Не смотря на усталость и гору обезболивающих таблеток, что она приняла перед сном, уснуть ей никак не удавалось. Едва она закрывала глаза, все окрашивалось в красный, как вспышка. Одна мысль сменяла вторую, она раз за разом прокручивала все события последних недель в голове, мечтая только о том, чтобы все наладилось само собой. Ведь бог мог говорить правду. Да, его методы показались ей тогда пугающими, но кто она такая, чтобы осуждать самого Бога, который знает явно больше, чем она сама или кто-либо из смертных. В любом случае, она вряд ли могла что-то изменить. Но глупый разум все толкал ее на поиски приключений. И когда она успела стать такой? Многие, живущие здесь, за всю свою жизнь ни разу не покидали пределы лагеря, спокойно делали свою работу, а вечером шли домой к семьям. И все заботы внешнего мира они с радостью оставляли другим. Так почему она не может так же? Что ей эти боги, с их непонятными разборками, когда она и свою-то жизнь так до конца и не наладила? Так она проворочалась несколько часов и только под утро начала проваливаться в полудрему. Тело размякло, волосы рассыпались по подушке, дыхание выровнялось. Даже ветер за окном перестал толкать створку, заставляя ее с размеренным стуком биться о стену. И тут створка неожиданно врезалась в стену с пугающим грохотом. Летта испуганно подскочила на кровати, хватая ртом воздух. Сердце грозилось выскочить из груди, а причина ее внезапного пробуждения без зазрения совести свесила ноги с подоконника и взирала на нее с привычной наглой ухмылкой. — Что ты творишь⁈ — свистящим шепотом выдохнула она, натягивая одеяло до самого подбородка, скрывая за ним свою хлопковую пижаму. — Если скажу, что просто хотел посмотреть, как сладко ты спишь, поверишь? — на его нахальную улыбку она откровенно фыркнула. — Скорее поверю, что ты перепутал окно, перебрав с виски, Лиам. — О, какие мы злые, — спрыгнув с подоконника, он облокотился спиной о стену, не преставая изучать ее взглядом. — Я оскорблен до глубины души, куколка. За кого ты меня принимаешь? Я стекл, как трезвышко. Он скрестил руки на груди, а Летта свесила ноги с кровати, продолжая кутаться в одеяло, словно в кокон. — Сейчас ночь, ты не спишь, и завтра нам никуда не нужно, — Летта поочередно сгибала пальцы, демонстрируя их Лиаму. — Все указывает на то, что ты опять в стельку. Осознание того, что она права, расстраивало ее, хоть она и понимала, что это вообще не ее дело. — А ты что, моя мамочка? — скривился парень. Летта была на грани того, чтобы ударить его. Ворвался к ней посреди ночи, испугал до чертиков, разбудил, а теперь еще и треплется вообще не понятно о чем! — Проверь, если не веришь. Несмотря на свое раздражение, она тяжело вздохнула и поднялась на ноги, ступая на ледяной пол и делая к нему два уверенных шага, волоча за собой по полу одеяло. Приблизившись, она привстала на цыпочки так, чтобы их лица оказались на одном уровне, и принюхалась. Лиам все это время не сводил с нее пронзительный взгляд. От него отдаленно пахло табаком и чем-то мятным, вперемешку с едва заметным запахом мыла. Ни намека на алкоголь. Это был просто запах. Обычный, ничем не примечательный, хоть и до безумия приятный аромат. Ничего особенного, но в тот момент, когда она вдохнула его, почувствовала себя очень странно. Ей захотелось вдохнуть его еще. Но она, испугавшись своих ощущений, смущенно потупила взор в пол и сделала пол шага назад. — Убедилась? — с усмешкой в голосе, вопрошал Лиам. Этот вопрос коснулся ее волос теплым дыханием. Она снова почувствовала тот запах, так и не сумев сбежать от него далеко. — Да, прости. — Прости, — передразнив ее, фыркнул парень. — Ты ранила мои чувства, женщина. И что же нам теперь с этим делать? Летта промолчала, задумчиво взирая на носки его серых кроссовок с черными шнурками. Она не поднимала головы, но ощущала на себе его взгляд. И все это — его странный визит посреди ночи, темнота комнаты, насмешливый тон, приятный запах и слишком глубокий взгляд — творило с ней что-то странное и необъяснимое. — А ты разбудил меня и ужасно напугал, — пытаясь справиться со стремительно поднимающимся жаром в теле, она перешла в наступление. — Может объяснишь уже, зачем пришел? — Объясню. Мужская рука вдруг опустилась на ее плечо и настойчиво потянула ее куда-то. Они поменялись местами. Теперь Летта стояла спиной к стене, а Лиам навис над ней, расставив руки по обе стороны от ее головы. От неожиданности она разжала руки, и одеяло соскользнуло на пол. Она подняла на него удивленный взгляд. От прежнего веселья не осталось и следа. Он смотрел ей прямо в глаза, нахмурив брови и тяжело дышал. — Надо поговорить, куколка, — из его голоса испарились все эмоции. Каждое слово он проговаривал четко и неспеша. Летта молчала, ожидая, что он скажет дальше. Еще месяц назад она бы ужасно испугалась, оказавшись в таком положении. Теперь же все было иначе. Ее тело била мелкая дрожь, обжигающая ее крутым кипятком. Но ей не было страшно. Она пыталась сопротивляться этому чувству изо всех сил. — Я хочу, чтобы ты мне кое-что пообещала. — И что же? — ее голос все-таки предательски дрогнул. Но Лиам, если и заметил, то не подал виду. — Обещай, куколка, что больше никогда не додумаешься рисковать своей глупой задницей из-за меня. Даже если увидишь, что демон поперчил мое лицо, чтобы было повкуснее, и ставит свечи к ужину. Просто заруби себе на носу, что мне твоя помощь не нужна, — говоря, он склонился чуть ближе, будто нависая над ней опасной разозленной тенью. — Потому что ты глупая — очень глупая — и бесполезная слабачка. Летта подняла на него удивленный взгляд, но его слова не ранили ее, хотя этого он и пытался добиться. Больше нет. — Тот демон разорвал бы тебя на мелкие куски, — упрямо заявила она. — Ты бы просто не успел… — Это не твоя забота. — Но… Что бы он не говорил, но то, что случилось тогда, вышло у нее непроизвольно. Ноги просто сами понесли ее туда. И ее счастье, что в руках случайно оказался длинный меч. — Что тут сложного? — досадливо скривился Лиам. — Мне. Не. Нужна. Твоя. Помощь. — Но почему? — она могла бы просто согласиться, но непонимание и легкая обида разрывали ее изнутри. — Да потому что! — разозлился вдруг Лиам, но тут же осекся и продолжил сквозь сжатые зубы, сдерживая свою злость. — Потому что я для тебя никогда — никогда — не сделаю того же, ясно? Я никогда не стану помогать тебе, если это будет слишком рискованно для меня самого. — Я и не просила, — честно призналась Летта. Она и правда никогда не ждала от него ничего такого. Даже и не задумывалась об этом. И то, как сильно это волновало его, удивляло. — Терпеть не могу быть кому-то должным, — досадливо покачал головой Лиам и отнял от стены одну руку. Она безвольно повисла вдоль тела. — Особенно такой, как ты. Глупой, бесполезной, слабой, наивной дуре. — Ты сегодня как-то непривычно дружелюбен, — выгнув бровь, она скрестила руки на груди, будто выставляя перед ним стену, и отвернула голову в сторону. И неожиданно для самой себя услышала тихий хриплый смех. — Я могу быть и плохим, если захочешь. С этими словами он резко наклонился и подхватил ее на руки. Летта взвизгнула от неожиданности и вцепилась ему в шею, боясь упасть. А после резко отдернула руки, снова упрямо скрестив их на груди, не желая даже прикасаться к этому наглому, самовлюбленному, неблагодарному, противному… Запах табака и мяты вновь заполнил ее легкие, заставляя с наслаждением делать вдохи все глубже. Это путало мыли. — Шутки кончились, куколка, — сверкнув полуулыбкой, полуоскалом, он легонько подбросил ее на руках и тут же поймал. — Ты сейчас же поклянешься, что больше никогда не будешь меня спасать. — Или что? — упрямо вздернув нос, бросила она. — Или я разожму руки, — с непоколебимым хладнокровием заявил Лиам. — Ты этого не сделаешь, — фыркнула Летта, борясь с желанием снова обхватить его шею руками на случай, если он не шутит. — Последний шанс. Обещай. Признаться, она могла бы пообещать ему это, раз он так просит. Но ей так сильно хотелось насолить ему, что она не делала этого из принципа. — Мог бы просто сказать «спасибо». — Обещай, или я отпускаю. Учитывая твой огромный зад, падать будет очень больно. — И ничего он не огромный! — возмутилась девушка, прерываясь на полуслове. Потому что Лиам, сверкнув кровожадной улыбкой, разжал руки. Душа тут же ушла в пятки. Зажмурившись, она приготовилась к удару и новой боли, но в последний момент ее снова подхватили на руки, не давая упасть. — Последний шанс. Обещай. — Да ты с ума сошел! А ну отпусти меня, ты! — Ну все, сама напросилась. С этими словами Лиам подкинул ее в воздух так, будто она ничего и не весила, и сделал шаг назад, наблюдая за полетом девушки, которая даже завизжать не успела. Мысленно она проклинала тот день, когда они встретились, поливала его такими словами, которые даже вслух никогда не произносила. Зажмурившись и попытавшись сгруппироваться для смягчения удара, она удивленно охнула, приземлившись прямо на собственную кровать. Мягкий матрас прогнулся под ней смягчая падение, тросы натянулись, раскачивая постель, как качели. Поняв, что только что произошло, Летта поднялась на локтях, оборачиваясь к Лиаму, готовая высказать ему все, что о нем думает. Но у стены никого не было. Только занавеска на окне раздувалась на сквозняке из-за настежь раскрытой форточки. * * * Проснувшись ближе к полудню в своей постели, она обнаружила белоснежный цветок ириса, оставленный кем-то на подушке. * * * С того дня прошла неделя. Каждое утро Летта находила на своей подушке белый ирис, дарящий ей прекрасное настроение на целый день. Первые несколько дней она ждала, что вот-вот должно случится что-то ужасное. Но ничего не случалось. Все было, как обычно. Утренние тренировки, щадящие после травмы. День, проведенный за книгами или на уроках у Хло. Вечерние посиделки с друзьями за чашечкой чая или чего покрепче, карточные игры, песни под гитару, уютное тепло камина. Вернувшиеся с разведки Карл и Кирк не без удивления и восторга сообщили, что расщелина, из которой демоны выбирались на землю, рядом с лагерем действительно исчезла. Затянулась, как обычный порез на коже, оставив о себе лишь воспоминание в виде черной сухой неплодородной земли.