Выстраиваемся для танца, каждый напротив своего партнёра. Сетмит сосредоточен и собран. Я начинаю нервничать. Судорожно прокручиваю в голове фигуры танца, боясь что-то забыть и опозориться. Облизываю губы, на которых остался сладкий привкус фруктов и специй от пунша. К счастью, микелино «лекарство от скуки» уже выветрилось из головы. Заставляю себя глубоко вдохнуть, выдохнуть и успокоиться. Часть лун на потолке гаснет, оставшаяся часть направлена на нас. Пять наших пар в центре зала, словно на сцене. Звучит знакомая мелодия. Я внимательно смотрю на своего партнёра и думаю только о том, чтобы ничего не забыть и не сделать ошибку. Маленькие шажки в такт, проход ряда парней сквозь наш ряд девушек, поворот, шаг навстречу партнёру, ладонь в ладонь в воздухе, но без касания, круговое движение. Снова маленькие шажки и проходки. Смена темпа и громкости мелодии, и одновременно с этим полный контакт. Сетмит сжимает мою талию, моя рука у него на плече. Смотрю в его пустые голубые глаза, думая о танце и чувствуя чей-то тяжёлый взгляд на своей щеке, на спине. Нельзя оборачиваться и отвлекаться, иначе я собьюсь! Но мне даже не нужно оборачиваться. Я и так знаю, кому принадлежит этот взгляд. Знаю, что я увижу, если оглянусь. И кого. Эта мысль внезапно приятна, я испытываю маленькое женское удовлетворение тем, что вызвала ревность, хотя и не планировала, и не хотела. Но я втайне рада. Значит, я ему всё-таки не безразлична и не наскучила! Ха! Мою усмешку Сетмит принимает на свой счёт и улыбается в ответ как-то хитро. Ай, какая разница! Сейчас этот бесконечный танец закончится, начнутся танцы для всех, и я найду способ от него улизнуть! Вот уже почти всё. Последнее движение: поворот, наклон назад. Оглушительные аплодисменты. Всё! Ну, наконец-то! Я в кольце рук Сетмита, но вместо того, чтобы поднять меня, он вдруг наклоняется ниже и, прежде чем я успеваю понять, что происходит, целует меня в губы! Горгонья же срань! При всех! В ужасе выпучиваю глаза. Я уже не держусь за его плечи, плевать, что могу грохнуться спиной и затылком на каменный пол, я должна немедленно прекратить это! Упираюсь кулаками ему в грудь и отпихиваю, отпихиваю от себя, но куда мне! Силы слишком неравны! Наконец, он сам разрывает поцелуй и поднимает меня, словно куклу. Улыбается довольно, гад такой! Вокруг уже началась суматоха. Снова играет музыка. Адепты тянутся в центр зала. На нас уже никто не обращает внимания. Со всех сторон слышится смех, шутки. Парочки вокруг заняты друг другом. Все видели, как адепт Крисп засосал адептку Клири. Но никто не видит, как она со всей силы лупит его в грудь кулаками и шлёт в горгонью срань, а затем разворачивается на каблуках и, расталкивая танцующие парочки, спешит прочь. Краска стыда заливает мои щёки и шею. На глаза наворачиваются слёзы. Мне обидно! Обидно, что я такая дура, согласилась вообще пойти с этим гаргулом вшивым! Хотя сразу было понятно, что таким, как он, надо от таких, как я простых адепток. Уйти, что ли? Почему бы и нет. Официальная часть закончилась, а настроения танцевать у меня нет. Плечи обдаёт ветерком замечаю приоткрытую дверь на террасу. Туда наведываются любители зажечь трубку или сигару. Я же решаю подышать воздухом, чтобы остыть, и уже после этого топать в комнату. Толкаю стеклянную дверь, та легко поддаётся. В лицо ударяет свежий морозный воздух. Музыка за спиной стихает, отрезанная входной дверью. Придерживая юбку, звонко щёлкаю каблуками по каменному полу. Чувствую, как плечи покрываются мурашками. Холодно, ну и пусть! Останавливаюсь у края террасы. Опираюсь ладонями о холодный шершавый камень перил. Задираю голову и смотрю на небо. Сегодня оно непривычно звёздное. И луна такая румяная и круглая. Здесь так спокойно. Луне и звёздам нет дела до мерзкой выходки Сетмита, и до моих расстройств им тоже дела нет. Зато кому-то, как выясняется, есть. Ну, и каково это за один вечер угробить свою репутацию и прослыть подстилкой высокорожденных, м? раздаётся за спиной ледяной голос. Я замираю и холодею внутри, но вовсе не от морозной ночи. Очень медленно оборачиваюсь и замечаю в тени мужской силуэт, вальяжно развалившийся в летнем плетёном кресле. Щёлкает огненный артефакт, выпуская язычок пламени. Слышится вдох, затем воздух наполняется аккуратными колечками дыма Я… не хотела, я ничего такого не сделала! шепчу, потрясённая его жестокими словами, внутренне боясь, что он прав. Сейчас каждый решит, что если уж Сетмит целует меня при всех, то наедине я позволяю ему куда больше. Где он, и где я! Приближённый к Императору и простая адептка. Ежу понятно, что между нами не может быть ничего! Кроме постыдной связи, которая выгодна обоим, и которая встречается не так уж и редко, даже в стенах Академии! Несмотря на все запреты. Но с мужчин спрос небольшой, не то, что с девушек! Как мне теперь отмыться? Мне жаль, что так вышло, я не давала ему повода. Понятия не имею, что на него нашло! Он сам на меня накинулся, я здесь ни при чём! Оправдываюсь, а сама медленно приближаюсь к тому углу террасы, где в тени светится огонёк и клубится дым. В темноте я не вижу лица тёмного ректора, лишь по интонации могу догадываться, что уголки его губ опущены вниз, и он хмурится. Резкий взмах манжетой: Заткнись, Лианда. Серьёзно, лучше молчи. Ты сказала и сделала сегодня достаточно. Замираю на месте. Что-то не так. Дурное предчувствие заполняет меня. Впервые мне страшно слышать, что он скажет. Огонёк гаснет, мужской силуэт приходит в движение. Тёмный ректор поднимается и делает несколько шагов нет, не ко мне навстречу, а мимо меня. Останавливается у перил, убрав руки в карманы брюк. Он без камзола, в белоснежной рубашке и шёлковом сером жилете. Луна освещает его статный силуэт с ровной прямой спиной. Не давала повода, ни при чём, передразнивает он меня, глядя на звёзды. Гаргулья не захочет гаргул не вскочит. Я не слепой, Лианда, и не твой ровесник, которому легко пудрить голову хлопаньем наивных глазок. Я видел, КАК он обнимал тебя, ГДЕ были его руки. Я видел, как ТЫ смотрела на него во время танца, улыбалась ему. Я видел, как ты с ним целовалась. Я… Молчи! рявкает он, и я осекаюсь. Я видел достаточно! Все видели. И, знаешь, что? С меня хватит. Сетмит сам виноват! прихожу в себя и пробую защищаться. Только он! Почему бы тебе не спросить с него? Серьёзно? усмехается лорд Грейвуд, я вижу его белоснежные зубы в неясном свете луны и чёткий профиль, затем он отворачивается снова. Предлагаешь мне разбираться с мальчишкой? Вызвать его на магический поединок? Или сразу отчислить? Сегодня его, завтра ещё пару-тройку других, с кем тебе вздумается флиртовать? Я похож на оленя, Лианда? Стою, словно приросшая к полу. В горле стоит комок обиды от несправедливых обвинений, но он так уверенно всё это преподносит, что я и сама начинаю во всё это верить. Слышу какой-то шелест, но не вижу его источника. Это с самого начала была дурная затея. Не знаю, на что я рассчитывал, думал, сможем поладить, горькая усмешка и звук рвущегося пергамента. Глупо, да? Нет! Не глупо! Не глупо! Кричу внутри, а вслух молчу, не могу и рта раскрыть. Я будто оцепенела. Всё, что я скажу сейчас бесполезно. Он всё решил на мой счёт. И его последующие слова подтверждают эту мысль. Я ошибся на твой счёт. С чего-то решил, что возраст не показатель и что ты особенная, но это не так. Он разворачивается и подходит ко мне, застывшей неподвижным изваянием. Стою, обхватив себя за плечи и опустив голову. Он возвышается надо мной. Высокий, грозный, уверенный. Прозвучало много неприятного, но я всё равно верю, что мы сможем поговорить, когда успокоимся. Всё можно решить, исправить. Так думаю я, пока он не добивает словами: Ты обычная пустышка, Лианда, каких тысячи, похожих одна на другую, в своей милой заурядности. Порхаешь бездумно мотыльком от лампы к лампе, ища, где магия богаче и ярче, пока не иссушишь свои резервы и не спалишь дотла свои крылышки. Хотя о чём это я, разве ты поймёшь? У тебя даже магии нет. Полный ноль. Он пересекает террасу и замирает возле двери, за которой звучит громкая музыка, где тепло и весело. Не то, что здесь, в ледяном склепе под морозным небом. Наш брачный договор расторгнут, твой отчим получит компенсацию. Можешь делать, что хочешь: вернуться в зал к своему парню, уехать домой или и дальше продолжать тужиться с магией мне больше нет до этого дела. Надеюсь, я выразился предельно ясно. Прощай, Лианда. На секунду музыка усиливается и бьёт в уши, но в следующий миг снова стихает. Я одна на террасе. Совсем одна. Делаю несколько шагов к краю балкона, но ноги вдруг перестают держать. Обессиленно оседаю на насквозь промёрзший каменный пол, который холодом обжигает бедро сквозь тонкую ткань платья. Наконец-то даю волю слезам. Почему я плачу? Ведь я так мечтала о том, чтобы избавиться от этого брака! Так желала этого! Сделала невозможное! Тогда почему… Горячие ручейки слёз текут по холодным щекам, я их раздражённо стираю и шмыгаю носом. Нащупываю кончиками пальцев клочки пергамента на полу. Комкаю их и подношу к глазам. Поворачиваю так, чтобы свет луны падал на текст. Так и есть, это наш брачный договор. Разорванный на мелкие кусочки. Это не шутка. То, о чём я мечтала сбылось. Я снова свободна. Не знаю, сколько проходит времени, пока я сижу на полу и жалею себя. Холодный ветер обдувает щёки, высушивает слёзы и успокаивает. В голове крутятся обрывки недавнего разговора с лордом Грейвудом. Ты обычная пустышка, Лианда, каких тысячи, похожих одна на другую… У тебя даже магии нет. Полный ноль. У тебя даже магии нет. Полный ноль. Пустышка. Ноль. Пустышка… На смену обиде вдруг приходит злость. Трясущимися руками собираю с пола обрывки пергамента, которые ветер не успел разнести. Не обращаю внимания на то, что нещадно царапаю ногти. Сминаю клочки. Всё-всё, что нашла. Встаю на ноги, прихрамывая, подхожу к балконному ограждению и со всей силы швыряю листочки как можно дальше. Ветер тут же подхватывает их и уносит прочь в темноту. Провожаю взглядом исподлобья, как жалкие остатки моей сорванной свадьбы скрываются во мгле.