Рыбак посмотрел. — Если из заднего где родился в доме окна я посмотреть, — сказал Себастьян, — это видно и только. — Эй. — Мыш стукнул Кейтина по плечу. Тот отвлекся от оглядываемой скульптуры на смуглое лицо Мыша: — А? — Вон, табуретка. Помнишь, ты говорил на корабле про всякое из Республики Вега? — Да. — Табуретка оттуда? Кейтин улыбнулся: — Нет. Тут весь дизайн сделан под дополетную эпоху. Эта комната — довольно точная реплика какого-нибудь изящного американского особняка двадцать первого или второго века. Мыш кивнул: — А. — Богатые вечно зачарованы стариной. — Я в таких домах никогда не бывал. — Мыш заозирался. — Это что-то, да? — Да. Оно. — Прошу испить вашу порцию яда, — позвал Лорк от круга. — Мыш! На сиринге сыграешь? — Лео нес две кружки, одну втиснул в руки Мыша, другую — Кейтина. — Сыграй. Скоро к ледовым я пойду докам. Мыш, мне сыграй. — Сыграй, чтоб мы потанцевали… — …потанцуй с нами, Тййи. Себастьян… — …Себастьян, а ты потанцуешь с нами? Мыш слущил с себя сумку. Лео пошел за своей кружкой, вернулся и бухнулся на табуретку. Образы Мыша бледнели рядом со Златом. Но музыку расцвечивали резкие, настойчивые четвертьтона́. Пахло вечеринкой. На полу придерживал корпус сиринги грязной, ороговевшей ступней, отбивал темп носком ботинка и качался. Его пальцы летали. Свет от Злата, от комнатных ламп, от Мышовой сиринги хлестал капитаново лицо, и оно делалось злым. Двадцать минут спустя Лорк сказал: — Мыш, я украду тебя ненадолго. Мыш прекратил играть: — Чего хотите, капитан? — Компании. Я прогуляюсь. Лица танцоров вытянулись. Лорк повернул ручку на круге: — Я включил сенсор-записчик. Музыка началась заново. И фантазмы Мышовой сиринги снова пустились в пляс, вместе с образами танцующих Тййи, Себастьяна и близнецов и их смехом… — Куда мы, капитан? — спросил Мыш. Положил сирингу на футляр. — Я тут подумал… Нам кое-что нужно. Я достану блажи. — В смысле, вы знаете… — …где ее раздобыть? — Плеяды — мой дом, — сказал капитан. — Мы отойдем, может, на час. Мыш, пошли. — Эй, Мыш, не оставишь… — …сирингу нам… — …пока что? Не переживай. Мы ее… — …будем ее оберегать. Растянув губы ниточкой, Мыш перевел взгляд с близнецов на инструмент: — Ладно. Можете поиграть. Но осторожнее, а? И пошел к Лорку, ждавшему у двери. Лео присоединился: — Время тоже уходить и мне. Внутри Мыша раной разверзся шок неизбежного. Он моргнул. — За то, что подбросили, вам, капитан, спасибо. Они прошли холл и сад Таафита. За воротами остановились у дымящейся решетки. — К ледяным тебе в этом направлении докам. — Лорк указал вниз с холма. — На моно садись, до конечной езжай. Лео кивнул. Голубые глаза поймали Мышовы темные, по лицу пробежало смущение. — Ну, Мыш. Может, где-то повстречаемся однажды, а? — Ага, — сказал Мыш. — Может. Лео развернулся и побрел по уличным испарениям, щелкая каблуком. — Эй… — позвал Мыш через секунду. Лео оглянулся. — С Эштоном Кларком. Лео ухмыльнулся, тронулся вновь. — Знаете, — сказал Мыш Лорку, — наверно, я его больше не увижу. Пойдемте, капитан. — Мы близко к космодрому? — спросил Мыш; они спускались по многолюдным ступеням станции монорельса. — Отсюда можно пешком дойти. Мы прокатились вдоль Злата на пять миль от Таафита. Здесь только что побывали брызгалки. Прохожие отражались в мокром тротуаре. Стайка подростков — у двоих парней на шее колокольчики — перебежали дорогу старику, смеясь. Тот, обернувшись, шел за ними пару ступеней с протянутой рукой. Потом вернулся, подступил к Мышу и Лорку: — Старому человеку поможете вы? Завтра, завтра в работу воткнусь я. Но сегодня… Мыш оглянулся на попрошайку, однако Лорк шага не замедлил. — Что там? — Мыш показал на высокую галерею огней. Люди толпились у двери на сияющей улице. — Блажи там нет. Завернули за угол. На той стороне стояли у ограды парочки. Лорк пересек улицу. — Другой конец Злата. Под неровным склоном вился в ночь яркий камень. Одна пара поворачивалась, не разнимая рук, их лица бликовали.