— Сидеть! — Себастьян. Рука дергается в разъеме. Заходят на посадку звери на стальных цепочках. Огромные питомцы ветошью опадают вокруг хозяина. — Себастьян? Тййи? Вы играете? — Кейтин повернулся к пандусу. — Раньше я обожал шахматы, потом подзабросил. — Он задрал голову, снова взял ладью, всмотрелся в кристалл с черной сердцевиной. — Скажите, капитан, фигуры — оригинал? У подножия лестницы фон Рэй воздел рыжие брови: — Нет. Кейтин ухмыльнулся: — Ага. — Из чего они? — Мыш шагнул на ковер, заглянул Кейтину через плечо. — Я таких и не видел никогда. — Странный стиль для шахматных фигур, — подметил Кейтин. — Республика Вега. Но в мебели и архитектуре такого полно. — Республика Вега — это где? — Мыш взял пешку: внутри кристалла — звездная система с камнем в центре, орбиты лежат в скошенной плоскости. — Уже нигде. В две тысячи восьмисотых было восстание, Вега хотела отделиться от Дракона. Не вышло. Живопись и архитектуру того времени взяли на щит наши эстетствующие интеллектуалы. Пожалуй, во всей этой истории было нечто героическое. Безусловно, они из кожи вон лезли, чтобы соригинальничать, — последний бой за культурную автономию и так далее. Но выродилось все в вежливые салонные беседы о том, кто на кого повлиял. — Он взял другую фигуру. — Мне все равно нравится. Им удалось породить трех звездных музыкантов и одного невероятного поэта. Хотя из музыкантов с восстанием был как-то связан только один. Но большинство не в курсе. — Серьезно? — сказал Мыш. — Так и быть. Сыграю в твою игру. — Он обошел шахматную доску и сел в зеленый глицерин. — Какие выберешь, черные или желтые? Фон Рэй потянулся через плечо Мыша к пульту, проявившемуся на подлокотнике кресла, нажал микропереключатель. Свет внутри доски погас. — Эй, вы чего?.. — Хриплый шепот Мыша оборвала досада. — Мыш, доставай сирингу. — Лорк подошел к живописной скале на желтых плитах. — Мыш, а прикажи я тебе сыграть нову, что б ты сделал? — Сел на выступ в камне. — Не знаю. О чем вы? — Мыш вытащил инструмент из сумки. Большой палец пробежал по клавиатуре. Остальные заплясали на индуктивной панели; мизинец раскачивался на ходуле ногтя. — Я приказываю. Создай нову. Мыш задумался. Затем: — Хорошо, — и рука совершила прыжок. Рокот после вспышки. Цветной фон послеобраза испятнал зрение, закружил водоворотом тающей сферы, исчез. — Сидеть! — сказал Себастьян. — Сидеть, сказал же… Лорк усмехнулся: — Неплохо. Иди сюда. Нет, вместе с адской шарманкой. — Подвинулся, освобождая место на камне. — Покажи, как она работает. — Показать, как играть на сиринге? — Точно. Бывает внешнее выражение лица; бывает выражение внутреннее, дрожь губ и век, не более. — Обычно я не разрешаю баловаться с моим инстром. — Губы и веки дрожали. — Покажи. Улыбка Мыша истончилась. Он сказал: — Дайте руку. — Усадил капитановы пальцы в седло образ-резонансного щитка, и перед ними загорелся синий огонек. — Теперь глядите. — Мыш указал на лицевую сторону сиринги. — За тремя точечными линзами есть голографические шкалы. Сходятся на синем огоньке, дают трехмерный образ. Яркость и насыщенность регулируются тут. Проведите рукой вперед. Огонек разгорелся… — Теперь назад. …и потускнел. — Как ты создаешь образ? — Капитан, я учился этому год. Теперь: вот эти струны регулируют звук. Каждая струна — не нота, а текстура звука. Высота тона меняется, когда пальцы ближе или дальше от струн. Вот так. — Мыш взял аккордом духовые и голоса, глиссандо соскользнуло в неуютный инфразвук. — Хотите подпустить запах? Возвращаемся сюда. Эта ручка регулирует насыщенность аромата. Его можно сделать очень узконаправленным, для этого… — Мыш, предположим, я хочу воссоздать лицо девушки; ее голос, произносящий мое имя; и ее аромат. Я держу твою сирингу. — Он взял инструмент с Мышовых колен. — Что мне делать? — Практиковаться. Капитан, слушайте, я правда не люблю, когда другие балуются с моим… Он потянулся к сиринге. Лорк поднял ее за пределы досягаемости Мыша. Потом засмеялся: — Держи. Мыш взял сирингу и быстро пошел к шахматной доске. Встряхнул сумку, сунул инструмент внутрь. — Практиковаться, — повторил Лорк. — У меня нет времени. Если уж я хочу раньше Князя Красного добраться до иллирия, да? — Капитан фон Рэй? Лорк поднял глаза. — Расскажете нам, что происходит? — Что вы хотите знать? Рука Кейтина висела над реактивирующим доску переключателем. — Куда мы идем? Как дотуда доберемся? И зачем? Спустя секунды Лорк встал: — О чем ты спрашиваешь, Кейтин? Шахматная доска загорелась, осветив Кейтину подбородок. — Вы затеяли игру, играете против «Красного смещения». По каким правилам? Каков приз? Лорк помотал головой: — Еще одна попытка. — Ладно. Как мы добудем иллирий? — Да, как добудем мы его? — На нежный голос Тййи обернулись все. Она перетасовывала колоду карт у основания пандуса, рядом с Себастьяном. Перестала, уловив взгляды. — В гремучую звезду погрузимся? — Покачала головой. — Как, капитан? Лорк ладонями обхватил костяные узлы коленей: — Линкей? Идас? На противоположных стенах висели две шестифутовые позолоченные рамы. В одной, над самой головой Мыша, под компьютерными огоньками возлежал на боку Идас. Напротив, в другой раме, бледный Линкей — сверкание волос и ресниц — свернулся клубком на проводах. — Ведя корабль, не отключайте уши. — Есть, капитан, — промямлил Идас, как люди бормочут во сне. Лорк встал и сцепил руки. — Немало лет прошло с тех пор, как я впервые задал тот же вопрос. И ответил мне не кто иной, как Дан. — Слепец Дан? — Мыш. — Дан, который спрыгнул? — Кейтин. Лорк кивнул. — Тогда я владел не этой грузовой громадой… — он глянул на фальшивые звезды, разбрызганные по высокому темному потолку, чтобы напоминать: среди прудов, папоротников и каменных статуй они мчатся среди миров, — а гоночной яхтой, на которой Дан был штырем. Как-то я подзадержался на парижской вечеринке, и Дан привез меня домой, на Ковчег. Пролетел весь путь сам и дотащил меня. Мой второй штырь, студент колледжа, перепугался и решил вернуться к учебе. — Он потряс головой. — К лучшему. И вот я задумался. Как мне достать столько иллирия, чтобы сковырнуть «Красное смещение» прежде, чем оно сковырнет нас? Сколько людей в мире хотели бы это знать? Вечером мы с Даном пили возле яхтенной котловины, и я упомянул о проблеме. Вычерпнуть иллирий из звезды? Дан сунул палец за пояс, уставился на ветрозащитный ирис над баром и сказал: «Я разок побывал внутри новы». — Лорк оглядел кают-компанию. — После чего я сидел и слушал. — Что с ним произошло? — спросил Мыш. — Как вышло, что он умудрился дожить до следующей? Вот что интересно. — Кейтин возвратил ладью на клетку и раскинулся в желе. — Ну же, не томите: где был Дан, когда гремели фейерверки?