Глава 9 Или «Еда и порядок» – Добро пожаловать на шоу «Семья из «Центрального вокзала Грантов». Я Джексон Гудман, – сказал осветитель по имени Кевин, сидя в кресле, которое стояло напротив двух диванов в гостиной. Я выпрямилась и посмотрела на Кевина, исполняющего роль Джексона во время репетиции. Дэнни сидел рядом со мной на подлокотнике, Джей Джей на другом конце дивана, а на месте Майка лежала подушка. Линни и Родни вместе с родителями сидели на другом диване, и все старательно удерживали улыбки на лицах. Я взглянула на дальний угол гостиной, где расположилась команда программы «Доброе утро, Америка», но быстро отвернулась. Мне уже сделали замечание: вместо того чтобы смотреть на Кевина-«Джексона», который готовил нас к интервью, я разглядывала на полу метки из скотча. Хотя все это было не по-настоящему – перед нами сидел осветитель, читающий карточки, и вокруг не стояло никаких камер, – мне приходилось изо всех сил сдерживаться и не обращать внимания на происходившее вокруг, а еще стараться скрыть охватившее меня волнение. Я не была преданной фанаткой этого шоу, как Шивон, но осознавала: «Доброе утро, Америка» в нашем доме, пришли поговорить о нашей семье и о мамином комиксе. Если бы не свадьба Линни и не неожиданное появление Джесси в моей жизни, это событие стало бы самым захватывающим за очень долгое время. Я все еще не верила в это. К нам приехала съемочная группа, состоявшая из пяти человек: Кевин, продюсер Джилл, ее помощник Лорен и два парня, которых нам не представили – они держали измерители света и заглядывали в видоискатели. Когда все они завалились в наш дом, то выбрали в качестве места для съемок гостиную, начали передвигать мебель, рассаживать нас на диванах и думать, куда поставить камеры. Ребята аккуратно переместили даже образец рассадки, над которым Линни и Родни возились несколько недель – на нем изображались миниатюрные столы и стулья и были наклеены бумажки с именами. Ничто не отнимает столько времени в свадебных приготовлениях, как выяснение того, кого с кем посадить. Команда «Доброе утро, Америка» приехала, чтобы обсудить с нами вопросы, которые задаст Джексон, и убедиться, что все на месте. Им не хотелось бы тратить время на подготовку в воскресенье утром, когда приедет основная съемочная группа. Джилл с полной уверенностью пообещала нам, что это не займет больше двадцати минут, правда, говорила она так минут сорок назад. – Сегодня я в Коннектикуте, в доме художника-мультипликатора Элеоноры Грант. Вместе со своей семьей она живет здесь уже больше двадцати лет, – прокашлявшись, прочитал Кевин с карточки. – Мы хотим поговорить о ее невероятно популярном комиксе «Центральный вокзал Грантов», последний выпуск которого вышел этим утром, и встретиться с членами ее семьи, послужившими прототипами для персонажей из нашей любимой истории. Мы все повернулись к маме. Только через мгновение она поняла, что ей нужно ответить. – Ой, правильно, сейчас же я, – выпалила мама и прокашлялась. – Добро пожаловать в наш дом, – с невероятным пафосом сказала она. – Мы так счастливы, что вы приехали. – Элеонора, ты рисуешь свою семью уже двадцать пять лет. Расскажи о своем самом любимом моменте этого «путешествия»? Мама вздохнула, чтобы ответить, но затем повернулась к Джилл. – Прости, – сказала она, игнорируя стоны других членов съемочной группы. – Мне не хотелось бы сейчас это обсуждать, но разве интервью не должно проходить более естественно? Не по такому сценарию? – Элеонора, – с улыбкой произнесла Джилл и подошла к нам. Мы уже как минимум дважды обсуждали, что мама не понимает, зачем заранее задавать все вопросы, хотя меня это не удивляло: Джексон Гудман не силен в импровизации. Пусть он и был очень красивым, но никогда не казался остроумным. – Это не эпатажное интервью. А всего три минуты с Джексоном Гудманом в твоем доме, чтобы отметить завершение комикса. Я уверена, вы можете…. Джефф, куда вы собрались? Я обернулась и увидела папу, который шел к задней двери. На улице рабочие устанавливали шатер и сейчас вбивали колышки, но папа был убежден: они вытопчут все его насаждения. Он хотел сбежать из гостиной с первой минуты, как мы все собрались, чтобы проконтролировать их. – Я? – спросил он, оглядываясь по сторонам. – Я просто хотел проверить, что эти вандалы не затоптали мои цветы. Ну… раз мы остановили съемки. – Мы их не останавливали, – возразила Джилл, слегка повысив голос. – На самом деле, – вклинился один из парней, – нам нужно сделать перерыв. На угол дивана падает тень. – Он показал головой на диван, где сидела Линни. – Думаю, нам стоит его передвинуть. – Пока вы это делаете, я побуду снаружи, – сообщил папа, вновь устремившись на задний двор. – Джефф, пусть они работают, – воскликнула мама. Не получив ответа, она покачала головой и последовала за ним. Всех остальных из комнаты выгнала съемочная группа, а после снова принялась за нашу мебель. – Мы можем поменяться местами? – спросил меня Джей Джей. – Мне кажется, что я сижу к камере своей худшей стороной. – А какая сторона лучше? – Левая, – сказал Джей Джей таким тоном, словно это было всегда мне известно. Он повернулся в одну сторону, а затем в другую. – Разве не заметно? Я переглянулась с Дэнии и уже хотела ответить, но тут услышала стук каблуков по деревянному полу. Повернувшись, я увидела Брук – она заходила в комнату с извиняющейся улыбкой. – Прости! – Брук подошла и встала рядом с Дэнни, который коротко ей улыбнулся. – Работа. Я передала своих пациентов другому врачу и сообщила, что буду недоступна в эти выходные, но… – Она посмотрела на членов съемочной команды, споривших о том, как поставить диван. – Вы все еще репетируете? Я думала, вы уже закончили. – Мы тоже, – пробормотал Джей Джей. – Итак, Линнеа, – улыбаясь сестре, сказала Брук. – Я могу тебе чем-нибудь помочь с подготовкой к завтрашнему дню? – Зови меня Линни, – попросила сестра. – И это очень мило! Но если серьезно, то просто наслаждайся. – Я с радостью помогу, – снова повторила Брук, делая к ней шаг. – Я уже восемь раз была подружкой невесты и с чем только не сталкивалась. – Восемь раз? – засмеявшись, переспросила Линни. – Вот что бывает, если работать в женском коллективе. – Брук тоже засмеялась. – Линни! – позвал папа с другого конца гостиной. – У меня появилась идея. Зачем ставить шатер посреди двора? Давай подвинем его к забору и пощадим мои настурции? Разве это не отличное решение? – Нет, – покачав головой, сказала Линни. – Мы уже обсуждали это… – Но папа снова исчез за дверью. – Папа! – закричала она, но он не появился. – Скоро вернусь, – сообщила она мне, направляясь на задний двор и ловко обходя членов съемочной группы «Доброе утро, Америка», которые переставили диван почти в центр комнаты и сейчас ходили вокруг него с измерителями света в руках. – Свадьбы – это всегда безумие. Я оглянулась и увидела: Брук улыбается мне, словно мы с ней друзья. – Когда брат женился, то хаос творился два дня, предшествующих свадьбе. Клянусь – все, что только можно, пошло не так. Но закончилось все чудесно. Я кивнула, понимая: мне нужно было что-нибудь ответить, поддержать разговор. Но я ничего не знала о Брук. Наверное, стоило поинтересоваться, сколько у нее братьев и сестер, или где проходила та хаотичная свадьба, или даже какой именно она врач. Я могла бы притвориться, что беру интервью для «Пилигрима» и пошутить: «Болтливая Брук! Подруга, о которой никто и не подозревал, сейчас расскажет все!» Но у меня не вышло. Молчание становилось все более и более неловким, я вела себя просто ужасно, но мне не хотелось ничего менять. В дверь позвонили, и я воспользовалась этим поводом и убралась оттуда. – Я разберусь, – выпалила я, направляясь к холлу. На выходе из комнаты я оглянулась и посмотрела на Брук. Потерянная, с застывшей улыбкой, она все еще стояла на том же месте. Я открыла дверь и улыбнулась, когда увидела, кто стоит на крыльце – Макс Дункан, лучший друг Родни, шафер и тот, кто собирался регистрировать их брак. – Привет, Макс. С последней нашей встречи на помолвке Родни и Линни он ни капли не изменился. Они с Родни жили вместе в общежитии на первом курсе, и именно Макс познакомил Линни и Родни на первой студенческой вечеринке. Макс был невысоким и коренастым с невероятно густой бородой, которую не сбривал полностью никогда – честно говоря, не помню, чтобы я вообще видела его без нее. Он получил разрешение на проведение регистрации брака по интернету, и, на мой взгляд, слишком серьезно воспринял свою роль, потому что в письмах подружкам невесты и шаферам подписался как «Преподобный Дункан». У его ног сейчас стоял чемодан, но к груди он прижимал еще большую спортивную сумку. – Привет, Чарли. Все в порядке? – Конечно, – ответила я, а затем подумала: вдруг Родни рассказал ему о краже денег свадебным организатором. – А что? – Я видел фургоны новостного канала на подъездной дорожке, – сказал он. Как только Макс вошел внутрь, я закрыла за ним дверь. – Это просто «Доброе утро, Америка», – сказала я. – Они берут у нас интервью в воскресенье и приехали пораньше, чтобы все подготовить. – Вау, – воскликнул он, махнув головой в сторону гостиной. – Это довольно круто. – Как прошла поездка? – Неплохо, – медленно расплываясь в улыбке, сказал Макс. Казалось, он никогда ничего не делал слишком быстро, не расстраивался ни о чем – и, честно говоря, на мой взгляд, выглядел изрядно обдолбанным, хотя Родни заверил меня, что я ошибаюсь. – Мне показалось, я слышал голос шафера, – сказал Родни, входя в холл из кухни. Он потянулся, чтобы обнять Макса, но тот крепче прижал к себе сумку и отступил на шаг. – Привет, мужик, – поправляя сумку и улыбаясь Родни, поприветствовал его он. – Как дела? – Отлично, – ответил Родни, поглядывая на сумку, которую его друг прижимал к груди. – Давай помогу? – Нет! – вскрикнул Макс, а затем откашлялся. – То есть… Все в порядке. Просто… сам с ней справлюсь. Мы с Родни переглянулись. – Заначка? – беззвучно спросила я, и Родни закатил глаза, а потом кивнул. – Все там, – показывая головой на гостиную, сказал он. – Зайдешь поздороваться? – Эм, – переступая с ноги на ногу, промычал Макс. – Мне бы очень хотелось для начала положить вещи, ты не против? – Конечно нет, – понимающе кивнув, ответил Родни. – Просто открой окно в этот раз, хорошо? – Нет, – пробормотал Макс. – Это… Это не то…