— Звучит неплохо. И все же… Кэти со своей табуретки смотрела на него круглыми глазами, как несогласный со своей участью кролик смотрит на удава. — И на этом все. Теперь возьми кольцо! Золотой кружок вылетел из коробочки и, звякнув о камень столешницы, подкатился к ладони Кэти. Она отправила его обратно точным щелчком. — Нет. — Возьми, тебе говорю, — рычащий встрепанный Индеец надвигался на нее, словно грозовая туча. Упершись кулаками в стол, Кэти медленно поднялась ему навстречу. — Не смей повышать на меня голос, — тихие слова с трудом проталкивались через сведенное злостью горло. — Никогда. Возьму, когда буду готова. А пока… — в посветлевших от бешенства глазах вот-вот готовы были сверкнуть зеленые молнии, — … еще хоть один пук не в той тональности и… Что? Что ты ржешь? Довольно ухмыляющийся Гловер сгреб кольцо со стола, сунул в карман рубашки и похлопал себя по груди. — Значит, когда будешь готова? — Вот как ему удавалось в одну секунду перейти от гнева к благодушию? — То есть тебе просто надо подумать? Так бы и сказала. Иди сюда, девочка моя, — он сгреб ее в охапку и усадил к себе на колени, — я тебя поцелую. Минут через пять у Кэти уже нашлись силы почти спокойно спросить: — Ну, и к чему было это представление? Гловер снова удивился, и опять совершенно искренне: — Как зачем? Я же сказал: хочу на тебе жениться. Миллиардер и медиа-магнат, пятая позиция в списке самых желанных холостяков Великобритании хочет жениться на начинающей и никому еще толком не известной журналистке, таксибешном репортере и писательнице недоделанной. Что может быть естественней? — Зачем? Он тяжело вздохнул. Опять этот дурацкий вопрос. — Потому что так надо. Потому что я тебя люблю. А вот этим словам Кэти поверила сразу. Более того, она догадывалась о чем-то подобном, но впервые услышать слова признания от этого красивого сильного мужчины, мужчины, обладающего такой властью над многими людьми, было по меньшей мере… странно. И все же… — И все же это не может быть настоящей причиной. Почему на самом деле? Черт! Вот как, как ей объяснить? Александру очень хотелось снова зарычать, но Кэти строго смотрела на него все еще прищуренными после недавней стычки глазами: — Подумай хорошо и скажи, что чувствуешь на самом деле. И учти, — она ухватила его за уши и уставилась прямо в зрачки, — второго шанса высказаться у тебя не будет. Индеец глубоко вздохнул и, крепче притиснув девушку к себе, начал вместе с ней раскачиваться на табурете. Вероятно, эти действия стимулировали его мыслительный процесс, потому что через пару минут он, наконец, выдал: — Не хочу, чтобы ты спала с кем-то кроме меня. И сразу почувствовал, как расслабилось тело девушки в его объятиях. Да, теперь он был предельно честен, даже капли сомнения не просочилось в охваченную тревожным ожиданием душу Кэти. Она легко провела пальцем по брови Гловера. — Можешь быть уверен. Пока я с тобой… Ее руку тут же перехватили и до боли стиснули пальцы. — Я хочу, чтобы ты была со мной всегда. Чтобы не оставила меня. Неужели это страх, с удивлением подумала Кэти. И если она так близка ему, если он действительно боится ее потерять… Острая щемящая боль настолько туго стянула сердце, что девушка едва смогла сделать новый вдох. — Ты же сам понимаешь, — она говорила тихо, согревая дыханием его висок, — кольцо ничего не гарантирует и ничем не поможет. Александр снова завозился на стуле, а потом уткнулся лицом в ее шею и затих. — А что, что поможет? Что поможет удержать любимых людей рядом? Хотела бы она и сама это знать. Чуть склонив голову, она потерлась щекой о его волосы. Индеец мало рассказывал о своем прошлом, но Кэти чувствовала, какая затаенная боль звучит в его голосе. Время не заживило старую рану, всего лишь стянуло края тонкой корочкой и намело поверх ненадежный слой повседневный забот и интересов. Что там дремлет под ним, даже прикоснуться страшно. И все же… — Ты думаешь о Салли? Ее рука беспрепятственно скользнула от макушки к уху, затем легко легла на затылок. — Да. — Глухой ответ сквозь сжатые зубы. — И о сыне? Плечи Индейца вздрогнули, но голова осталась лежать у нее на плече. — Да. Такой большой и сильный мужчина. Господи, что же он так мучается? — Милый мой, хороший, послушай. Я могу обещать только одно. Я не уйду молча. И не исчезну. Если между нами случится что-то плохое, ты обо всем узнаешь и получишь возможность объясниться. Спасибо тебе, моя девочка. Наконец ему удалось расцепить сомкнутые в замок пальцы. Гловер поднял голову, чтобы взглянуть в лицо Кэти, и был вознагражден еще одним прикосновением тонких пальцев. Они скользнули по брови, чуть задержались на скуле и шутливо дернули мочку уха. — Спасибо, — голос звучал сипло, словно с похмелья. — Это лучше кольца. Намного лучше. Если бы она только знала, какой роскошью с годами стали для него доверие и искренность. — Спасибо, — повторил Александр уже увереннее. — Это королевский подарок. Кэти, умница, не стала делать вид, что не понимает. — Всегда пожалуйста. Считай, что это было мое приданое. Больше у меня ничего нет. Поцеловав Гловера в последний раз, она выбралась из кольца его рук. — А что у нас на ужин, кстати? Легким хлопком чуть ниже поясницы Индеец направил ее в сторону спальни. — Сначала прими душ и переоденься. Голодной не оставлю. Уже на пороге комнаты тихий голос за спиной заставил ее остановиться. — Кэти, — она обернулась. — Мне больше ничего и не надо. * * * — Детка, ты сегодня не со мной, или мне это только кажется? Оливер Рэмзи требовательно постучал пальцами по столу. Кэти в ответ лишь пожала плечами. Да, он был прав по всем статьям, зато она сама была не в том настроении, чтобы признавать чужую правоту.