Она перевернулась на живот и судорожно зачерпывала руками воздух, пытаясь выкарабкаться, но только еще быстрее соскальзывала вниз. И вот ее ноги уже провисли над пропастью, когда кто-то схватил ее за запястье и больно дернул. — Поймал. Она упала на широкую грудь парню, который продолжал отталкиваться ногами подальше от пропасти. И остановился только тогда, когда их перестало затягивать вниз. — Горяченького спасителя вызывали? — Как ты здесь оказался? — Летта приподнялась на руках, с трудом разглядывая лицо парня в вихре из черноты. — Да вот, мимо проходил, — закатил глаза Лиам и беззвучно рассмеялся, все еще продолжая крепко держать ее за талию. Она хотела сказать ему что-то о том, как сильно рада его видеть. Так много хотела рассказать ему, но тут позади них произошел новый удар. Вздрогнула земля. Запоздалый кусок гроба врезался в землю, вновь сотрясая все вокруг и увеличивая концентрацию темной магии в воздухе. Теперь земля не просто дрожала. Огромные булыжники, будто забыв о гравитации, начали медленно подниматься в воздух. Летта так засмотрелась на них, что не сразу поняла, что парят и ее волосы, и кнут на поясе, и даже кулон с капелькой Монолита выпутался из одежды и потянулся в высь. Он завис прямо у нее перед глазами на одно короткое мгновение. И разлетелся на мелкие осколки. Его судьбу повторил и кулон Лиама, не выдержав напряжения. Голубые осколки посыпались ему на лицо и тут же растаяли. Они испуганно переглянулись, и тогда Летта почувствовала, что с каждым новым вдохом ей все сильнее не хватает кислорода. В ней еще теплилась надежда, что магия, заполнившая собой все пространство и их тела, не запустит этот процесс. Но, видимо, темный божественный Монолит не был до конца пригоден для тел смертных. Поэтому лишь замедлил необратимое. Почувствовав тоже, что и она, Лиам стянул ее с себя и помог подняться, свободной рукой хватаясь за горло. — Что нам делать? — в панике прохрипела Летта, но парень на нее даже не смотрел. Он судорожно ощупывал свой пояс, будто пытался найти там что-то. И нашел. Вскоре он поднял ладонь, в которой сжимал потрепанную бичевку с капелькой Монолита на конце. По нему прошлась трещина, но он чудом уцелел. Это был тот самый кулон, который Лиам так и не успел отдать синеглазой шаманке. — Прижмись ко мне, — Лиам пытался перекричать завывание ветра и звуки движения земли. Не раздумывая ни минуты, Летта прильнула к его груди, и он поднял над их головами кулон, собираясь нацепить его сразу на двоих. Новый толчок сотряс землю. Новая трещина рассекла пространство между ними в одно мгновение. И, если бы Лиам не оттолкнул ее, то они оба свалились бы в зияющую черноту, из глубин которой пробивался кровавый свет. Она вновь упала, но смогла удержаться за рваный выступ, чтобы песок не утащил ее вместе с собой. Подняв глаза, она встретилась с потемневшим взглядом Лиама, который взирал на нее с противоположного края обрыва. Она сделала новый глоток, но начала задыхаться уже на середине. Кулон так и остался в руке у парня. Слова, что так хотелось сказать, застряли у нее в горле осколками. Все, что ей оставалось — это смотреть в его наполненные до краев болью глаза. Она боялась замерзнуть в его долгом молчаливом взгляде. Но в какой-то момент начала понимать, что горит. Плавится и сгорает в его серых бездонных колодцах, которые вдруг рассказали ей все, о чем так долго молчали. А потом он болезненно скривился и, размахнувшись, точным движением перекинул кулон на ее сторону. Разбушевавшийся ветер как раз дул в ее сторону, подхватывая голубую капельку на потрепанной бечевке. А иначе докинуть его так далеко было бы просто невозможно — он был слишком легким. — Надевай. — А как же ты? — Летта растерянно сжимала в ладони слишком дорогой подарок. Слишком дорогой. — Я не могу… — Можешь и сделаешь, — строго нахмурился Лиам, а после печально рассмеялся, будто увидев себя со стороны. Его лицо смягчилось. — Давай, милая, сделай это для меня. Его глаза налились такой нежностью, что все у нее внутри сжалось, когда она надевала на шею кулон. — Умница. — Ты же обещал мне, что никогда не пожертвуешь собой ради кого-то другого, — чуть не плача, кричала ему Летта. Ее разрывало изнутри, когда она видела, что его дыхание становится все тяжелее. — Ты обещал! — Вот такой вот я дурак, — задорно, как мальчишка, улыбнулся он, скользя по ее лицу взглядом. Запоминая каждую черту, как тогда, когда раз за разом пытался перенести ее красками на бумагу. — Я ненавижу тебя, Летта. Еще никогда его голос не звенел такой нежностью. — Ненавижу за то, что ради тебя мне захотелось нарушить свое самое главное правило. — Так не нарушай, — взмолилась она, пытаясь встать. Хоть и понимала, что такую огромную пропасть ей просто не перепрыгнуть. — Уже нарушил, — Лиам подтянулся на руках, словно хотел оказаться чуть ближе к ней, и закашлялся. — Жаль, что я не могу дотронуться до тебя, — он горько усмехнулся. — В последнее время я только об этом и мечтал. Она понимала, что он говорит ей все сейчас только потому, что прощается. И она не хотела, не хотела это слушать! Но в то же время таяла от каждого слова, жадно впитывала в себя хриплые звуки его голоса. Хотелось хотя бы еще один раз вдохнуть в себя пресловутый запах табака и мяты. — Уж прости меня за такую сентиментальность, милая, но я сейчас сдохну, поэтому хотя бы раз в жизни буду говорить все, что хочу, — воздух в легких кончился, и ему потребовалось время, чтобы снова заговорить. — Не плачь. Она плакала. — Прошлое надо помнить, а не жить им. Это ты пыталась донести до меня, так? Маленький глупый ребенок, который видел хорошее даже там, где его уже давно не было, — он тепло улыбнулся. — Я и не думал, что кому-то однажды удастся наполнить до краев мое пустое сердце. Но ты смогла, как бы сильно я не сопротивлялся, — Лиам впервые улыбнулся ей чистой открытой улыбкой, будто обнимая ее ею. Его глаза будто нежно целовали ее в уголки губ. — Я так сильно тебя люблю, сам не знаю почему. Но я рад, что на этот раз я смогу любить кого-то до самого конца. Надеюсь, ты простишь мне мой эгоизм. Она должна была сказать ему так много. Должна была закончить разговор, начатый ночью. Должна была рассказать, что на самом деле чувствует, смотря на его рисунок. Она должна была сказать ему, что… Земля снова сотряслась, и камень, за который держался Лиам, ухнул вниз. Он по инерции полетел за ним. Летта пыталась ухватить его рукой, но было слишком далеко. Их пальцы тянулись друг к другу, но… Она кричала так, что рвались связки. А вместе с ними разрывалось и сердце. И тогда случилось невероятное. Она почувствовала, что что-то внутри просыпается. Сначала это было похоже на шар с теплой водой внутри груди. А потом он вдруг схлопнулся и жар заполнил все ее тело. Она горела изнутри. Тьму вокруг озарил ослепляющий золотой свет. Он не причинял боли, напротив. Летта почувствовала себя частью его, она и была этим светом. Черную пыль смело ударной волной ослепительного сияния, которая с нереальной скоростью вырвалась из ее тела. А она продолжала кричать. Она кричала и кричала, и кричала. И уже не видела, как вокруг нее, словно выйдя из тени, материализовались недавно угасшие Звезды. Они смотрели на нее и будто бы улыбались. А после взмыли в высь. Летта упала лицом в песок, задыхаясь. Она даже не пыталась подняться, у нее то ли не осталось сил, то ли она просто не хотела. Но вот кто-то начал звать ее по имени, а потом дернул за плечо, переворачивая на спину. Летта. Летта. Летта. Над ней склонилась Хло. Она что-то кричала ей, она была взволнованна. Ее губы шевелились, но Летта ее не слышала. Просто не хотела. Летта! Летта! Летта! Летта не хотела видеть ее, она не хотела видеть ее лицо. Переведя взгляд в сторону, она невидяще уставилась в темное небо. Но это было уже совсем другое небо. Все оно было усыпано крошечными сияющими точками. Совсем как те маленькие лампочки на ребрах древнего дракона на фоне ночи. Ее наполненные влагой, широко раскрытые глаза, отражали далекий свет ярких звезд. Сегодня она обрела то, о чем так давно мечтала. Но потеряла гораздо больше. Глава 34 Вопрос без ответа Звезды солгали. Она уснула. Мир снова окрасился в серый и потух. Это случилось с ней снова. Она выбрала молчание. И оно укрыло ее своими теплыми материнскими руками с накинутым на них пыльным пледом. Хло спрашивала, как она здесь оказалась. Она молчала.