Они последовали за капитаном сквозь неозмеённые ворота. Пейзаж являл все цвета пожарища. Медь: окисляется до крапчатой, с желтыми прожилками зелени. Железо: черный и красный пепел. Сера: ее оксид — илистый, багрянистый до бурого. Цвета вторгались с пыльного горизонта, повторялись на стенах и башнях Города. Линкей прикрыл рукой серебряную бахрому ресниц, вгляделся в небо, где рой теней, беснующихся темных листьев, мерк на утомленном солнце, способном не более чем на вечер даже в полдень. Линкей посмотрел на тварь на Себастьяновом плече: та потягивала крылья, гремела поводком. — Рада жабря возвращению домой? — Он хотел потрепать нахохленное создание, но отдернул белую руку от темного когтя; близнецы обменялись взглядами, засмеялись. Они нисходили в Город Страшной Ночи. На полпути вниз Мыш пошел назад по эскалатору: — Это… это не Земля. — А? — Кейтин скользнул мимо, увидел Мыша и запятился сам. — Ты глянь вниз, Кейтин. Это не Солнечная система. Это не Дракон. — Ты впервые за пределами Сола, да? Мыш кивнул. — Оно почти такое же. — Кейтин, ты только глянь. — Город Страшной Ночи, — протянул Кейтин. — Столько огней. Видно, здесь боятся тьмы. Они застыли на негнущихся ногах еще на миг, уставясь на шахматную плоскость: вычурные игровые фигурки, груда королей, ферзей и ладей высится над конями и пешками. — Пошли, — сказал Мыш. Двадцатиметровые металлические лопасти, образующие гигантскую лестницу, смели их вниз. — Нам бы нагнать капитана. На улочках подле дрома — пруд пруди дешевых трактиров. Над переходами растут арки шатров, рекламирующих танцплощадки и психорамы. Сквозь прозрачную стену Мыш смотрел на пловцов в клубе отдыха. — Не так сильно отличается от Тритона. Шесть пенсов @сг? Дико дешево, что есть, то есть. Каждый второй на улице явно с корабля, офицер или член экипажа. Толкучка все не кончается. Мыш услышал музыку. В том числе из открытых дверей баров. — Слышь, Тййи. — Мыш показал на навес. — Ты в таком заведении не работала? — В Туле, да. «Надежные гадания»: буквы на вывеске сверкали, съеживались и расползались. — Мы пробудем в Городе… Они обернулись к капитану. — …пять дней. — Будем жить на корабле? — спросил Мыш. — Или в городе, где чуток повеселее? Возьмите шрам. Наложите три полоски частоколом у самого верха: капитанов лоб измялся. — Вы все догадываетесь, какая нам грозит опасность. — Взгляд прыгнул над домами. — Нет. Мы не останемся ни здесь, ни на корабле. — Он вступил в створки коммуникационной будки. Не потрудившись закрыть за собой дверцы, наставил руку на индуктпанели. — Лорк фон Рэй говорит. Йоргос Сэцуми? — Я завершилось ли совещание посмотрю его. — Его будет андроида достаточно, — сказал Лорк. — Я о скромной прошу услуге. — Он всегда с вами лично, господин фон Рэй, говорить любит. Секунду, я он освободился думаю. В смотровой колонне материализовалась фигура. — Лорк, с тобой давненько не виделись. Что для тебя я сделать могу? — Занят ли Таафит-на-Злате следующие десять дней? — Нет. Я сейчас в Туле — и пробуду тут месяц. Я так понимаю, ты в Городе и ищешь, где остановиться? Кейтин сразу заметил, что капитан сменил диалекты. Между голосами капитана и Сэцуми имелось неописываемое сходство, разъяснявшее обоих. Кейтин опознал общие паттерны, свойственные, надо полагать, прононсу высшего класса Плеяд. Посмотрел на Тййи и Себастьяна — откликнулись или нет? Мельчайшее движение мышц вокруг глаз, но — да. Кейтин снова обратился к смотровой колонне. — Йорги, со мной компания. — Лорк, мои дома — твои дома. Надеюсь, ты и твои гости славно проведете время. — Спасибо, Йорги. — Лорк вышел из будки. Команда переглядывалась. — Нельзя исключать, — сказал Лорк, — что следующие пять дней на другом мире станут моими последними днями где бы то ни было. — Он тщательно поискал реакции; они так же тщательно постарались ее скрыть. — Давайте радоваться жизни. Сюда нам, пошли. Моно пополз вверх по рельсе и прошвырнул их через Город. — Это Злато и есть? — спросила Тййи Себастьяна. Мыш рядом вдавил лицо в стекло: — Где? — Там. — Себастьян показал куда-то за площади; среди больших домов Город разрывала река жидкого огня. — Эй, совсем как на Тритоне, — сказал Мыш. — Ядро этой планеты тоже плавит иллирий? Себастьян помотал головой: — Вся слишком планета для этого велика. Только под каждым городом кору. Эта трещина именем Злато. Мыш смотрел, как крошатся огневые разломы близ слепящей трещины. — Мыш? — А? — Он поднял глаза: Кейтин вытаскивал записчик. — Чего тебе? — Сделай что-нибудь. — Что? — Я провожу эксперимент. Сделай что-нибудь. — Чего мне сделать? — Что угодно, что у тебя в голове. Давай. — Ну… — Мыш нахмурился. — Ладно. Мыш сделал. Близнецы в другом конце вагона удивленно обернулись. Тййи и Себастьян поглядели на Мыша, друг на друга, снова на Мыша.