И ни одна женщина не нуждалась в любой подлости, даже если о ней честно говорили. Поэтому я прошептала: — Я хочу, чтобы ты слез с меня, Тэк. — Я не собираюсь с тебя слезать, Тайра. Я злюсь, и ты... все, что бл*дь пожелаешь, мы обсуждаем это дерьмо. Ты же не собираешься прятаться, зализывать раны и придумывать еще какое-нибудь дерьмо, чтобы удержать меня. — Я не уверена, что ты понял мои слова, но уверена, что не хочу держать в руках твои ниточки, — тихо заявила я. — Правда, несмотря на то, что ты только что кончила дважды? — Что? — Детка, ты слышала вопрос, ты, не стесняясь широко раздвинула для меня ноги. Я говорил тебе тем утром в твой первый рабочий день, что прикоснусь к тебе и ты раскроешься передо мной, и ты это сделала. Ты выказываешь свою позицию, дорогая, мне это нравится. Это работает. У тебя такая манера выражаться, что я становлюсь твердым, и одна из причин, почему я становлюсь твердым, заключается в том, что я точно знаю, что окажусь в тебе и это будет стоить того, чтобы мириться с твоими выражениями, но от чего я совсем не в восторге, так это от твоей игры в кошки-мышки, которую ты затеяла. — Кошки-мышки?! — В одну секунду ты горячая со мной, а в следующую — безразличная. Сладкая, а затем терпкая. Достаточно или еще? — А тебе не приходило в голову, что все эта ситуация немного смущает меня? — Поинтересовалась я. — Да неужели? — выстрелил он в ответ. — А тебе не приходило в голову, что я прекрасно понимаю твою ситуацию, поэтому всегда стараюсь разъяснить тебе все это дерьмо? И, пока я тебе его объясняю, готов сказать, что это утомительно. Еще один удар — прямое попадание, боль стала распространяться дальше в груди. Я уставилась на него в темноте. Потом отвернула голову, с силой зажмурившись. — Посмотри на меня, Рыжая, — потребовал он. — Слезь с меня, Тэк, — тихо ответила я. — Я сказал, посмотри на меня. Я посмотрела на него, чувствуя на себе его сверлящий взгляд. Затем он сжал мой подбородок, его тон стал более мягким, когда он заговорил: — Детка… На этот раз я перебила Тэка и сделала это, прошептав «нет», и снова отвернулась. Но его пальцы на моем подбородке, повернули мою голову обратно, поймав мой взгляд, он тихо произнес: — Дорогая… — Я хочу поехать домой. — Ты не пойдешь домой. — Пожалуйста, отвези меня домой. — Детка, уже третий час ночи. Я не повезу тебя домой. — Тогда я возьму такси. — Тайра… Я подняла руку, крепко сжала пальцы на его запястье и прошептала: — Я хочу домой. Его рука переместилась, ладонь снова оказалась на моем подбородке, он прошептал в ответ: — Ты злишься. — Нет, я просто хочу домой. — Детка, это дерьмо когда-нибудь сработает, мы должны научиться разговаривать. — Тэк, я только что поняла, что не хочу, чтобы это дерьмо сработало. — Господи, Тайра… — Нет! — Воскликнула я, отрицательно качая головой. — Никто никогда не разговаривал со мной в таком тоне. Мне это не нравится. Это нехорошо. — Это нехорошо, Рыжая, но это правда. — И очень больно, — ответила я, а потом почувствовала, как слезы наполнили глаза, все затуманилось, не зная, видит ли он, но я не хотела, чтобы он видел, что готова заплакать. Поэтому отпустила его, отстранилась и попыталась выскользнуть из-под его тела, но он обхватил меня обеими руками. Повернулся на бок, притягивая меня к себе. Я вжалась руками в его грудь и воскликнула: — Хватит! Если я хочу уйти, то мне следует просто взять и уйти! И у меня перехватило дыхание, должно быть, он услышал, потому что я громко всхлипнула, он понял, что я плачу. Черт возьми! Я опустила подбородок и сильнее толкнула его в грудь, но его руки только сильнее сжались вокруг меня, он перекинул свою тяжелую ногу мне на ноги. — Успокойся, детка, — прошептал он. — Отпусти меня, — прошептала я в ответ. — Успокойся на секунду. Я изо всех сил сопротивлялась его объятьям, крича сквозь слезы: — Отпусти меня! — Тебе нужно успокоиться и выхлестнуть это, — сказал он, и я успокоилась, слезы перестали течь, голова откинулась назад, взглянув ему в лицо. — Мне нужно? — С сарказмом спросила я. — Мне нужно успокоиться, Тэк? Ты знаешь, что мне нужно? Ты знаешь?! Это на тебя накинули капюшон? Похитили? Связали? Ты когда-нибудь лежал в темноте с тетей, которую любишь до безумия, там, где даже не знаешь где и что с ней? И также со своей лучшей подругой, которую также сильно любишь? Ты лежал там и гадал, что с тобой будет? И как такое вообще случилось? И, если все это происходило с тобой, то тогда ты имеешь полное право говорить мне, как мне следует себя вести. — Тайра... — начал было он, но я продолжала: — Я не знаю, что с тобой делать. И ты видишь, что я горячая, а в другую секунду безразличная только лишь потому, что ты можешь быть со мной очень милым, а в другую секунду совсем-совсем не милым, я просто плыву по течению с тобой. Я никогда не была знакома с таким мужчиной, как ты, и не знаю, как с тобой вести и что делать. Потому что хорошее, что происходит с тобой, кажется, стоящим, а потом происходят такие вещи, как сейчас, и они мне совсем не нравятся, и я не знаю, что делать. Его рука скользнула вверх, пальцы зарылись в моих волосах, он пробормотал: — Детка… Я продолжала. — Поэтому, если я испытываю твое терпение, Тэк, прошу меня извинить. Я знаю, как решить этот вопрос. Позволь мне встать с твоей кровати, одеться и пойти домой, завтра уволиться, чтобы ты больше меня никогда не видел. Прямо сейчас хочу сказать, что меня этот вариант очень устроит потому что, когда ты сердишься и теряешь терпение, ты запросто причиняешь боль своими словами, ты не настолько хорошо меня знаешь, поэтому не знаешь смогу ли я выдержать все, хочу тебе кое-что объяснить. Я не могу и не хочу участвовать ни в твоей жизни, ни в твоих играх. И это не я такая крутая и играю в игры, Тэк. Вот это я и есть настоящая, как сейчас. После того, как я закончила, Тэк молчал, но молчал, не отпуская меня. Затем пробормотал в темноту комнаты, определенно не обращаясь ко мне: — Во что я ввязался, когда связался с тобой? — Это не важно уже сейчас, если ты отпустишь меня домой, мы оба выберемся. Его рука скользнула с моего затылка вперед, он убрал волосы с лица, тихо сказав: — Ты же вспоминаешь наши субботы, детка, и что у нас было только что, и просишь меня, чтобы я отпустил тебя, думая, что тебе это нужно, ты серьезно думаешь, что я отпущу тебя? — Мне нужно, чтобы ты меня отпустил, да, — тут же ответила я. — Черт возьми, — все еще тихо произнес он, — ты даже не задумалась об этом. — Ты сказал, что скорее отрежешь себе руку, чем причинишь мне боль, Тэк, ты только что причинил мне боль. Эта боль больше, чем физическая. Ты просто сказал, не зная, смогу ли я ее пережить. Я не могу, я не ты. Ты должен быть собой, а ты не можешь быть собой рядом со мной, чтобы меня не перемололи в этой ситуации, поэтому нет. Я не хочу даже думать и вспоминать, потому что знаю, что такое будет снова, а я не хочу ничего подобного иметь в своей жизни. — Ты права, Рыжая, я могу быть только собой, но скажу тебе вот что, а потом отпущу, и ты сможешь уйти или остаться со мной в этой постели. Я не знаю тебя достаточно хорошо, ты также не знаешь меня. Но сейчас я знаю одно, что должен обращаться с тобой с большей осторожностью, и тебе следует мне поверить, что я смогу это сделать. Я отпускаю тебя, и если ты скатываешься с моей кровати, то значит ты не доверяешь мне. Но я скажу прямо. Ты можешь и должна доверять мне, я буду обращаться с тобой более осторожно. А теперь, детка, — он разжал руки и понизил голос, — решай сама. Я тут же перекатилась на спину подальше от него, а потом на бок. Оттолкнувшись села, свесив ноги с кровати. Как только мои ступни коснулись пола, я быстро натянула трусики. Схватила и потянула вверх по ногам. Они были светло-синими. Бледно-голубые с нежным бледно-зеленым кружевом. Сочетание этих цветов было поразительным. Я так и подумала, когда покупала их. Теперь, даже в темноте, когда их оттенок был еле различим, я все равно видела их цвет. Я натянула их на бедра и уставилась на стену напротив, подняв руки, запустив пальцы в волосы, ногти оцарапали кожу головы. Цвета, яркие цвета возникали в моих воспоминаниях. Сапфирово голубые глаза Тэка. Такие же, как у Тэбби. Ярко-красная машина, с которой он работал. Красные цветы на поле, в котором играли Селия и Нетти «В пурпурным цвете». Вышивка на спине халата Лэни. Вибрирующе.