Выделенные мне покои были пронизаны магией и оплетены плотной вязью заклинаний. Защитных, бытовых, разных — как и та комнатка размером с пудреницу, в которой я жила в бытность свою секретарём эль-ассари. Как и весь замок Алиэто-оф-Ксадель. Лежа ночами в своей кровати, я до рези в глазах всматривалась магическим зрением в переплетение чар, медитируя на них — а заодно систематизируя, анализируя, раскладывая на составляющие то сведения, которые успела собрать в течение дня. Теперь в этом не было необходимости — но сложность и красота проделанной магами дома Алиэто работы всё равно меня завораживала. Вздохнув, я вынырнула из мира выверенной, лаконичной и эстетичной магии, и вернулась в скучную реальность. В шерстяном платье, жизненно необходимом что на Сумёте, что на Восьмерке, было теперь жарко. И не верилось, что после всего случившегося за последние две недели я, находясь в Алиэто-оф-Ксадель, могу просто подойти к шкафу, просто взять какую-то одежду, спокойно принять ванную и лечь в постель… Не просто, конечно — меня еще ждёт кропотливая работа по изучению блокирующего браслета. Но снимать его немедленно я, пожалуй, не буду — даже если разберусь. До тех пор, пока темный не выполнит свою часть сделки, мне это не выгодно. К чему демонстрировать возможности и провоцировать ужесточение мер? Буду плыть, как плывется… ...понемногу подгребая к нужным берегам. А завтра… Я шагнула вперед, но не к шкафу, а на балкон. Вышла в бархатную ночь, ласкающую лицо теплым ветром и мелкой водопадной пылью. Они поселили меня в башне. Меня. Дочь врагов Империи, преступницу и воровку. Не знаю, что творится в головах у темных эльфов, но спасибо Оракулу за их сумасшествие, благодаря которому мы еще повоюем. В небе Улариэ не было созвездия Огненного быка, но я сама его себе вообразила в алмазной россыпи звезд. Я иду к тебе, Тау. Я стараюсь. Дождись меня, ладно? [1] Производится из нитей скального шелкопряда, магически выведенного темными эльфами. Способен употреблять в пищу камни твердых пород, создавая нить, обладающую уникальными свойствами. Одежда из каменного шелка является разновидностью легкой брони. Глава 4 — Меня зовут Фаэн эль-Ран, я слуга замка Алиэто-оф-Ксадель, и приставлена к гостье этих покоев как личная помощница и проводник. Как мне обращаться к… к вам лирелей? — совсем юная эльфиечка из младших запнулась перед непривычным ей обращением во множественном числе, но сделала над собой усилие и одолела его. Что она юная — я могла сказать с уверенностью, потому что, во-первых, у эльфов личной прислугой быть — удел подростков, которым на шее сидеть уже стыдно, а на свободу отпускать еще страшно. Во-вторых… ну не может быть у взрослой эльфийки такого открытого и читаемого личика. Юное, чистое и свежее — может быть запросто, если она сильный маг. Или не скупится на услуги сильных магов. Голубые пряди, контрастно-броские в черных волосах, и та, что надо лбом, ныряла в серебряные кольца, переплетая их между собой, та, что у виска, была заплетена в косицу, и на нее нанизаны металлические шармы… И обе терялись в смоляной косе, изредка выныривая из нее яркими бликами. С мочки левого уха свисало длинное черно-голубое перо с посеребренным стержнем, с правого не свисало ничего, но оба уха до самых острых кончиков украшены серьгами-гвоздиками и колечками. Зато одежда на ней была нарочито простая: светлое, прямого кроя платье, перехваченное незатейливым пояском, никаких украшений на руках... Иные из моих студентов одевались куда более броско, но мало кому удавалось быть столь же очаровательным. — Можешь обращаться ко мне на “ты” и называть лирелей Даркнайт Ирондель, — ответила я, скрывая улыбку и ностальгию. И пусть всё во мне сопротивлялось подобной фамильярности с посторонними разумными, но пришлось наступить убеждениям на горло. Если уж случилось невероятное, и эльфы идут навстречу человеческому этикету — то мне грех позорить расу и не сделать ответного шага. — Как, в свою очередь, я могу к тебе обращаться тебе, Фаэн эль-Ран, не оскорбляя твоего достоинства? Эльфийский ребенок задумался, а потом сделал широкий жест — не иначе, высоко оценив мое желание быть вежливой: — Ты можешь звать меня эраро эль-Ран или же по имени, это будет равно уместно, лирелей Даркнайт Ирондель! — торжественно объявила она. И я, конечно, была весьма польщена щедрым предложением обращаться к этой прелести как к равной. Но серьезное выражение лица удержала с трудом: раньше мне такие дозы умиления переживать не случалось. Первое мое утро в этом замке в статусе гостьи, а не обслуживающего персонала, началось с глубокомысленного созерцания предоставленного в мое распоряжение гардероба. Гардероб баловал разнообразием. И дороговизной баловал. И красотой, несомненно. Чем он не баловал — так это практичностью. Облегчать мне побег тут никто явно не собирался: тонкие ткани, летящий покрой, изысканные силуэты… Мне нравилась эльфийская классика во всех ее проявлениях, и в этом — тоже. Но к такому близкому с ней знакомству я была не готова! Предпочла бы смотреть с расстояния, на эльфийках. Но меня, увы, не спрашивали. За последние годы я привыкла обходиться без помощи служанки при одевании — и слава Оракулу, потому что у эльфов такое не принято. Зеркала, возникшие из воздуха, стоило мне коснуться первого наряда, и в воздухе же повисшие, отразили стройную темноволосую женщину: коса убрана в высокую прическу, темно-синее шелковое платье прекрасно село по фигуре, подчеркивая белизну кожи, и прозрачный газ верхнего платья, переливаясь от василькового к золоту и обратно, прекрасно подчеркнул цвет глаз. Изысканный наряд настойчиво требовал украшений для завершения композиции, но их (вот незадача!) мне не предоставили. Что ж, так уж и быть, обойдусь! Мне не привыкать к лишениям! Как раз на этой пафосной (и язвительной) мысли в мою комнату и постучала слуга замка Алиэто-оф-Ксадель Фаэн эль-Ран, сервировала стол к завтраку, и тактично удалилась. И только после того, как я покончила с едой и дернула за шнурок вызова прислуги, вернулась и решительно приступила к знакомству. А после столь же решительно перешла к своим обязанностям: — Глава дома рекомендовал не пренебрегать обзорной экскурсией по замку — в Алиэто-оф-Ксадель много живописных мест, которые были недоступны лирелей ранее. Так же Мастер Теней хотел бы нанести визит и просил согласовать время! Я почувствовала, что по спине пробежался озноб: пожалуй, с начальником Мэлриса я видеться желанием не горела. И не важно, какие у него методы вербовки, такие же или другие! — Это большая честь для меня, — вежливо отозвалась я. — Есть возможность от нее отказаться? Фаэн эль-Ран с понимающим сочувствием отозвалась: — Формально — да. Мастер Теней не требовал, а просил. — Но?.. — Но Корза эль-Талаф — злопамятный старых хрыч, — с подкупающей непосредственностью закончила мысль Фаэн. — Понятно. Я буду счастлива визиту Мастера Теней, — резюмировала я, — Но предпочитаю перенести это счастье на завтра. Начать же предпочту с экскурсии. А заодно постараюсь найти Мэлриса и прояснить, что от меня предположительно нужно почтенному Корзе эль-Талафу. Я шагнула к двери, но Фаэн встрепенулась: — Лирелей Даркнайт Ирондель, я вижу, ты еще не закончила одеваться? Я могу подать украшения! От этих слов я, признаться, испытала некоторое разочарование: я ведь уже настроилась страдать и превозмогать! Но нет — Фаэн достала из шкафа длинную плоскую коробку, которую я не заметила за облаками шелка, органзы и шифона. Она откинула крышку — и с черного бархата блеснули камни. Синие, разложенные от светлых к темным — явно подобранные в тон глазам. Янтарь — реверанс моему происхождению… Ожерелье и браслет с изумрудами. Рубиновый кулон и серьги. Ожерелье и шпильки в россыпи аметистов… За аметисты я зацепилась, вспомнив: в шкафу было что-то такое… Фиолетово-лиловое с серебром. Готова держать пари, что, если как следует поискать, среди даров эльфийской щедрости отыщется и зеленый наряд, и алый. А вот этот комплект, темно-синие брызги незнакомых камней, оправленные в золото, подозрительно подходит к тому платью, что на мне… Кажется, обвинить эльфов в эстетической халатности не удастся! На взгляд гостьи дома Алиэто Цитадель-над Радугой выглядела совсем иначе, нежели с точки зрения секретаря младшего эль-ассари. Хотя бы потому, что у секретаря нет возможности ходить там, где ходит гостья — да и по сторонам глазеть секретарю не слишком-то прилично, а я была очень приличным секретарем. Серым. Незаметным. Но теперешний статус вполне позволял идти сквозь солнечные лучи, просеянные когда-то архитектором вкривь и вкось, с такой естественной небрежностью, что трудно понять, это световое пятно когда-то с удивительной точностью направили на фреску, или фреску позднее создали в границах светового пятна, но представить их отдельно друг от друга не получалось. Окон здесь не было — я шла по одному из многочисленных внутренних коридоров, именуемых здесь “глубокими”, и эти лучи, пойманные снаружи и бережно переданные внутрь системой зеркал ли, артефактов, являли собой единственное освещение, разгоняя темноту до комфортного обитателям замка полумрака.