От неожиданных откровений женщины я уронила нож. — Как… муравейник? — Да вот так, — пожала она плечами, — повадились бобры плотину строить — аккурат у Бурелома, рядом с дальней пасекой. А там территория деревянников. Знаешь таких? Я кивнула. — Ну вот, — согласилась Нейя, не отвлекаясь от нарезки моркови. — Раз отвоевали, два отвоевали… Майлиус, кстати, приезжал тогда, штрафов навыписывал. А затем, значит, чтоб зубастым неповадно было, муравейник откуда-то из-за топей приволокли. И муравьи, главное, рыжие, большие — дровяными у нас зовутся, в деревьях живут. Вот и повадились они плотины подтачивать. Я фыркнула, оценив идею на высший балл. — Так зимой речка замерзла, плотина как стояла, так и стоит. Думали, муравьи в спячку залягут до весны, ан нет — точат и точат. Уже и на ульи перебрались. Так Лоен условие поставил: чтобы в неделю муравейника не было. Кто же знал, что они такие шальные? Я вытерла влажные от смеха глаза. — И что медведь? — Да что медведь? — развела руками хозяйка. — Перетащил муравейник и вновь спать залег. Правда, перед этим дня три по огороду шатался, чеснок весь вытоптал, собака! — в сердцах посетовала она, подвигая к себе очищенную луковицу. — А потом все, спать пошел. До весны. — Беру свои слова о скучной жизни назад, — улыбнулась я, поднимая руки. Оживленный разговор прервал хлопок входной двери и тяжелый топот в сенях. — Мама, я пришел! — сообщил Лоен, появляясь на пороге. Перевел взгляд на меня и улыбнулся: — Привет, Райена! — Привет, — улыбнулась в ответ я, стряхивая нарезанную картошку в казанок. — Что Майлс, не вернулся еще? Я покачала головой. — Жаль, жаль… — с искренней грустью констатировал лесничий, присаживаясь за стол и вытягивая ноги в тяжелых кожаных сапогах. — Я там пчел новых привез. Думал, посмотрим… — Он обещал вечером быть, — сообщила я. — Вечером так вечером, — философски произнес русал и стащил из казанка кусок вареного мяса, тут же, впрочем, получив по рукам полотенцем. — Не кусочничай! — скомандовала Нейя, забрасывая оружие обратно на плечо. — Мой руки давай и садись за стол. Покормлю тебя. И ты садись, — кивнула она мне. От раннего завтрака я отказалась, отговорившись желанием подышать воздухом, и, наскоро узнав у лесничего, где конюшня, отправилась навестить Гори. На самом деле это стоило сделать еще вчера, но неожиданный поворот разговора напрочь вымел из моей головы все заботы. Да что говорить — вообще все мысли. Проходя мимо морковной грядки, я прихватизировала последний корнеплод и, проигнорировав протестующее кудахтанье хохлатой курицы, вышла за ворота. Узкая тропинка, вьющаяся между деревьями, вела куда-то вглубь леса. Фруктовые деревья сменились невысоким подлеском и зарослями акации, а затем расступились в стороны, являя мне еще одну небольшую пасеку. И деревянный дом за ней. Точнее, конюшню. Гори моему появлению был счастлив. Правда, вначале все равно немного воротил нос и от моркови, и от не особо заботливой хозяйки. Посыпая голову пеплом, мне долго пришлось уговаривать друга помириться, гладить ему шею, подсовывать морковь с разных сторон верткой лошадиной морды. Наконец конь соизволил сменить гнев на милость, принял оранжевый дар и даже соизволил пройти пару кругов вокруг конюшни. Кажется, ему здесь нравилось. Гнедые лошадиные бока округлились, да и конь выглядел вполне довольным жизнью, — не успела я вкратце пересказать ему все мытарства последних дней, как он, не желая слушать, потянул меня обратно в конюшню. — Предатель, — прервавшись на полуслове, печально констатировала я, заводя его в стойло. Гори издевательски фыркнул и потянулся к свежескошенному клеверу, огромная охапка которого появилась здесь во время нашей кратковременной отлучки. Мне ничего не оставалось, как пожелать другу приятного аппетита и, подивившись невидимому, но высококлассному сервису, покинуть гостеприимную конюшню. Обратный путь не занял много времени. Не успела я полюбоваться окружающим меня пейзажем, как внезапно раздавшееся тихое пыхтение заставило сменить фокус внимания и оглядеться вокруг в поисках странного источника звука. И этот источник не заставил себя долго ждать. Вначале из-за низкого забора появилась круглая, как репа, голова. Она огляделась по сторонам и, не обратив ни малейшего внимания на меня, застывшую в предвкушении развития событий, скрылась обратно. А затем раздался тихий шорох, часть забора, на котором вчера так уютно сидела курица, беззвучно растворилась, и на свободу вышел донельзя странный персонаж. Кажется, где-то в территориальном цветовом разделении Подмирья произошел сбой, поскольку странное существо собрало в своей одежде все виденные мной оттенки. Желтые короткие штаны. Красные ботинки. Синий, отливающий перламутром плащ. Все это разноцветье венчала кокетливо нахлобученная на острое ухо крошечная зеленая шапочка. Незнакомый персонаж двигался задом, волоча за собой круглую рыжую тыкву. Тыква была до боли знакомой. Не придумав ничего лучшего, я остановилась и, оперевшись на своевременно попавшийся ствол яблони, принялась наблюдать за сценой кражи. — И чего им неймется-то, — пыхтя между подходами, причитал персонаж. — Туда сбегай… то принеси… чертям подай… зелья достань из… Понимая, что сейчас стану невольным свидетелем чужих тайн, я тихо кашлянула, привлекая внимание, и через мгновение на меня уставились два огромных глаза изумрудного цвета. — Привет, — поздоровалась я. — И тебе не хворать, — с потрясающим величием отозвалось недоразумение, оставляя в покое добычу. — Ты чьих будешь? — Своих собственных. Красивая, — кивнула я на тыкву, — возврат-то подразумевается или ты так, насовсем? Незнакомец грустно понурился: — Так это ты у Нейи живешь… — Я, — кивнула, уловив некую странность, — а ты откуда знаешь? — Да почитай все знают, — пояснил персонаж, протягивая мне худенькую, как веточка, руку. — Слухи-то не ходят — летают. Я Гройвус. — Райена. — Я аккуратно пожала руку нового знакомого и попыталась спросить, не сдержав любопытства: — А ты… Мой взгляд, видимо, был слишком красноречивым, потому что Гройвус тут же подобрался и поправил шапочку. — Из лепреконов мы, — степенно представился он. — Это которые горшки с золотом прячут? — блеснула эрудицией я. — И их тоже, — кивнул Гройвус, расплываясь в улыбке, — правда, редко. Мы в основном… по маленькой. — Это как? — Да так, — неопределенно махнул рукой он. — Если что достать надо — ко мне обращаются. Вещи там, предметы… — Я думала, к юшцам идут. — К юшцам попробуй пойди, — воинственно подбоченился лепрекон, — враз без штанов останешься! А мы можем договориться. Вдруг что понадобится? Или вещь какая редкая, или проблема какая возникнет. Опять же, скидки для постоянных клиентов… — многозначительно закончил он. — Заманчиво, — улыбнулась я. — Если понадобится — обязательно. Кажется, это окончательно растопило лед между нами. Весело подмигнув, Гройвус обернулся к тыкве, а я внезапно вспомнила о принципах. — Придется вернуть. Лепрекон застыл, а затем как-то виновато вздохнул: — А так хорошо общались… — Просто замечательно, — поддакнула я. — Кати давай в обратную сторону. — Может, договоримся? — Разве что с моим мужем, — хмыкнула я, представляя эту картину и напрочь игнорируя тот факт, что впервые называю Майлса этим словом. — А кто муж? — Рейгран. Гройвус смерил меня непонятным взглядом и наклонился к тыкве. Рыжий овощ будто сам по себе медленно покатился в обратную сторону, а лепрекон засеменил следом, что-то бурча себе под нос. Сделав пару шагов за ним, я прислушалась. — Рейгран, — ворчал новый знакомый, шустро переставляя ноги. — Нашла дурака! С юшцами и то легче договориться… — Прям-таки легче? — не выдержала я. Лепрекон остановился и медленно обернулся. — Не любит он посредников. Мы ему это… — Он наморщил лоб, будто что-то вспоминая, и наконец родил: — Статистику портим. Я едва подавила прущую наружу улыбку. — Я ничего не скажу, — пообещала.