Кхм, ну это ты уж совсем в дебри памяти ударилась, чешет затылок Гауф и дёргает воротник, нервно улыбаясь. Хотя весёлые были времена, тогда ещё был жив лорд Клири… Даа, вздыхаю я. Наши отцы так дружили. Несколько шагов идём молча, думая каждый о своём. Стук каблуков эхом разносится по пустому коридору. Вдруг Гауф резко останавливается и поворачивается ко мне: Лианда, ты пойдёшь со мной на бал? выпаливает на одном дыхании, краснеет ещё сильнее и напряжённо ждёт моего ответа. Ох, Гауф, прикусываю нижнюю губу, подбирая слова помягче. Да что тут выдумывать, надо говорить как есть. Меня уже пригласили. Кто? Сетмит Крисп. Понятно. Мне жаль, смягчаюсь, видя, как он огорчён. Я и сама хотела пойти с тобой. Правда? смотрит на меня с удивлением и надеждой. Ты не шутишь? Конечно, нет! Ты же мой друг, на этих словах лицо Гауфа мрачнеет или мне кажется? А Сетмита я едва знаю. Но так уж вышло, что отказать я не могла. Тогда в следующий раз? Ну, конечно! киваю с облегчением. Эй, вы там! доносится из-за спины недовольный голосок Микелы. На ужин идём, или как? Подруга стоит возле двери и подозрительно на нас смотрит. Идём, идём! разворачиваюсь и спешу к ней, чувствуя внутреннее облегчение от того, что мы с Гауфом больше не одни. Я буду ждать, слышу его тихий голос за спиной. Мы втроём идём к лестнице. Микела болтает о знакомых парнях. Гауф непривычно задумчив и тих, и даже не отчитывает её. А у меня неприятно сосёт под ложечкой и такое странное чувство внутри, будто что-то изменилось в нашей троице, и как раньше уже не будет. Но я запрещаю себе думать об этом. Просто не хочу. Выбрасываю из головы: мне и так хватает переживаний. Итоговые тесты написаны. По всем предметам у меня высший балл, который означает допуск к экзаменам по итогам семестра. Но перед этим адептам даётся неделя тишины, так её здесь называют. Её начало знаменует главный праздник зимы Зимний бал в Академии. После него у адептов есть шесть дней для того, чтобы пересдать тесты и подготовиться к экзаменам. Те, кто не сдадут хотя бы один, отправятся домой. Остальные продолжат учёбу во втором семестре. Я не сомневаюсь, что буду в числе вторых, хотя меня и подташнивает уже от составов сотен зелий, а от магических формул и нумерологических цифр хочется спать. Но упёртость моё второе я. Ни за что не сдамся и не отступлю. Тем более сейчас, когда мне, в который раз объявили, что я «не потяну». Потяну. Назло всем не просто потяну, а перевытяну! В день зимнего бала Микела развивает активность с самого утра, затягивая в неё и меня. Несколько часов проводим в душевой для девочек: чистим пёрышки, делаем маски, обёртывания, под конец наносим мерцающий крем для тела и накручиваем чуть подсохшие волосы на крупные бигуди. Запираемся в комнате и приступаем к финальной части сборов: платье, макияж и причёска. Микела подводит глаза и активно пудрится. Протягивает пуховку мне, я мотаю головой и ограничиваюсь розовой помадой для губ с ягодным вкусом. Волосы слегка присобираю сзади и скрепляю блестящей заколкой, оставляя основную часть лежать на плечах романтичными крупными локонами. Опускаю стопы в новые туфельки на тонком каблуке. Рассматриваю себя в зеркало: нежно-сиреневое шёлковое платье выгодно оттеняет мои зелёные глаза, которые сейчас смотрятся огромными и испуганными, губы непривычно выделяются на лице, будто зацелованные, хотя я-то понимаю, что всё дело в новой помаде. Плечи и область груди волшебно мерцают множеством мельчайших частиц. Некоторое время рассматриваю серо-чёрный кулон, который никак не вписывается в вечерний образ и слишком бросается в глаза. Вздохнув, снимаю его и прячу в крохотную сумочку, где компанию ему составят зеркальце, салфетки и ягодная помада. Впервые за всё время я вынуждена расстаться с подарком отца. Но это ничего, это всего лишь на время, пока не кончится бал! Без кулона область груди кажется ещё более голой. Хмурюсь и подтягиваю выше ткань лифа, пытаясь сделать декольте не таким откровенным. Подошедшая к зеркалу Микела, держа в руке коробочку румян, сердито шипит и одёргивает мой лиф обратно вниз: Не порти фасон! Займись собой, Микел! обрываю её раздражённо и шагаю в сторону, освобождая пространство перед зеркалом для подруги. И займусь, Микела тут же переключается на своё отражение, ловко работая пуховкой. В приготовлениях к празднику время летит незаметно, и вот уже вечер. Когда за окном стремительно темнеет, мы при полном параде выходим из комнаты. Знала бы я, чем закончится этот вечер предпочла бы сказаться больной и остаться в постели. 16. Зимний бал Лианда. На Микеле алое шёлковое платье в пол. Её волосы уложены на одну сторону и скреплены блестящей заколкой в виде сердечка. У лестницы нас дожидаются Берил и Сетмит. Жених Микелы высокий темноволосый брюнет в чёрном костюме с иголочки, каштановыми волосами до плеч и с серьёзным лицом. На Сетмите тёмно-синий элегантный камзол с белоснежным шёлковым шейным платком. Длинные светлые волосы уложены назад. Руки парней убраны в карманы. Они стоят на расстоянии друг от друга и о чём-то лениво переговариваются в ожидании нас. Берил спокоен и невозмутим. Он именно такой, каким его всегда описывает Микела. До сегодняшнего вечера я видела его всего пару раз. По мере нашего приближения разговор стихает. Губы Сетмита растягиваются в плотоядной улыбке. Мне снова не по себе от его раздевающего взгляда. Берил подносит руку Микелы к лицу, но даже не касается её губами, в то время как Сетмит жадно слюнявит мою и с придыханием произносит: Крошка! Ты выглядишь потрясающе. Спасибо, стараюсь не встречаться с ним взглядами. Сказать, что мне неловко ничего не сказать, но не спасаться же бегством сейчас? Обмениваемся друг с другом приветствиями. Берил предлагает руку притихшей Микеле. Вздыхаю и устраиваю свою руку на согнутой в локте руке Сетмита. До моих ноздрей долетает лёгкий флёр алкоголя: он что, уже выпил? Или мне кажется? Помимо этого в нос бьёт резкий запах мужских духов. Или кто-то переборщил с парфюмом, или у меня непереносимость этого парня и всего, что с ним связано. Вслед за парой Микелы и Берила выходим на лестницу, по которой в сторону Большого зала уже тянется вереница адептов. Веду ладонью по гладким прохладным перилам, ступая на гранитную твёрдость ступеней. Стук моих каблучков вливается в нестройное цоканье каблуков множества девушек. Они прекрасны, одна другой краше: в персиковых, кремовых, алых платьях. Парни все как один, серьёзные и преисполненные чувства собственной важности. Торжественность грядущего вечера я ощущаю уже сейчас. Звук каблуков по лестнице нарушает тихий шелест разговоров. Дёргаюсь, когда Сетмит склоняется к моему уху, но он не даёт отстраниться. Намертво держит мою руку: Спокойно, крошка, ты чего такая колючая? нет, он точно выпил, этот запах ни с чем не спутаешь. Я всего лишь хотел сказать, что ты моя на весь вечер. Даже не вздумай танцевать с кем-то ещё. Я против, сразу тебе говорю. Ты поняла? Ддаа, соглашаюсь, лишь бы он уже перестал дышать мне в лицо. Его голубые глаза сейчас выглядит опасными и мрачными. Я и не собиралась. Круть, губы блондина растягиваются в насквозь фальшивой улыбке. Рад, что мы друг друга поняли. В толпе других пар мы переступаем порог Большого зала, и я на миг забываю обо всём: настолько поражает воображение то, что я сейчас вижу! Высокий потолок выглядит как тёмно-серое небо, с которого, кружась, падает снег, не долетая до нас. Несколько лун сияет наверху, озаряя зал приглушённым мягким светом. В углу негромко играет оркестр. Вдоль стен столы с закусками и огромные чаши с пуншем. Для преподавателей организованы диванчики в уютной нише. Там уже сидят Тестуда Рисус и магистр Ветус. Адепты разбредаются по залу и кучкуются по компаниям. Берил и Микела идут налево. Мы с Сетмитом направо, к его друзьям. Сетмит представляет меня, я вежливо киваю и улыбаюсь. Некоторых я смутно помню, как, например, брюнета в очках из пекарни. В отличие от Сетмита, его друзья выбрали себе спутниц своего возраста и, как я подозреваю, окружения. Об этом ясно свидетельствуют высокомерно-снисходительные взгляды, которые на меня бросают старшекурсницы и плохо скрываемые усмешки и переглядывания между собой. Разговор идёт о растущем числе недовольных политикой Императора и парочке раскрытых дерзких заговоров. Вздыхаю и с тоской оглядываюсь в сторону чашей с пуншем. Похоже, вечер обещает быть долгим. Рука Сетмита смещается мне на талию, он притягивает меня ближе к себе. Едва я успеваю подумать о том, насколько это вообще позволительно, как вдруг замираю на месте. Музыка будто глохнет.