— Вот как, мистер Кэдвейлитер-Эриксон? — Ястреб окинул меня изучающим взглядом. — Если это действительно так, постарайтесь, чтобы ваши доходы не скакали. Это единственное, чем можно усыпить интерес Специальных служб. — Не так-то просто будет это сделать, если вы предложите достойную цену. — Надо полагать, я могу приобрести их дешево… Замок снова произнес: «Тск». — …ведь, если мы не договоримся, вам придется крепко поработать головой, чтобы уйти с товаром от Специальных служб… — Вам, должно быть, случалось разок-другой от них уходить, — предположил я. — Сейчас-то вы сидите на ровном киле, но прежде вас носило по волнам. Арти кивнул с озорной ухмылкой: — Вероятно, вам предстоит помериться силами с самой Мод. В таком случае я должен надлежащим образом поздравить вас и выразить сочувствие. Люблю все делать надлежащим образом. — Похоже, вы стреляный воробей. Я не заметил вас в толпе. — Сейчас здесь две вечеринки, — сказал Арти. — Как думаете, куда исчезает Алекс через каждые пять минут? Я вопросительно приподнял бровь. — Светящийся рисунок под камнями, — указал Ястреб пальцем мне под ноги, — это разноцветная мандала на потолке нашего зала… — он хихикнул, — обставленного с восточной роскошью… — …а на двери — особый список приглашенных, — договорил за него я. — Регина в обоих списках. И я. А еще мальчишка, Эдна, Льюис, Энн… — И мне полагается об этом знать? — Но ведь вы пришли с человеком, внесенным в оба списка. Я подумал… — Он умолк. Так. Выходит, я выбрал неверный путь. Что ж, актер, постигающий искусство моментального перевоплощения, очень скоро убеждается, что для достоверного вживания в образ необходима вера в свое неотъемлемое право на ошибку. — А как насчет того, чтобы обменять это, — я постучал по брифкейсу, — на информацию? — То есть на способ уйти от когтей Мод? — Арти отрицательно покачал головой. — Если бы я и знал такой способ, было бы непростительной глупостью выдать его вам. Да и не следует столь дешево продавать фамильные драгоценности. Поверьте, мой друг, — он ткнул себя в грудь большим пальцем, — вы не за того принимаете Арти Ястреба. — (Его кисти утонули в карманах.) — Покажите, что у вас там. Я снова открыл брифкейс. Некоторое время Ястреб рассматривал содержимое. Взял две вещицы, повертел перед глазами, положил на место и опять сунул руки в карманы. — Даю шестьдесят тысяч. Активированными кредитками. — А как насчет информации? — Ничего я вам не скажу. — Он улыбнулся. — Даже который час. На планете Земля очень мало везучих воров. На других планетах и того меньше. Тяга к воровству — это, по сути, тяга к абсурду и безвкусице (иное дело — криминальный талант, он сродни поэтическому или актерскому, так сказать, божий дар шиворот-навыворот), но все же это тяга — такая же, как к порядку, власти или любви, и ее трудно преодолеть. — Ладно, — сказал я. В небе послышался слабый гул. Глядя на меня с улыбкой, Арти сунул руку за лацкан пиджака и достал пригоршню кредитных карточек — каждая с красным пояском, то есть на десять тысяч. Отделил одну, другую, третью, четвертую… — Эти деньги можно безо всякого риска положить в банк. — Как считаете, почему Мод заинтересовалась мной? …пятую, шестую. — Отлично, — сказал я. — Может, уступите чемоданчик? — спросил Арти. — Попросите у Алекса бумажный пакет. Могу, если хотите, послать их поч… — Давайте сюда. Гул нарастал. Я протянул раскрытый брифкейс, Арти запустил в него обе пятерни. Переложил товар в карманы пиджака и брюк. Оглянулся налево-направо, сказал: «Спасибо, спасибо», повернулся и быстро зашагал прочь, унося в оттопыренных карманах вещи, которые теперь не принадлежали ему. Я задрал голову, пытаясь разглядеть сквозь листву источник шума, затем опустил брифкейс на траву и открыл потайное отделение, где хранились вещи, принадлежавшие мне по праву. Алекс протянул очередной стакан шотландского джентльмену с опухшими глазами. Тот спросил: — Вы не видели миссис Сайлем? И что это за шум? В этот миг из-за деревьев, оступаясь на камнях, появилась дородная матрона в платье из «меркнущей» ткани. Она визжала, вонзая пальцы в лицо сквозь вуаль. — О господи! — ахнул джентльмен с опухшими глазами, которому Алекс пролил содовую на рукав. — Кто это? — Нет! — крикнула дородная женщина, взмахивая морщинистыми руками с унизанными перстнями пальцами. — Нет! Нет! Помогите! — Неужели не узнаете? — шепнул Ястреб кому-то из гостей. — Генриетта, княгиня Эффингемская. Алекс услышал эти слова и бросился на помощь княгине. Но та уже протиснулась между двумя кактусами и исчезла в высокой траве. Гости всей толпой помчались следом. Пока они ломали кустарник, рядом с Алексом появился лысеющий джентльмен в черном смокинге и галстуке-бабочке. Он деловито кашлянул и с тревогой в голосе произнес: — Мистер Спиннел, прошу извинить… Алекс крутанулся волчком. — Мистер Спиннел, моя мама… — Кто вы такой?! — воскликнул ошеломленный и испуганный Алекс. Джентльмен выпятил грудь, представился: «граф Клемент Эффингемский» — и хлопнул штанинами, желая, видимо, щелкнуть каблуками. Но в тот же миг горделивое выражение исчезло с его лица. — Ох, мистер Спиннел, моя бедная мамочка… Мы были внизу, на другой вечеринке, как вдруг она разволновалась… и бросилась сюда. Я ей кричу: мамочка, не надо, мистер Спиннел будет недоволен! Но она… Вы должны ей помочь! Он посмотрел вверх. И все кругом подняли головы. Луну затмил черный силуэт вертолета с двумя зонтиками вращающихся лопастей. Вертолет снижался. — Я вас умоляю! — настаивал джентльмен. — Надо ее найти, наверное, она заблудилась. Он бросился на поиски княгини. Остальные разбежались в разные стороны. Гул внезапно перешел в треск; сквозь ветки сыпались, стучали по камням осколки прозрачного пластика… Я забрался в лифт и нажал на край брифкейса. Секундой позже между створками проскочил Ястреб. Электрический глаз тотчас послал сигнал механизму раздвижения дверей, но я заставил их закрыться, ударив кулаком по соответствующей кнопке. Парнишку мотануло вправо-влево, стукнуло о стены, но он сразу восстановил равновесие и дыхание. — Слушай, из вертолета высаживаются полицейские! — Без сомнения, отобранные лично Мод. — Я сорвал с виска клок седых волос и отправил его в брифкейс, где уже лежали перчатки из пластиковой кожи (морщины, толстые синие вены, длинные ногти цвета сердолика — руки Генриетты) и шифоновое сари. Потом — рывок, и кабина остановилась. Разъехались створки дверей. К тому времени я успел лишь наполовину избавиться от маски бравого графа. В лифт шагнул серый-пресерый Ястреб. Его лицо ровным счетом ничего не выражало. За его спиной я мельком увидел роскошный восточный павильон с играющей красками мандалой на потолке. Арти жестом велел закрыть двери, после чего устремил на меня загадочный взгляд. Я вздохнул и поспешил избавиться от последних черт Клемента. — Это полиция? — повторил Ястреб. — Похоже на то, — произнес я, застегивая брюки. — Арти, вы вроде расстроены не меньше, чем Алекс. Кабина вздрогнула и помчалась вниз. Я сбросил с плеч смокинг, не вынимая рук из рукавов, вывернул его наизнанку. Освободил одну кисть, стянул белую накрахмаленную манишку с черной бабочкой. Запихал их в брифкейс, к остальным манишкам и галстукам. И вот уже на Говарде Кэлвине Эвингстоне не смокинг, а добротный серый в елочку пиджак. Ястреб следил за моими манипуляциями, удивленно подняв голые брови. Я снял плешивый парик Клемента и тряхнул шевелюрой. У Говарда, как и у Гарри, волосы рыжие, но не такие курчавые. — Вижу, вы уже выложили из карманов те вещички, — заметил я. — Вы правы, я позаботился о них, — сухо подтвердил Ястреб. — Все в порядке.