Что ж, это было облегчением. — А тетя Бетт? — Хоук отвез ее к твоему дяде. Доложили, судя по всему, твоя тетя сделана из стали. Даже чертовый Хоук Дельгадо с большим уважением говорил о ней. Определенно, у тети Бетт были свои тайные пути. Я продолжила допрос. — Тогда почему я здесь без них? — Потому что ты — «Хаос». А они не «Хаос», дорогая. — Давай-ка выясним это, — предложила я. — Я — «Хаос»?! — Мой член только что был в тебе? Я подавила раздраженное рычание и ответила: — Ага. — Тогда ты — «Хаос». — Только из-за этого? — Из-за этого и пиццы, и твоего отношение к жизни, и просмотра с тобой фильмов, от которых ты плачешь, да, только из-за этого всего. Это было, конечно, интересно, но у меня были и другие вопросы, которые хотела прояснить. Поэтому я решила не останавливаться. — А что было с Лэни? — Спросила я. — А что было с Лэни?! — вопросом на вопрос ответил он. — Ну, я голая была в постели с тобой, ты почти голый. Я работаю на тебя. Я сражаюсь вместе с тобой. Я смотрела с тобой фильм, точнее два, почти три. Ты принес мне пиццу… — Ближе к делу, дорогая, — перебил он. — Ты испек ей блинчики, — заявила я, и мои слова прозвучали как обвинение, потому что, в общем, так оно и было. — И что? — Ничего. — И? — Ну, мне казалось, если ты вот так случайно останавливаешь машину этого Хоука после того, как нас похитили, учитывая все выше перечисленное, я должна была уехать с тобой на твоем байке, а не Лэни. Я увидела, как блеснули белые зубы в обрамлении темной козлиной бородки, показывая, что он улыбается, при этом сжала свои, он прошептал: — Ревнуешь?! Хм... черт возьми, нет. Черт возьми, нет, я была так зла, что сумела вырваться из его рук и перекатиться. Встала с кровати, поправила лифчик и отправилась искать остатки своего нижнего белья и шорты. — Детка, возвращайся в постель. — Нет, я поеду домой. — Ну-ну, хватит валять дурака, тащи свою задницу в мою постель. Э-э... что он только что сказал? Валять дурака? Черт возьми, снова…. нет! Я нашла свои шорты и трусики и начала их натягивать по очередности. Мне не удалось, потому что Тэк выдернул их из моих рук и швырнул через всю комнату. Я видела в темноте, как они пролетели и легко упали на пол. Я выпрямилась, повернулась к Тэку, но в этот момент его пальцы сомкнулись на моем запястье, он дернулся вместе со мной. Я тоже пролетела и приземлилась на него. Он перевернул нас на бок, быстро подхватив меня за подмышки, приподнял, уложив на спину, а затем перекатился на меня сверху. — Слезь с меня, Тэк. — Как я уже сказал, хватит валять дурака. — Не стоило повторять эту часть, когда он укладывал меня в постель. — Слезь с меня. — Рыжая… Я приподняла голову на дюйм от его подушки и прошипела: — Не играй против меня с моей лучшей подругой. Это не круто. Мои слова были встречены молчанием, хотя я сильно разозлилась и чувствовала, что имею на это право, его молчание было тоже разозленным и пугающим. Потом он заговорил: — Нет, Тайра, не круто то, что ты на одну гребаную секунду подумала, что я способен на такое. — Ты сам только что сказал, что я ревную, — защищаясь, ответила я, имитируя его низкий, скрипучий голос на последнем слове, и жуткая разозлившаяся вибрация поднялась примерно на двенадцатый уровень по шкале «страшно и сердито» в комнате. — Я всего лишь тебя подразнил. Не думал, что ты на самом деле могла подумать, что я способен совершить что-то настолько х*евое. — Ладно, тогда в чем дело, почему ты уехал с ней? — Дело не во мне, что я уехал с ней, а в причине из-за чего тебя и твою тетю похитили — твоя подруга. Они не хотели тебя. Но эти парни убийственно опасны, чертовски серьезные. Они не валяют дурака, их не волнует сопутствующий ущерб, они воспользуются любой возможностью, которая у них будет, высосав ее досуха. Они не хотели забирать тебя, но использовали бы, если бы возникла такая необходимость. Ни х*я не получится. Я же говорил тебе, что дерьмо, которое устроил Белов подтекает, просачивается на волю. Для твоей же безопасности и ее тоже я вынужден был ее изолировать. Я изолировал ее — посадил под замок. У меня было много вопросов, включая и тот, что, черт возьми, означало «посадить под замок», но я быстро расставила приоритеты, выпалив: — Не мог бы ты мне объяснить, почему тебе было нужно ее «посадить под замок»? — Ты не хочешь мне объяснить, почему сомневаешься и спрашиваешь, почему это было мне нужно? Это был хороший вопрос, на который я не была готова ответить. Причина, по которой я не была готова ответить, заключалась в том, что именно в этот момент меня осенило, что он был прав, спрашивая не ревную ли я, хотя и в шутку. Я ревновала. Я ревновала его к своей лучшей подруге. И вела себя в данный момент как законченная идиотка. Вела себя как идиотка во многих отношениях, включая и тот факт, что я только что снова занималась сексом с Тэком. Хотя у меня и в мыслях этого не было, не то чтобы он дал мне шанс задуматься об этом или спросил мое согласие, да, я определенно в последнее время не думала об этом. Я просто получила оргазм от него, и мне понравилось... очень. Что со мной происходит? После того как меня похитили, я использовала Тэка и свои чувства, пытаясь не сломиться во время похищения, а сейчас пару минут назад занималась с ним сексом, я поняла, что пришло время, наконец, понять кое-что и поразмыслить. Поэтому я рискнула осторожно сказать: — Гм... возможно, нам следует обсудить наши отношения. — Да, мы обсудим, но я скажу тебе прямо сейчас, что ты чертовски счастлива, после того как я кончил и кончил жестко в твою ненасытную киску, я чувствую себя вполне спокойным, — заявил он, при этом по голосу нельзя было сказать, что он «вполне спокоен», ни в малейшей степени. — Так что, поскольку я чувствую себя вполне спокойным, я выкрою время, пытаясь объяснить тебе еще больше дерьма. И дерьмо, которое я тебе сейчас объясню, ты не свяжешь такого мужчину, как я. У тебя ничего не получится, Тайра. Если ты попробуешь подобное дерьмо, то окажешься свободной. Это было сказано довольно ясно, я рискнула осторожно, но недостаточно осторожно. Поэтому осмелилась заявить ему более осторожно: — Гм... не совсем понимаю, что ты имеешь в виду «связать тебя». — Выдаешь мне это дерьмо насчет твоей подруги и просишь объяснений. Я делаю то, что делаю, и ты должна мне доверять, думая, что я поступаю правильно по отношению к тебе. Если ты привяжешь меня к себе так крепко, что я не смогу вздохнуть, я найду способ освободиться. — Я... — мне захотелось сглотнуть, что я и сделала, и попыталась снова. — Я что привязываю тебя? — Пока нет, но должен сказать, что с этим озвученным дерьмом я переосмысливаю власть твоих ниточек. Ух… Ауч. Это было больно. Это было так больно, что я почувствовала, как грудь вжалась в матрас, будто он нанес удар физически. Но даже когда мое тело ответило на его слова, мозг не пришел в себя. Да, вот как это было больно. Я вроде бы спрашивала все осторожно. Все было странно, неуправляемо, запутанно и происходило слишком быстро, нужно было разобраться. Тэк определенно не собирался действовать осторожно. Тэк был Тэком, говорил все, как думал и был честен, жестоко честен. Но он не был совсем уж жестоким, не был злым.