— О’кей, так и передам, — легко согласилась она, на этот раз набирая на телефоне Индейца номер Густава. — Мистер Равик, наш общий босс просил передать вам, что вы идиот… но все равно остаетесь его самым близким другом. Раздавшийся в трубке ответ был больше похож на хриплое от злости карканье: — Таких друзей… за одно место и в музей. Скажи этому сукиному сыну, что он мне не друг, а трусливая куриная жопа. Кэти вздохнула и плотно прижала трубку к груди: — Говорит, что понимает твою позицию, хоть и не может с ней согласиться. Взгляд Гловера слегка прояснился: — Скажи ему, что может свое понимание свернуть в трубочку и засунуть в одно место. Вместе с согласием. А, была не была. — Мистер Равик, босс сожалеет о своей несдержанности. Теперь Индеец наблюдал за Кэти с неподдельным интересом, хотя она приложила все усилия, что бы из трубки до него не донеслось ни звука. — Иногда лучше жевать, чем говорить. Особенно на собрании редакторов. Тогда и жалеть не придется. — Похоже, Равик тоже начал терять боевой задор. Дальше Кэти уже не пряталась. Ее слова должны были услышать оба мужчины. — Александр, Густав считает, что сегодня на собрании ты упустил блестящую возможность промолчать. — Что такое, — возмутилась трубка, — я не так сказал. — Ничего страшного, — с апломбом заявила Кэти в ответ. — Я всего лишь перевожу ваши вербальные эмоциональные выбросы на цивилизованный язык. Некоторое время оба мужчины пытались осмыслить услышанное. Затем Гловер встал и решительно отобрал у нее свой телефон. — Слушай, друг, кажется, нам нужно выпить. — Судя по тому, как просветлело его лицо, Равик на этот раз возражать не стал. Привстав на цыпочки, Кэти приблизила ухо к трубке. — Только сегодня давай без баб! — Донеслось до нее. Гловер посмотрел с сомнением, но девушка уверенно закивала. Не дожидаясь, пока он закончит разговор, она быстро поцеловала колючую щеку, подхватила сумку и поспешила к лифту. — Буду поздно, — помахала она в щель между закрывающимися дверьми лифта. — Обещаю вести себя плохо и не скучать. * * * На уютной улочке в паре кварталов от Кенсингтонского сада царили тишина и покой. Листва высоких лип заглушала шум автострады, из-за закрытых окон домов не доносилось ни звука, собачники и их питомцы совершали привычный вечерний ритуал в полном молчании. Собаки, передвигаясь от столба к столбу, вдумчиво исследовали пи-мейлы ранее отметившихся сородичей. Влекомые на конце поводка, их хозяева покорно подчинялись заданному ритму движения — пятьдесят метров, остановка, пятьдесят метров, снова остановка. Время от времени кто-то наклонялся, чтобы разминировать дорогу: четкие, точно выверенные, автоматические движения. Кэти постучала в затемненное окошко синего автофургона, особенно популярного у фермеров и владельцев небольших магазинчиков. Стекло тут же опустилось сантиметров на пять и из сумрака салона послышалось приветливое: — Хулинадо? — Открывай. Свои. Дверца распахнулась, и девушка нырнула в пахнущее кофе, сигаретами и жареной картошкой нутро. Эдди, расположившийся у задней стенки с ноутбуком на коленях, быстро поднял глаза, кивнул и снова уставился в экран. Зато его напарник, вероятно тот самый Кайл, владелец машины, смотрел на девушку во все глаза и ухмылялся во все тридцать два зуба. — Так это ты, значит, та самая Кэти Эванс? Она кивнула и протянула руку для приветствия. Продолжая улыбаться, он потянулся ей навстречу: — Которая и мертвого из могилы поднимет? Ну, Эдди! Ну, трепло! Ее ладонь мгновенно повернулась, уперлась шутнику в лоб и толкнула обратно на сиденье. — Эдди! Тот предпочел сдаться без боя: — Ну, прости, детка. Не мог не поделиться радостью. И рожа у него при этом была такая счастливая, что Кэти сразу поняла — ругаться бесполезно. И все же душа требовала мести: — Кстати, ты мне до сих пор должен пятерку. Чем порадуешь? Вторая попытка пробудить в Эдриане Броуди крепко спящую совесть, как и первая, закончилась ничем: — Ну, хочешь, пришлю тебе свою фотку из душа? — Эдриан отложил ноутбук в сторону и взял с сиденья пакет с логотипом Subway (51). — Фууу, готова сама заплатить, чтобы этого не видеть. — Кэти с интересом наблюдала, как короткие толстые пальцы разворачивают вощеную бумагу, в которую был завернут королевских размеров сэндвич. — Отлично, — Эдди плотоядно улыбнулся длинной булке, украшенной оборочками розовой ветчины и нежно-зеленого салата, — вот мы и сошлись в ноль. Эээ, отдай обратно! Ловким движением Кэти выхватила сэндвич у него из рук и, не теряя времени, хищно вгрызлась в самую середину. Сразу стало веселее на душе. Эдди жалобно смотрел, как уменьшается в размерах его ужин. — Это моя еда, детка, — попытался напомнить он. — Вот сразу видно, у кого здесь тотемное животное жаба, — Кэти медленно жевала, наслаждаясь вкусом острого соуса и маринованных огурчиков. — Ладно, на. — Она вернула булку законному владельцу и вытерла рот бумажной салфеткой. — Приступим к делу. Что нарыли, Пинкертоны? Теперь ноут перекочевал к ней на колени. — Рассортировал по папкам записи с твоими «друзьями», — объяснял Эдди, время от времени отхлебывая гловеровский виски прямо из горлышка. — Смотри, человек десять сюда наведываются регулярно. Неожиданно богатый улов. — Они приезжают одни? Эдди кивнул, а Кэти вздохнула. Жаль, снять компромат на пороге отеля не получится. Впрочем, это было бы слишком шикарным подарком судьбы. Но как продвинуться дальше, ведь поставить камеры внутри им точно не удастся. — А теперь… тадаммм! Вот эти девушки приходят вслед за ними, а уходят чуть раньше. Стало понятно, почему у Эдди такой торжествующий вид. На горничных эти длинноногие красотки были совсем не похожи. Кэти внимательно просматривала фотографии, увеличивала их, вглядываясь в лица совсем еще молоденьких женщин. Пожалуй, нельзя было сказать, что их очень тяготит образ жизни «дневных красавиц». Вот только одна, со светлыми прямыми волосами до лопаток, всегда выходила из дверей отеля, низко опустив голову. На видеозаписи она несколько раз останавливалась, чтобы поднести к лицу бумажную салфетку. — Эдди, — тихо спросила Кэти, — мне кажется, или она действительно плачет? — Похоже на то, — голос парня звучал так же негромко, — я тоже ее заметил. Это Белоснежка. Красивая. И ноги такие… длинные. — Думаешь, ее здесь обижают? — Наверняка. Даже по походке заметно: приходит всегда злая… — А уходит? — А уходит… — Эдди пощелкал мышкой, открывая несколько файлов, — … вот такая иногда уходит. Снимки были сделаны с близкого расстояния, словно тот, кто их сделал, шел по улице навстречу девушке. Прядь длинных волос закрывала скулу, но не могла скрыть заметно припухшей и рассеченной губы. — Это я, — пояснил до того молчавший Кайл. — Она как-то странно шла, все время спотыкалась. Ну, и я рискнул, подошел поближе. — Предупреждая молчаливый вопрос Кэти, поторопился заверить: — Только один раз. Больше она меня не видела.