Лианда, лорд Грейвуд устало трёт переносицу, затем бросает на меня ничего не выражающий взгляд и будто бы отвлекается. Пальто надень сейчас же, холодно. Ещё чего! Хватит с меня приказов! До свидания, господин ректор! хлопаю сердито дверцей, разворачиваюсь и иду прочь. Подошва скользит по влажной брусчатке, в которой отражается тусклый свет фонарей перед главным входом в Академию. Мелкий моросящий дождик противно жалит плечи в тонкой блузке, падает на лицо, смешиваясь со слезами обиды и унижения. Зачем он так со мной? Что это за странные игры, в которых я теряюсь и чувствую себя мышонком, отданным на съедение тигру? Ещё и целовать себя позволила! Дура! Ха! Если бы он ещё спрашивал! Какое право он имеет так поступать? Не слишком-то ты сопротивлялась! Ах, что б тебя! Вспоминаю его насмешливые слова. Рычу в голос. Останавливаюсь, топаю ногой сердито. Удар больно отдаётся в пятку. Сильнее сжимаю слегка влажное от дождя пальто, кутаю в его приятную мягкость озябшие пальцы и быстрым шагом взлетаю вверх по ступенькам. Не знаю, что за игру он затеял, но я в ней отныне не участвую! Не останусь с ним больше наедине ни в жизнь! И близко к себе не подпущу! Знала бы я, что завтрашний же вечер нарушит все мои планы. 12. Новое предложение Дэрэк. Когда Лианда выскочила прочь, долго сидел один в темноте экипажа и смотрел прямо перед собой застывшим взглядом. Поздний поход в библиотеку. Слабая подготовка к уроку. Поспешное бегство после занятия. Сложить всё воедино оказалось несложным. А, как следует тряхнув, её подружку, пригрозив отчислением обеих, убедился, что подозрения подтвердились. Девчонка не придумала ничего лучше, чем пойти в обслугу. Вместо того, чтобы просто нормально учиться, как все остальные адепты. Это взбесило, потому что, какого хаоса! Сбежала со свадьбы, нагло лгала, что сделала это из любви к учёбе. А теперь очевидно другое: не упёрлась ей эта учёба! Скрипнул зубами, когда узнал, что Лианда прислуга в пекарне. Что это? Поиск новых ощущений? Если так, тогда что потом? Дом удовольствий? Совсем от рук отбилась! Первым желанием было взяться за розги и хорошенько пройтись ими по её… нет, не по рукам на этот раз. По другому, более мягкому месту. На подходе к пекарне нервно дёрнул узел шейного платка, ослабляя, и принялся стягивать перчатки, когда увидел её. Узнал моментально. В этом нелепом наряде. Захотелось выругаться. Разве не понимает, как это рискованно? Посетители бывают разные, попадаются и недоумки, которые могут обидеть, и словом и делом. Темнеет сейчас рано. Ходить одной по дороге опасно. Проклятье. Больная фантазия в ярких красках нарисовала картины, одна другой хлеще, того, что могло случиться с одинокой девушкой по пути из замка в деревню и обратно. Внутреннее раздражение раскручивалось с утроенной силой. Случись с ней что-то плану окончательно конец! Плану, который был рассчитан от и до! Пока она всё не испортила, но с этим ещё можно разобраться, её учёба в Академии лишь вопрос времени. А вот если девчонки не станет разбираться станет не с чем. Держа себя в руках из последних сил, забрал Лианду прямо из пекарни, пригрозив болвану-хозяину закрытием и штрафом, если вздумает взять её обратно, или не доложит вовремя, когда её примет на работу кто-то другой. Болван всё понял верно. Злые тёмные зрелище не из приятных, а высшие тёмные в ярости тем более. Лианда не сможет больше повторить свою опасную глупость. Не в этой деревне. Оказавшись с ней один на один, хотел отчитать её и как следует запугать. Но разговор свернул не туда. Снова. Вечно с ней так. Всё идёт не по плану! Знала бы она, как это раздражает порой! Я не привык так подолгу ходить вокруг, да около. Она оказалась первой женщиной, с которой всё так непросто. Которая ускользала, снова и снова. И легко было убедить себя в том, что тот поцелуй был исключительно ради дела. Как самый действенный способ удержать её в карете. Довольно детских игр! Настало время играть по-взрослому. Никогда раньше не приходилось ломать сопротивление женщин. Зачем? Они всегда приходили сами. Готовые на всё и на всё согласные. Но только не эта. Именно эта, которая нужна сейчас больше всего, уступать не намерена. Взял, не спрашивая, её поцелуй, намеренно ломая защиту, пользуясь правом сильного, рассчитывая на то, что она уступит, сдастся, а может, испугается и вообще сама сбежит из Академии. Случиться могло что угодно, кроме того, что произошло на самом деле. Она ответила на поцелуй. Причём сделал это так, что уже у меня едва крышу не снесло к гаргоньей срани. Неожиданно. Пришёл в себя только когда чуть не взял её прямо на сиденье экипажа. Так нельзя. Надо остановиться. Стоп. Требует правду. Правду, малышка? Держи ту правду, которую мечтают услышать все девочки, живущие в воздушных розовых замках. Правду про чувства, любовь и про то, что ты особенная. И опять не сработало. Опять с ней всё не так просто! Ушла раздражённая. Не стал удерживать. На сегодня достаточно. В голове разные мысли. И большинство мне не нравятся. Как и то, что прямо сейчас рвёт штаны, так и не получив разрядки. Этим вечером, лёжа в кровати в своих апартаментах на самом верхнем этаже замка, куда вход открыт лишь ограниченному кругу лиц, вращаю в руке увесистую сигару, задумчиво наблюдая за тем, как кольца ароматного дыма, одно за другим, поднимаются к потолку. Мы так давно не виделись, раздаётся рядом женский голос. Едва заметно морщусь: думая о своём, успел забыть о ней. Констанца льнёт ближе, вплотную, затем и вовсе кладёт голову мне на плечо. Проклятье. Почему она ещё здесь? Ммм, тяну неопределённо, я был занят. Да, да, я помню, Констанца переворачивается на живот и теперь водит кончиком пальца по моей груди и то и дело бросает игривые взгляды, чем порядком нервирует. Это последнее задание от Ордена. Кстати говоря, что там с артефактом? Ты уже его нашёл? Разве тебе не пора домой? высвобождаюсь из её душных объятий, прохожу через всю спальню к креслу, вокруг которого в беспорядке разбросана наша одежда, совершенно не стесняясь своей наготы. Краем глаза замечаю пристальный жадный взгляд давней любовницы, чьи главные достоинства ненавязчивость и наличие мужа в последнее время всё больше и больше вызывают вопросы. Вот как сейчас, когда ей давно пора выметаться, а она будто в упор не понимает очевидных намёков. Ты меня гонишь? в её голосе сквозит обида. Серьёзно? Ещё сцену устрой. Стараюсь быть вежливым. Я беспокоюсь, натягиваю штаны и щёлкаю пряжкой ремня, скучающе глядя в окно, за которым глубокая ночь, как бы у лорда Ярвуда не возник резонный вопрос, где проводит ночи его дражайшая супруга. Брось, Дэрэк, Констанца перекатывается на спину и, наконец, перестаёт сверлить меня взглядом. Моему мужу нужна лишь бутылка и зелье от подагры, желательно одновременно. Правда, после такого коктейля его мучают газы. Будь добра, избавь меня от подробностей, сухо прерываю её жалостливый тон, теряя терпение. Тебе пора, Констанца. Подхожу к кровати, на которой любовница развалилась в эротичной, как она думает, позе, но вместо того, чтобы присоединиться, бросаю ей платье и чулки. Сам возвращаюсь к креслу и продолжаю одеваться. Чёткими движениями застёгиваю пуговицы. Не оборачиваясь, поправляю запонки, повязываю шейный платок. Знаешь, Дэрэк, слышу спиной шуршание платья и раздражённый голос Констанцы. Почему-то пригласил меня сюда ты, а чувствую себя использованной я. Не выдумывай, пресекаю сразу очередную её попытку давить на совесть. Мы оба свободные взрослые люди и никто никого не использует. Но если у тебя возникает такое чувство, думаю, стоит прекратить наши встречи во избежание осложнений. Зачем ты так сразу? подкрадывается сзади на цыпочках и обнимает со спины, а мне лишь хочется сбросить её руки, поскорее оказаться дома и помыться. Никаких осложнений, не беспокойся. Всё будет как раньше. Я уже ухожу, не сердись. Слышу характерное потрескивание открывающегося выхода за грань, затем становится тихо. Раздражённо натягиваю камзол. Не будет уже как раньше. Не будет. Понял это, когда безуспешно и долго вбивался в красивое тело любовницы и не чувствовал ничего. И дело было не в ней, нет. Констанца любит секс. И сегодня вроде бы, всё было как обычно. Но кое-что изменилось. Из головы никак не шла другая. Стояла перед глазами. Её мягкие неловкие поцелуи завели меня похлеще любых других, самых изощрённых и опытных. Нос чётко помнил её едва уловимый цветочный аромат от волос. А приторная сладость духов Констанцы вызывала теперь лишь рвотный рефлекс. Едва не остановился, но затем, закрыл глаза и представил не широкую постель, а узкое сиденье и уютную темноту экипажа. И другое тело под собой. И лишь после этого кончил. Проклятье. Бред какой-то. Грёбанное наваждение. Какого хаоса? Она всего лишь часть плана. Пешка в большой шахматной партии. Проходной эпизод. Должен был быть. И будет.