– Умный котик, всё правильно понимаешь. – Учёный, – вздохнул Стикс. Магистр отвернулась, смотря на Фелиса, в её взгляде промелькнула тоска. – Мне пришлось отказаться от всего, от своей жизни ведьмы, от семьи, от дома, от самой себя. Я воистину стала горгоной. А Ранжерон стал моим домом. И я была в нем лучшей, в этом Фелис прав. Я настолько вошла в роль, что даже прониклась к ректору. И всё у меня шло хорошо… Пока… – Она с яростью глянула на меня. – Не появилась она! Шарлатанка всё испортила. Везде лезла, помогала барону. Мало того, решила искать меня через камень ведьм. А он уж точно показал бы мою истинную суть. – Аделаида скрипнула зубами, пронзая меня взглядом. – Я возненавидела её, даже больше, чем барона. – Настолько, что даже пытались убить, – тихо сказала я. Магистр усмехнулась. – Жаль, не удалось. А ведь я выбирала шарлатанку, уверенная, что она не подпишет контракт. А это дало бы мне лишнее время. Ведь оставалось не так много сделать. Но кто знал, что преисподняя выберет тебя? Ещё одна ведьма в академии в мои планы не входила. Граф после этих слов уверено направился к куполу. Его остановил ректор. – Подожди. Мы ещё не знаем, где бланки. И подпись. Аделаида рассмеялась. – Бланки! Вы не узнаете, где они. На них я поставила защиту от любого магического существа и магии. И уже никто ничего не изменит. Как только спадёт купол и ваше заклинание заточения моей магии, я стану ректором академии и выброшу всех вас отсюда. Указ о вашем отстранении уже подписан, Фелис. Как и приказ об увольнении графа. А ваша ведьма… Сколько ей дали до возвращения в ад? Как бы ни старались, вы уже ничего не измените. Кровь бросилась дракону в лицо. – Уверена? – рыкнул он. В кабинете разом стало трудно дышать. – Подскажите, насколько долго может выжить ведьма в драконьем пламени? Аделаида рассмеялась. – Я вас умоляю, Костин, вы же понимаете, что с момента провозглашения меня ректором ни ваше пламя, ничто другое не сможет причинить мне вреда? Меня сам ад будет защищать от любой магии и колдовства. Спросите у Фелиса. Думаете, откуда у него такая сила? Кстати, её у него уже нет. Бывший ректор уныло кивнул, подтверждая правоту Аделаиды. – Ни одно магическое существо теперь не может меня тронуть, – довольно сообщила Горгон. – Ни одно магическое существо, – тихо повторила я в задумчивости, смотря на магистра. – Вы не можете мне причинить вред! – уверенно продолжала Горгон. Я же успела заметить, как Стикс пытается подать мне некие знаки, незаметно отступая к двери. На секунду наши глаза встретились. Кот подмигнул мне и, пока остальные были заняты горгоной, выскользнул из кабинета. Я же переключила внимание на магистра. Ведьма. Обозлённая на всех и вся. Желавшая стать верховной, но сестра её опередила. Продумавшая уникальный злобный план, но вмешалась судьба, подсунув меня. Тонкие расчёты, продуманные многоходовки, и всё коту по хвост. У меня не было злости, ни обиды на магистра, только жалость. Что бы ни желала Аделаида-Лаара, её планам не суждено было сбыться. И ад точно был не на её стороне. – Пожалуй, мы действительно больше ничего не можем сделать, – сказала я спокойно и повернулась к Зааре. – Вы говорили, что в хороших отношениях с бароном фон Диеном. Думаю, вы знаете, как его вызвать. Пусть он сам разбирается дальше. Я нашла ему особу, которую он искал. К сожалению, полностью выполнить заказ не смогу. Но думаю, и это его порадует. Аделаида в куполе замерла, прислушиваясь к моему голосу. – Фон Диен уже ничего не сможет изменить! – выкрикнула зло. – Скоро время его правления в канцелярии закончится. И всё же в её голосе засквозила неуверенность. Заара с грустью посмотрела на сестру. Отошла в сторону и прикрыла глаза в немом призыве нечистого. И он пришёл. Такой же мрачный, хмурый, с тростью в руке. Взмахнул ею в воздухе, и та пропала. Обвёл всех взглядом, остановившись на Аделаиде. – Это она? – спросил, не смотря на меня. – Она, – подтвердила я. Канцлер прошёл к куполу, внимательно смотря на магистра-ведьму. Та отскочила к середине пентаграммы, сверкнула глазами и выдавила: – Ты уже ничего не сделаешь. У тебя больше нет власти. У барона лицо напряглось. Он молча, изучающе посмотрел на ведьму, после чего повернулся ко мне. – Ведьма? – Да! – бросила она с вызовом. Фон Диен поёжился. – Лаара, я вас помню. Ваша анкета была в аду в очереди на должностью ведьмы в Академию Ранжерона. Магистр усмехнулась. – Но вы её отвергли. Барон поморщился. – И, видимо, не зря. Я принимаю решения с соизволения ада. И судя по всему, ему ваша кандидатура не понравилась. Что-то мне подсказывает, что ваши усилия пойдут прахом. Ад никогда не ошибается. – В этот раз он ошибся! – дрогнувшим голосом выкрикнула Аделаида. – Ни ты, ни кто-либо другой не может ничего сделать. Я ректор Академии Ранжерона и будущая верховная. Барон покачал головой и отвернулся, не желая смотреть на ту, кого он так долго искал. С грустью посмотрел на меня. – Увы, она права, – произнёс глухо. – Я уже ничего не могу изменить. Разве что попрощаться с вами и уйти. Вы мне нравились, Алкея. Хотя изначально я сомневался, когда ад представил мне ваш договор и настоял подписать его. Если хотите знать моё мнение, то из вас могла бы выйти неплохая верховная. К сожалению, изменить что-либо я теперь не в силах. И да, я удивлён, что особа, за которой мы гонялись, оказалась так близко, да к тому же ведьмой. И как бы я ни хотел расправиться с ней, но… Даже на это у меня не осталось времени. Единственное скажу, я засчитываю вам исполнение заданной работы. Может, это хоть как-то зачтётся. За сим откланиваюсь. Магистра Аделаиды больше нет. Есть обозлённая на всех ведьма Лаара. И это ваша ведьма, вам с ней и разбираться. А мне бы сейчас свою шкуру спасти. Исчезновение артефакта такой силы при моём руководстве – это больше чем просто увольнение. Это потеря титулов, привилегий, доверия владыки. И за всем этим может быть и более суровая расплата, – он нервно потёр шею. – Прощайте, Алкея. Протянул руку, беря возникшую в воздухе трость. – Алкею отправят в ад? – помешал мгновенно испариться барону Дакар. Тот покачал головой. – Мне очень жаль. Вдвойне жаль, что это я косвенно виновен в вашей судьбе. Но изменить ничего невозможно. – Но ведь она невиновна в том, что так сложились обстоятельства, – вырвался из рук ректора граф и угрожающе начал приближаться к барону. – В конце концов, заберите Аделаиду и пытайте, пока она не скажет, где артефакты! Фон Диен сощурил глаза, смотря на пылающего праведным гневом дракона. – Вы плохо понимаете законы канцелярии. Никто из нечистых и пальцем не может тронуть ту, кто имеет на руках данный артефакт. Ведь ей ничего не стоит прописать в нём нужное ей имя, и только ад знает, какую меру пресечения она изберёт. Никому не хочется болтаться на сторожевых пиках ада. Так что умерьте свой пыл, граф, и признайте: Лаара нас всех сделала. – А давайте будем более точны, всех вас, – прозвучало напыщенно-деловито. И все разом повернулись на голос. У дверей кабинета стоял на задних лапах Стикс и довольно потирал усы. – И так, мои дорогие друзья, коллеги и прочие, прочие нечистые. Согласно тому, что я узнал, ни один из вас не может коснуться ведьмы Лаары. Также она защищена от любой магии. Всё правильно? Фон Диен нахмурился: – Что за пафос?! – Не перебивайте учёного кота, – отозвался Фелис. – В отличие от вас, мой дорогой барон, этот кот явно что-то придумал и пытается помочь. Барон сверкнул потусторонними глазами и вернул взгляд к Стиксу. Вежливый взгляд. – Вы совершенно верно всё поняли. У вас есть какое-то предложение? Стикс довольно ухмыльнулся и распахнул дверь кабинета, куда тут же ввалились пятеро ребят… из таверны. С ними хозяин и косоглазый. Последний щёлкнул пальцами и хрипло поинтересовался: – Ну и с кем здесь разобраться? У кого что забрать? Кот уверенно ткнул лапой на стоящую в пентаграмме женщину. – Документик заныкала, из-за него нашу ведьму Алкею в ад собираются отправить. – Нашу ведьму? – В ад? – Не позволим!