Приблизившись к нему, я поняла, что он кажется мне знакомым. А затем увидела на кузове надпись «Чего изволите?» и осознала: это грузовик Билла. Я остановилась и пару секунд просто смотрела на него. Вафля уселся у моих ног и, склонив голову, тоже принялся его рассматривать. Что он здесь делает? Я думала, Билл поехал к дяде домой после репетиционного ужина. Подойдя к грузовику, я заглянула в окно водительской двери, но тут же отступила, когда увидела, что Билл находился внутри. Он свернулся калачиком на заднем сиденье кабины, укрывшись пиджаком, как одеялом. Не задумываясь, хорошая ли это идея, я постучала в окно. Билл вздрогнул, тут же сел и огляделся по сторонам с обеспокоенным видом. И только тогда я поняла, что, скорее всего, мне следовало постучать чуть тише или заставить Вафлю немного поскулить – иными словами, не пугать его так сильно. Моргнув, Билл огляделся по сторонам и заметил меня, а я в ответ помахала рукой и сказала: – Привет. – Я не была уверена, услышит ли он меня сквозь стекло. Пару секунд Билл просто смотрел на меня, словно все еще пытался понять, что происходит. Его волосы примялись ото сна с одной стороны и взъерошились на другой. – Чарли? – донесся до меня его приглушенный голос. Когда я кивнула, он потянулся и открыл дверь. – Привет. Все в порядке? – Да, – успокоила я его. Вафля дернул меня в сторону, – видимо, захотел обнюхать что-то именно в этот момент. – Привет. Прости… я выгуливала щенка и увидела твой грузовик… – Ничего, – сказал Билл и потер глаза, пытаясь проснуться. – Я… ну, я приехал сюда после ужина, чтобы оставить кое-какие украшения из гостиницы, а когда собрался домой, машина не завелась. – Ох, черт побери, – поморщившись, выпалила я. – Прости, вырвалось. – Да я сам виноват, – беззаботно сказал он. – У меня есть ужасная привычка – забываю выключить свет в машине. – Он покачал головой. – Я частенько заряжал аккумулятор в Нью-Мексико. Отчим ворчал, что у него на быстром наборе «Служба помощи на дорогах». – И… – Я огляделась, словно ждала, что из-за угла вырулит эвакуатор. – Ну… а у тебя их нет на быстром наборе? Улыбка Билла стала еще шире. – Есть, – сказал он. – И я собирался им позвонить, но потом посчитал, сколько на это понадобится времени. Пока они приедут, пока загрузят машину, пока довезут до дяди, а потом еще ехать сюда рано утром, потому что я должен быть здесь с первыми петухами… Короче, я решил, что проще переночевать здесь. У меня есть с собой вся одежда, потому что я привез ее на репетиционный ужин. И завтра могу поспать подольше. – Но… Я прикусила губу и оглядела пустую улицу. Конечно, Стэнвич считался спокойным городом, но мне все еще казалось, что ночевать на улице – не самая лучшая идея. Мои родители не обрадовались бы, если бы узнали, что я спала в машине. – Тебе не холодно? – Пока я разговаривала с ним, то чувствовала, как меня пробирает озноб, напоминая, что в апреле в Коннектикуте еще идет снег. – Все от-отлично, – сказал Билл с улыбкой, которая вышла кривой, когда его зубы застучали на последнем слове. – Это не так, – покачав головой, сказала я. Мне на ум пришел только один выход из ситуации – я не собиралась позволять Биллу мерзнуть в машине всю ночь. – Думаю, ты доложен переночевать у нас. – Ох, все нормально, – сказал Билл и снова расплылся в улыбке, которая в этот раз превратилась в гримасу от того, что его зубы вновь начали стучать. – Правда. Не хочу навязываться. – Ты и не навязываешься, – заверила я. – У нас уже ночует толпа народу. Поверь, ты не помешаешь. Билл еще мгновение всматривался в мое лицо, словно пытался определить, правильно ли он меня понял. Видимо, решив все для себя, он кивнул и вылез из машины. На нем вновь были джинсы и футболка с длинным рукавом, которые он носил весь день. Билл вытащил сумку с переднего сиденья, затем взял пиджак, аккуратно сложил его и положил на заднее сиденье. – Ты уверена? – подхватив сумку, спросил он меня. – Я и правда вполне нормально поспал бы в машине. – Уверена. Я не могу допустить, чтобы помощник координатора свадьбы замерз за день до торжества. – Но тогда я бы мог стать чем-то голубым[15], – сказал он, и я рассмеялась. Мы пошли по пустой улице, а Вафля бежал впереди нас. Билл кивнул в сторону шенка. – Я раньше не встречал этого парня. Он очень симпатичный. Как его зовут? – Ох… Верно. – Когда нам привезли пса из приюта, Билл решал проблему с украшениями для репетиционного ужина. – Его зовут Вафля. Билл остановился, и я вслед за ним, потянув временного питомца за поводок. – Как в комиксе? – взволнованно и громко спросил он. – У вас и правда есть собака по кличке Вафля? Я и не догадывалась, что Билл читал комиксы – или что знал, кто мы такие. Легко распознать человека, который их читал. – Ты наш поклонник? Билл снова двинулся к дому. – О, да. Я не понял… ну, что вы, ребята, эти Гранты. Но ваша кухня мне сразу показалась знакомой. И меня не покидало это странное чувство, пока я не сообразил, что к чему. – Ну, на самом деле это не наша собака, – сказала я, а затем объяснила, как Вафля у нас появился. – У тебя что, не было временного питомца? Билл засмеялся. – Нет, не было. Улица свернула, и мы увидели дом. Как только это произошло, Вафля потащил меня вперед, натягивая поводок, чтобы побыстрее до него добраться. Меня поразило, что, хотя щенок не пробыл в этом доме еще и суток, он уже хотел в него вернуться. Хотел вернуться домой, хоть он и был временным. – Все нормально? – спросила я, входя в гостиную. Я застелила один диван одеялами и подушками для себя, а второй – для Билла. Когда мы пришли домой, я предложила ему устроиться в гостиной и только потом поняла, что и сама буду спать там. Мы будем спать в одной комнате – эта мысль не приходила мне в голову до этого момента. В любой другой день я бы предложила ему другие варианты, но впервые на моей памяти в доме не осталось свободных мест. Поскольку мне не хотелось прерывать то, что могло происходить в спальне Джей Джея, я решила: вместо пижамы я использую футболку и спортивные штаны, в которых играла в «Захват флага». На толстовке остались пятна от грязи и травы, но футболка была чистой. Я сняла линзы и отыскала на кухне очки, так что, по крайней мере, всё видела. После перестановки, устроенной командой «Доброе утро, Америка», диваны стояли под прямым углом и сейчас, когда я смотрела на них, мне казалось, что они расположены очень близко друг к другу. Но я понимала, что не смогу отодвинуть их подальше, не привлекая к этому внимания. – Да, – ответил Билл, приподнимая голову с дивана, одеяла прикрывали его лишь на половину. Он улыбнулся мне, и я поняла: пора выключать свет, тем самым ознаменовав начало самой странной ночевки в моей жизни. – М-м-м, – промычала я и потянулась к лампе, но в последний момент отдернула руку. – Ничего, если я выключу свет? – Я не против, – сказал Билл. Я выключила свет, и на секунду комната погрузилась в полную темноту, а затем в окна просочился лунный свет. Я поморгала, чтобы глаза поскорее привыкли. Мне всегда нравилась эта комната. И большой камин, рядом с которым стояли встроенные стеллажи, заполненные книгами и настольными играми, из большей части которых мы растеряли фишки, кубики и все прочее. В отличие от кухни, где мы собирались случайно – кто-то приходил поесть, а кто-то собирался на улицу, – гостиную мы использовали, когда хотели потусоваться вместе. Это была лучшая комната для нас. Здесь мы смотрели фильмы, передавая тарелки с попкорном туда-сюда. Здесь родители проводили вечеринки для друзей с папиной работы, здесь всегда украшали рождественскую елку, и сюда мы приходили после ужина на День благодарения, чтобы переварить тонны съеденной еды. Здесь мы с братьями и сестрой проходили киномарафоны в дождливый день, кутаясь в одеяла. Здесь мы играли в «Угадай слово» и в детскую версию игры «Пятьсот злобных карт». Именно с этой комнатой связано большинство моих любимых воспоминаний о доме. Осматривая гостиную в лунном свете, я почувствовала, как меня охватывает чувство потери. А ведь я пока еще находилась в этой комнате. Но с тех пор, как мои родители решили продать дом, у меня в голове начали тикать часы, которые отсчитывали, сколько раз я еще посижу в этой комнате? Сколько раз мы еще соберемся здесь все вместе? Сколько раз я еще смогу толкнуть дверь и повесить ключи на крючок, сделать то, что я не задумываясь совершала тысячи раз? И теперь меня злило, что когда-то я жаловалась на холодные полы в гостиной. На то, что приходится долго сливать воду в ванной, чтобы она нагрелась. Почему я поняла, что это не стоит моих жалоб только тогда, когда осознала: дом не всегда будет нашим? – Чарли? Я перевела взгляд на Билла и поняла: он ждет от меня какого-то ответа. – Ох… извини. Ты что-то говорил? – Все в порядке, – пожав плечами, сказал он. – Я лишь сказал, что благодарен за твою помощь сегодня. Прости, если все прошло немного сумбурно. – Да уж, – согласилась я и покачала головой, думая о Клементине, украшениях, Вафле, Майке. – Сегодня определенно был сумасшедший день. – Это точно, – уверенно подтвердил Билл. – Но завтра все пройдет идеально. Он поудобнее устроился на подушке, а затем поправил одеяло. Тут я поняла, что сама все еще сижу на диване. Поэтому, вздохнув, легла и уставилась в потолок, стараясь не думать о том, как близко сейчас находились наши головы. Меня удивило, с какой легкостью я могу распознать каждое его движение и насколько громким казалось мое дыхание. Почему мне никогда не приходило в голову, насколько интимной ощущается ночевка с кем-то в одной комнате? Но ведь так и было – так я узнала, что Шивон разговаривает во сне и иногда поет. А Линни крадет все одеяла, до которых может дотянуться, и утром с серьезным видом все отрицает. Во сне невозможно притворяться, и вы становитесь тем, кто есть на самом деле. И сейчас я собираюсь ночевать вместе с Биллом, с которым познакомилась лишь этим утром. Я ничего о нем не знала, но поняла это лишь сейчас, слушая его дыхание. – Так… ты что-то говорил о Нью-Мексико? Конечно, это самая нелепая смена темы, но если я собираюсь спать рядом с незнакомцем, то по крайней мере хочу знать, откуда он. – Да, – сказал Билл, и если он и посчитал мой вопрос странным, то по его голосу этого было не понять. – Родители развелись, когда я учился в восьмом классе, и отец переехал туда. – Ох, мне жаль. Билл не торопился с ответом, и казалось, он что-то не договорил, но торопить мне его не хотелось. – Это был тяжелый период, – наконец сказал он. – Еще и потому, что мне пришлось сменить школу. У меня всегда была неподходящая одежда, акцент… Я повернулась на бок, чтобы смотреть на него. Билл подпер голову рукой, его волосы слегка растрепались. – А потом твоя мама переехала из Путнама?