Дома… Если когда-нибудь у меня будет дом, я сделаю там точно так же. И буду бесконечно любоваться игрой света и тени. Фаэн безмолвно присутствовала за плечом и не мешала, с интересом наблюдая за тем, как я пытаюсь сама выбраться из незнакомой части замка к знакомым местам. Любопытство в ней бурлило и прорывалось, что не было свойственно ни эльфам, которых я до этого видела, ни прислуге, с которой мне доводилось иметь дело. В целом я начинала подозревать, что та реплика, “можешь звать меня эраро либо по имени”, была не простой данью вежливостью, а некой вехой, принятой в этом социуме, которую я просто не считала в силу слабого знакомства с культурой темноэльфийского народа. Но, пожалуй, поводов тревожиться для себя в этом не видела: во-первых, мне выгоднее иметь рядом непосредственную девочку, нежели вышколенную прислугу. Во-вторых, и в главных, я не собираюсь задерживаться в Алиэто-оф-Ксадель настолько, чтобы это стало проблемой. По лестнице вниз, направо, снова вниз — и так все пять этажей, периодически плутая и возвращаясь “по собственным следам”: наемный персонал из инородцев размещался на первом этаже правого крыла. У крытой галереи, которую я опознала, уверилась что иду верно и приободрилась, Фаэн не выдержала: — А зачем мы сюда идем? — Мне нужно забрать свои вещи, — рассеянно отозвалась я, уверенно толкая дверь в служебные помещения. — Но их там нет! — моя спутница искренне обрадовалась возможности быть полезной. — твои вещи следует забирать из хранилища вещественных доказательств в Башне Теней! Показать дорогу? Вещественные доказательства? Башня Теней? Я мысленно застонала, но, взяв себя в руки, вежливо приняла предложение Фаэн. Впереди меня ждали пять этажей вверх. Но пять этажей (и, соответственно, десять лестничных пролетов) — это ничто, по сравнению с тем, что впереди меня ждал Мастер Теней. — Лирелей! Рад видеть тебя! При моем появлении он встал. И… (тут мое сердце замерло в предчувствии ужасного) слегка склонил голову в приветственном поклоне. Причем, уж насколько я не разбираюсь во всех тонкостях эльфийского поклона (градус поворота подбородка, угол наклона ушей и прочие тонкости, которые недоступны простым и примитивным инородцем в силу нашей, инородцев, убогости) — но даже на мой взгляд, выглядел при этом Мастер Теней очень почтительно. Темный фиолет в волосах выглядел строго, и даже традиционные бусины-цепочки не разбавляли этого ощущения. Приколотый на груди медный значок — символ медного дара, самого слабого в эльфийской классификации — сиял вызывающе и ярко. Корзу эль-Талаф из дома Алиэто, Мастера Теней дома Алиэто, я видела лишь однажды, в день прибытия на Улариэ, когда давал всем вновь прибывшим магическое разрешение на пребывание в замке. Но впечатление он произвел на меня сильное — тем сильнее, что явилась я в доверенный его защите Дом для того, чтобы этот Дом ограбить. И последнее, чего я хотела бы — встречаться с эль-Талафом, не посоветовавшись с Мэлрисом. С тем единственным эльфом, который точно заинтересован в моей безопасности, поскольку выступил её гарантом. — Рад видеть лирелей в своей башне. Ренсали Фаэн передала мне, что ты согласилась поговорить со мной завтра. Что заставило тебя изменить решение? Да чтоб Корзу эль-Талафа Великое Ничто взяло — и Фаэн вместе с ним! Она что, не могла предупредить, что ведет лично к Мастеру Теней? Усмирив раздражение, которое в последние месяцы вспыхивало во мне непривычно легко, я склонила голову в ответном приветствии: — Добрый день, Мастер, — уважительный, но прохладный тон должен был сказать Тени, что я помню о наших неразрешимых противоречиях и не отказываюсь от них, но тем не менее отношусь к собеседнику с большим почтением. — Я пришла не ради разговора. Я хотела бы забрать вещи, которые остались в моей комнате в служебном крыле. Если это, конечно, возможно. — Ну, к чему такие формальности, лирелей, — вдруг усмехнулся собеседник. — Можешь звать меня по имени, Корза. В углах губ, во взгляде мелькнула улыбка — и на мгновение он показался совсем молодым, по-мальчишески задорным. И невообразимо обаятельным. Миг — и ощущение растаяло, оставив меня гадать, это было вообще — или мне передряги последнего времени повредили рассудок? Я почтительно склонила голову, благодаря за оказанную честь. От ответного разрешения, впрочем, воздержалась. Мастер Теней понимающе улыбнулся, и, небрежно-изящным жестом предложив мне сесть, потянулся к переговорному артефакту. — Вещи сейчас принесут, лирелей, — сообщил он вскоре, — Но раз уж мы уже встретились, возможно, не стоит откладывать беседу! От этого воодушевляющего предложения мое раздражение сменилось такой же непрошенной хандрой, которая тоже в последнее время зачастила ко мне в гости. — Мастер Корза, я бы предпочла всё же морально подготовиться к предстоящему допросу до завтра, — с прямотой, порожденной унынием, неожиданно даже для себя самой рубанула я. И онемела: эль-Талаф смеялся. Лучистые морщинки, совершенно непристойные для эльфа, собрались в углах глаз, сделали его доступнее пониманию, и кажется, даже человечнее… Я с интересом рассматривала открывшийся феномен — эльфийского Старшего, который умеет казаться человечным. — Нет, лирелей, Мэлрис сам схватил эту работу — сам пусть ее и волочет, — не скрывая, веселился Мастер Теней дома Алиэто. — А у меня найдутся причины пообщаться с прекрасной женщиной и помимо такой низменной вещи, как допрос! Жизнь становилась всё причудливее: вот я, преступница; вот тот, кто должен пресекать преступления; вот наша дивная беседа, нить которой я никак не могу ухватить — а ведь заинтересована в этом кровно… И Мастеру не составило труда понять, о чем я думаю: — Догадаешься, о чем я хотел поговорить? — добродушно предложил он. У меня было только одно предположение, которое я и озвучила. Без особой, впрочем, уверенности: — О том, как я взломала защиту Алиэо-оф-Ксадель? — Почти, — кивнул Корза. — Лирелей, ты не возьмешься прочитать пару лекций моим подчиненным? Я представила, как я читаю лекцию Мэлрису, а ему некуда деваться — и приходиться внимательно слушать и записывать, и подавила искушение согласиться, выставив условием обязательную экзаменационную работу в финале... — Мастер, мне было кое-что обещано за сотрудничество. И как только я обещанное получу — согласна подумать и о лекциях. Надеюсь, я не слишком ухудшила свое положение. Корза хмыкнул то ли недовольно, то ли наоборот — не разберешь, но произнес ровно: — Справедливо. В таком случае, лирелей, могу я задать парочку практически личных вопросов? Подскажи, вот это плетение — это твоя разработка или ты основывалась на чьих-то изысканиях, и чьих если не секрет... — Эраро, почему ты не предупредила, что ведешь меня к Мастеру Теней? Покинув кабинет Корзы эль-Талафа, мы шли в мои покои по “глубоким” коридорам Алиэто-оф-Ксадель, заполненным тихой, ненавязчивой музыкой света и тени. Фаэн несла саквояж с моими вещами, и выглядела весьма довольной собой: эту ношу она вежливо, но решительно отстояла у меня, и чуть менее вежливо (но более решительно) — у подчиненного Корзы эль-Талафа, который принес вещи в кабинет Мастера и любезно предложил нам помощь. И в ее ответе на мой вопрос читалось недоумение: — Это его башня. Понятно. Кажется, опять имела место разность восприятия одних и тех же вещей представителями разных культур… Кстати, о различиях в культурах! — Фаэн, а как эльфы различают, кто перед ними — эраро, ренсали или вериалис? — О чем ты, лирелей? — удивилась Фаэн. Очень... удивленно удивилась. Кажется, у нас начался тур любимой эльфийской игры "соврать не могу, но увиливать буду всеми силами". — О внешних символах статуса, — я с трудом скрыла улыбку. — А что с ними не так? — А если я дам магическую клятву не разглашать? — заманчивым тоном предложила я, коварно не давая ей поиграть во взрослую шпионку, и срезая увертки. Фаэн вздохнула, с явным сожалением отказываясь от развлечения. — Я спрошу разрешения у старших. Пожалуй, этот ответ был большим, на что я могла рассчитывать. — Лирелей, могу ли я тоже задать вопрос? Несколько вопросов! — Спрашивай, — благосклонно согласилась я, старательно запоминая коридоры, которыми мы шли. Мало ли. Пригодятся. — Ты уже придумала, как сбежишь? А можно, я посмотрю? А если я никому не скажу? Несколько опешив от столь внезапного поворота в беседе, я всё же нашла в себе силы ехидно уточнить: — А как же долг?