, видимо, по привычке, я начал спуск по руинам и трупам. Ведь буквально вся высота была усеяна трупами, метра свободного не было, чтобы не наткнуться на чьё-то мёртвое тело. А я лишь бесчувственно и чёрство на это смотрел, словно это нормальное явление. Такое человек просто не может чувствовать. Или может? Я не понимал. Или это просто таким я стал после такого огромного количества жестокости, которое я пережил? Где всё то, что делает меня принадлежащим к роду людскому? Спрыгнув с поваленной стены, край которой образовал своеобразный козырек над нижним этажом, я снова осмотрелся. Картина тут была та же самая. Десятки трупов, сидящий старик на корточках и слегка шевелящееся тело. Этот раненый сразу бросался в глаза. У него была не наша форма, даже больше, у него была форма не обычного бойца, а командира. Этих-то я знаю, как определять. — Живой? — слегка нахмурившись, подошёл я к старику и присел рядом с ним. — Даже ещё в сознании… — хрипло и невероятно устало сказал старик, после чего с кряхтением поднялся на ноги. — Займись им, а мне надо отдохнуть… что-то мне подсказывает, что это далеко не всё. — Верно думаешь, сам знаешь почему, — сказал я так, будто зная, что Алисия ему всё уже рассказала. — Ну, слышал ваш разговор. Бредовая идея, но нам больше ничего не остаётся, — старик пожал плечами, развернулся и, слегка шатаясь, побрёл в сторону небольшой группки отдыхающих в теньке бойцов. Тяжело вздохнув, я сконцентрировал своё внимание на умирающем командире. Обычно, когда такие оказываются смертельно ранены, у них срабатывает какая-то система, из-за чего они сразу взрываются. У этого же офицера такая система дала сбой, поэтому он ещё достаточно долго болтался между жизнью и смертью. Но он точно не жилец, часть его тела изуродована до неузнаваемости. Можно просто сказать про те места — куски мяса. Остальное же… сломанная левая нога в двух места: колено и голень, пробит живот где-то в районе печени, оторвана правая рука по локоть. Странно, что он вообще остался в живых. Но информацию из такого тела нормальным методом не вытянуть, только если воспользоваться тем способом, какой я использовал при побеге из того объекта. Положив обе руки на голову, я отдал мысле-команду чипу. Он тут же начал проводить какие-то сканирования, манипуляции, даже подконтрольное вещество в этом каким-то образом участвовало. Но толком информации получить не удалось. Мне оставалось лишь усмехнуться. Всё же в рядах учёных правительства есть весьма умные люди, не зря они — Учёные! Этот экземпляр, насколько я смог понять, после получения несопоставимых с жизнью травм и ран был подвергнут процедуре стирания памяти. Она занимает определённое количество времени, так что немного, но я успел выудить из его головы. Неудивительно, что он, оставаясь в сознании, смотрел пустыми глазами. Он уже ничего толком не помнил, ни себя, ни того, зачем он тут. Участь хуже смерти. И я знаю, о чём говорю. Я лишь тяжело вздохнул, ещё раз поражаясь жестокости правительства. А ведь его, по логике, каким-то чудом можно было бы спасти. Например, в тех капсулах Шримфола. Но… кто-то посчитал, что нужнее стирать память. Ублюдки. Но информацию получить удалось… достаточную. О нахождении здесь чего-то правительство всегда знало, просто они давали шанс на существование этого городка. Точнее, приказы на его ликвидацию поступали давно, вот только командование той базы медлило — осуществляли все сторонние нескончаемые подготовки, устраивали смотры техники, личного состава, проверяли, как действуют бойцы при объявлении тревоги… но они не нападали. Решение о нападении было сформировано тогда, когда исчезла группа постоянного наблюдения. Они успели передать сигнал о том, что на руины наступала орда тварей, а после погибли. Вот только не стоит говорить, что погибли они от моей руки, а не от лап и пастей тварей. Но есть одна странность. Если учитывать такую большую готовность войск, почему они не напали сразу, как только пропал сигнал отряда? Почему так долго медлили? Да и почему нападали волнами, если могли напасть всем скопом? Логики я в их поступках не видел от слова совсем. Это было банальное расточительство живой силы. Или они пытались экономить силы, не устраивать тут кровавую бойню? Ответа не было. Самое интересное, вся техника, которая на нас наступала, была не предназначена для особо больших перелётов. То есть на базе противника должен был быть транспорт, который способен совершать перелёты между континентами, иначе как бы здесь всё это оказалось. Встав на ноги, я выпустил из рук голову уже умершего офицера. Он раскрыл для меня кое-какие сведения, но от них почти ничего не изменилось. Можно сделать только краткий вывод — после нападения тварей база начала набирать более высокую готовность, формировать отряды, а после пошла в наступление. Опять же, вяло. Если судить по этой логике, то командование думало, что они просто расправятся с тварями штурмовиками и бомбардировщиками, потом пехота просто подчистит остатки. Но они столкнулись с неожиданностью — тварей в городе не было, были весьма разумные, живые и боеспособные «террористы», как их называет правительство. Более того, они не ожидали, что эти самые отсталые «террористы» смогут оживить очень старую систему обороны города, которая оказалась неожиданным элементом в их плане. Тот самый камень, который забился в шестеренки их работающей системы. И всё пошло у них прахом. И тут назревает ещё один вопрос. Зачем здесь была построена такая мощная оборона, если это обыкновенный город? Почему её не разместили на подступах к городу? Странность на странности. Что-то не вяжется, вот только я не понимаю что. Да ещё и этот древний с виду бункер. Есть идея, что именно для его защиты была построена оборона города, но бункеру по его состоянию и невероятным технологиям, которых нет у нас, даже невозможно определить возраст. Значит… этот бункер когда-то исследовали. Но он активировался только сейчас… а почему? А потому, что появился я. Древние знали о нашествии Тьмы, или как там она?.. Пустота? С лёгким усилием потерев лицо, я вышел из-под козырька и в очередной раз осмотрел округу. Развалины стали более чистыми, а светило уже начало скрываться за горизонтом. Вечерело. Воздух становился свежим, а ветер отгонял весьма противные запахи, которые стали наследниками этой страшной битвы. Стоило мне подумать, что необходимо было что-то начать делать с мертвецами, как обнаружил в стороне от себя небольшую горку из мертвецов. Их туда складывали самые здоровые люди. Таких было реально мало, около десяти человек. Но кучка была большой, а люди таскали мертвецов довольно медленно… сколько же я так просидел? Но нужно думать сейчас не об этом. Нужно найти старика и поделиться с ним теми сведениями, которые я смог достать из мозга, а если вернее, то из чипа, подключённого к мозгу офицера. Только он тут имел достаточно власти и авторитета, чтобы что-то решать. Найти его оказалось не особо сложно, рядом с ним уже была группа людей, которые бурно что-то обсуждали. Всплески руками, повышенные тона и при этом максимально отстраненное лицо старика выглядели как-то неестественно. Либо что-то стряслось, либо ещё не найдено общее мнение в каком-то важном вопросе. — Что стряслось? — подошёл я, слегка отодвинув одного из участников споров, из-за чего был награжден весьма гневным взглядом. — Люди не хотят понимать, что до выживших сейчас смысла нет идти, — устало сказал старик, присаживаясь на валун, что смотрелся очень неестественно среди обломков зданий. — А причины ты им говорил? — тут стало интересно даже мне, так как, если бы людям правильно сказали причину, споров точно было бы меньше. Ну, мне так кажется. — Нет, — усмехнулся старик, после чего сморщился, резко схватившись за правый бок. Кто-то попытался дёрнуться в его сторону, видимо, опасаясь за его здоровье, но он тех остановил второй рукой, показав её им открытой ладонью. — Всё нормально, просто ушибся довольно сильно. Так вот, смысл им говорить причины, если они им не интересны? — Так скажи, — я аж закатил глаза, так как это было какое-то ребячество со стороны одного из лидеров этой общины, о чём я сразу же его и уведомил. — Что как маленький? — Я не маленький, — хотел было рассмеяться Маркус, но смог сам себя сдержать от этой вредной для него на данный момент оплошности. — Просто надо как-то молодежь научить думать. А они всё не хотят. — Да чёрт тебя за ногу! — неожиданно для самого себя я сорвался. — Да какого хрена, а⁈ Что сложного просто так сказать эту тупую причину и не выносить людям мозг⁈ — Успокойся, — бросил на меня очень серьёзный взгляд старик, из-за которого я почувствовал уже себя ребёнком, но всё же останавливаться я не хотел. — И не подумаю, — нахмурился я, скрестив руки на груди. — Вот только твой, уже, видимо, старческий маразм мешает тебе нормально соображать. Во-первых, от этого знания зависит их жизнь, — я указал рукой на уже молчавших и слега отошедших в сторону бойцов, — во-вторых, от этого зависят жизни тех, кто ушёл в другой бункер, в-третьих, если сейчас не разобраться с той базой, то уроды оттуда рано или поздно найдут по остаточным признакам, куда именно делись жители вашей общины, и тогда они так же умрут. Ну и, в-четвёртых, если мы сможем не просто уничтожить эту базу, а занять, то у нас появится возможность покинуть этот давно сдохший континент, который используют как чёртов полигон для испытаний, в котором все вы лишь часть эксперимента. — Чего? — тут уже удивился сам старик. — Откуда у тебя есть сведения о том, что там может быть самолёт для дальних перелетов? — Ну а ты сам подумать не можешь? — разочаровано помотал я головой. — Тут всё просто. Самолёты у противника на какое расстояние способны летать? — Слушай, вундеркинд с чипом в голове, — встал с камня и подошёл ко мне Маркус. — Ты тут самый первый подозреваемый в том, что нас вообще вычислили. Ты тут единственный с чипом, так что не зазнавайся. Да и мы обладаем знаниями, которые отстают от действительности лет эдак на сто. А может, и больше. Так что мы не знаем, на какое расстояние способны летать посланные на нас самолёты. — Подозреваемый? — слегка отстранил я голову назад, ещё сильнее хмуря брови. — Если бы не я, то вы гарантированно бы сдохли, а ваши гражданские, причём плевать какие, правительству не важно, на ком опыты ставить, стали бы подопытными мышками. И тут старик просто сорвался. Видимо, у него была какая-то травма либо очень горестное воспоминание, из-за чего он сейчас именно так и поступил. Его лицо резко стало гневным, кулаки сжались до белизны, он быстро встал в стойку, после чего последовал довольно сильный удар в челюсть. В нокаут меня этим не отправить, но вот отшатнуться я смог. — Заткнись, падаль! — рыкнул он, хватаясь за бок, который начал кровоточить. — Ты тут вообще никто! Если бы Я захотел, то ТЫ уже бы сдох! — Силёнок бы не хватило, — как-то спокойно сказал я, что меня самого несколько удивило, потирая челюсть в месте удара, — да ты это и сам понимаешь. А что касательно самолётов. То модели, которые на нас направили, упали бы в океане при перелёте. Они много топлива жрут при их довольно малом баке. Тактическая авиация. Не стратегическая. Так что должны быть другие. Сказав это, я развернулся и пошёл в сторону уже несколько родной, хотя и покорёженной установки. Именно с неё я уничтожил большую часть наступавших сегодня войск, так что там мне казалось, что сил у меня больше. Хоть там у меня будет время на подумать… А подумать было над чем. Если до этого я лишь убегал и оборонялся… то сейчас начнётся моё настоящее восстание против чёртовой системы. И этот мёртвый континент… он станет могилой для многих!