— Не думаю… Он наклонился торсом вперед в мою сторону. — Сумочку. Наконец я рявкнула: — Тэк! — Господи, — пробормотал он, затем двинулся ко мне, по пути говоря: — Ты все равно не будешь платить, так что тебе не нужна твоя гребанная сумочка. Я отодвинулась на несколько дюймов от стены, но сейчас снова прижалась к ней, желая просочиться сквозь стену, но это не помогло. Я простояла в таком положении примерно одну пятую секунды, прежде чем сильная рука Тэка схватила меня за руку, оторвав меня от стены и потащив на выход. Мимо своих детей. Затем он вытащил меня из офиса и спустился по ступенькам, остановившись перед пассажирским сиденьем рядом с водительским местом, очень крутой, блестящей черной машины. — Ключи, — крикнул он, подняв руку, поймав тут же связку ключей, которую ему бросил Раш, приказав: — Вы двое сзади. Тайра со мной. Я веду машину. Затем он открыл дверь, потянув меня за руку на переднее сиденье, у меня не было выбора, кроме как засунуть свою задницу на это сиденье. Как только мои ноги коснулись пола, он хлопнул дверью, обходя машину спереди. Открыл дверцу водителя, тем временем оба его ребенка втиснулись на заднее сиденье, а Тэк устроился за рулем. Я уставилась на дверь своего офиса, думая: «Кто бы мог подумать, что я поеду есть сэндвичи с Тэком и его детьми?» Хм. Йо! Тэк включил зажигание, двигатель обалденно зарычал и поскольку выбора у меня не было, я потянулась к ремню безопасности. 8 Открой Я сидела, забившись в угол дивана, подтянув колени, упершись пятками, зажав тарелку между поднятыми коленями и грудью, и ела фахитас Тэка, который, как и говорила Тэбби был «отпад». И сидела я на своем диване после того, как потягивала диетическую колу, пока Тэк с детьми ел сэндвичи, чипсы и колечки с Рашем, заев все это двумя огромными шоколадными кексами. Пока все ели, Раш иногда говорил, Тэк вставлял тоже иногда слова, я бросала слова то там, то здесь, но в основном болтала Тэбби, поглощенная полностью своей драмой. Она была разговорчивой, оживленной, умной, обаятельной и веселой. Такой она была, но она сидела рядом с отцом и братом, которые явно обожали ее, так что она могла спокойно распушиться от их обожания, что и делала. И в этом я тоже не нуждалась. Рашу, старшему из детей было семнадцать, почти восемнадцать (Тэбби только что исполнилось шестнадцать, Тэк подарил ей машину, такую же, как и Рашу, это я узнала, пока Тэбби болтала без умолку), и я заметила, что Раш был для нее по настоящему старшим братом. Тэк был ее отцом, она была его единственной дочерью, это я тоже заметила, но это совсем не означало, что я хотела при этом присутствовать и все это видеть. Видеть крутого байкера Тэка улыбающимся, поддразнивающим и открыто обожающего свою дочь, я определенно не хотела. Знаки, которые Тэк посылал мне с тех пор, как я с ним познакомилась, были смешанными. Можно также сказать, что черты характера, которые проявлял Тэк с тех пор, как я его повстречала, были также несомненно тоже неоднозначными. Я хотела же сосредоточиться исключительно на плохих знаках и отпугивающих или раздражающих чертах его личности. Но Тэк был любящим отцом, он был другом для своих детей, явно уважающий своего сына и определенно отличным отцом для своей маленькой девочки. Фахитас на моем диване оказался после того, как Тэк обратно отвез меня и своих детей в офис, до окончания рабочего дня Тэбби болталась со мной в моем кабинете, а Раш помогал отцу что-то делать с красной машиной в гараже. Тэбби, как с отцом и братом, наедине со мной была такой же разговорчивой, оживленной, умной, очаровательной и забавной. Это означало, что я проделала нулевую работу за оставшееся время, а также не смогла ответить ни на одну смс-ку Лэни, которые с каждым разом становились более требовательными, типа, чтобы я немедленно сообщила ей, что отдала ему заявление об уходе. Мне все же удалось отослать Ленни смс-ку — «я занята, не одна в офисе», в конце концов ее это успокоило на время, но она приказала мне написать ей в ту же секунду, как только я передам Тэку свое заявление. Тэбби, находясь у меня в офисе, не позволяла мне забыть о фахитас. Это было невозможно, потому что без пяти пять Тэк просунул голову в дверь из гаража, впившись в меня взглядом, заявив: — Тэб едет с тобой, детка, Раш на своей машине, а я последую за ним. Я еду на байке. Раш и я поедем в магазин, купить кое-какую фигню, ты заедешь с Тэб, возьмешь напрокат фильм, и мы встретимся у тебя дома. Десять тысяч слов готовы были вырваться из моего горла, но застряли по пути к моим губам, я только успела открыть рот, а он исчез за закрытой дверью, а Тэбби закричала: — Вау! Давай возьмем на прокат «Пилу»! Потрясный фильм! У меня не хватило духу сказать ей, что я не заинтересована брать «Пилу» на прокат, и не хватило духу сказать ей, что я не горю желанием, чтобы ее отец готовил фахитас у меня дома для своих детей и, понятное дело и для меня. У меня было единственное желание найти ее отца, а затем найти способ объяснить ему, что он был большим придурком, я не собиралась играть в его игры, и независимо от того, что он говорил, он ранее напугал меня до чертиков, и я не хотела ни в чем участвовать. Поскольку я не могла сделать последнее, то закрыла офис, загрузила Тэбби в свою машину, мы взяли напрокат «Пилу», я отвезла ее к себе домой, где тут же открыла охлажденную бутылку белого вина, а ей дала диетколу. Она бродила по моему дому, заявляя, что это «О! черт!», я сменила юбку, блузку и туфли на каблуках на обрезанные джинсовые шорты и майку. Мы вышли через черный ход из кухни на заднюю веранду, когда Тэбби услышала рычание машины брата и рев «Харлея» Тэка. Она вскочила со своего места, вбежала в дом, и я услышала, как громко заголосила в дверях: — Подожди, пока не увидишь берлогу Тайры. Это просто ад! А на ее задней веранде просто потрясающе воняет! Я закрыла глаза и в пятьдесят пятый раз с тех пор, как пристегнула ремень безопасности в машине Раша, пожалела о своем решении появиться на работе после того, как Тэк хлопнул дверью. Затем на веранду вышли Раш и Тэк, поздоровавшись со мной. Раш произнес: — Привет, Тайра. — Тэк поздоровался своими пальцами, мягко просеяв сквозь них мои волосы, отчего моя голова наклонилась назад, он наклонился, а затем прикоснулся губами к моим губам, что было сладко и в высшей степени раздражающим одновременно. Раздражающим потому, что он был придурком и не имел права меня целовать, а еще и потому, что я не могла сообщить ему об этом факте в присутствии его детей. И это он очень хорошо знал. Тэк творил у меня на кухне, будто часто готовил на моей кухне, хотя его ноги в мотоциклетных ботинках ни разу не ступали в эту чертову комнату за всю его крутую жизнь, в то время его дети передвигались между ним на кухне и мной на задней веранде. Раш, будучи джентльменом (откуда в нем это было, не могла сказать, так как эта черта явно была не от его отца), дважды наполнил мой бокал, даже один раз освежил, хотя я и не просила. Поэтому, когда Тэк объявил, что ужин готов, дети бросились на кухню, я последовала за ними медленным шагом, нежели обычно. Мы все взяли по тарелке и направились в гостиную. Раш растянулся на полу, Тэбби рухнула посередине моего дивана, я уселась в уголок, а Тэк занял кресло. Я сидела и ела сказочный фахитас Тэка (действительно, он был потрясающим, хотя Тэк и был устрашающим байкером, но нельзя было отрицать, что этот мужчина явно умел готовить) и смотрела фильм, который пугал меня до чертиков, потягивая вино, задаваясь все время вопросом — как, черт возьми, я оказалась в своей собственной гостиной с Тэком и его детьми, поедая приготовленный им фахитас, потягивая вино и смотря фильм, который пугал меня до чертиков. Я доела свой фахитас, поставила тарелку на край стола, схватила бокал и осушила его, решив, что это хороший предлог, чтобы сбежать на кухню. Я могла сказать им, что мне нужно еще налить, а потом пошла бы на заднюю веранду, посидела бы там, выпила вина и спланировала бы своей побег из дома. Они, скорее всего, даже не заметят, что я сбегу, или, по крайней мере, я смогу получить фору. В этот момент Тэбби, лежа на спине, согнула колени, упершись ступнями в диван, положив голову на подлокотник, не сводя глаз с экрана, так что я могла все же попасть на кухню. Поэтому решила рискнуть. — Мне нужна еще доза, — пробормотала я, вставая. — Кому-нибудь что-нибудь нужно? — Неа, — пробормотал Раш с пола. — Нее, Тайра, спасибо, — рассеянно ответила Тэбби. Отлично. Они оба были увлечены фильмом. Это явно было хорошее начало. Я прошла мимо передней части дивана и мимо кресла Тэка, когда меня остановили, и остановило меня то, что Тэк крепко схватил меня за запястье. Я посмотрела на него и поняла, что он поднялся со своего места. Затем услышала, как он объявил: — Тайра и я некоторое время вне пределов досягаемости. — Круто, — пробормотал Раш с пола. — Хорошо, — рассеянно сказала Тэбби. Я резко запрокинула голову назад, взглянув на Тэка, но его рука соскользнула с моего запястья, обвившись вокруг талии. Он забрал у меня бокал и поставил на столик у изголовья Тэбби. Потом я обнаружила, что меня потащили по коридору в мою спальню. Я очутилась в своей спальне. Потом обнаружила, что дверь в мою спальню закрыли. Я снова вскинула голову, чтобы посмотреть на Тэка, открыла рот и мысленно решила, что мне все равно, даже если его дети услышат то, что я собираюсь ему сказать, причем громко. Но рот сам собой закрылся, когда меня подняли в воздух. Я машинально ухватилась за плечи Тэка, его руки направили мои ноги к нему на бедра, чтобы его обхватил, затем он сделал три длинных шага, и я оказалась, лежа на спине на своей кровати, а Тэк лег на меня. Я моргнула, глядя в его красивое лицо с козлиной бородкой. Только не это. — Тэк… — начала я, его имя завибрировало, когда я произнесла потому, что я была... чертовски... зла. — Теперь, когда я не злюсь, детка, нам нужно немного времени, чтобы поговорить, — мягко заявил он. О нет, мы не будем говорить. Я сняла ноги с его бедер, опустила на кровать и приподнялась, одновременно надавив ему на плечи, но Тэк не сдвинулся ни на дюйм. Поскольку у меня не получилось его отодвинуть от себя, я прошипела: — Слезь с меня. Он положил руку на кровать рядом со мной, а другой рукой обхватил меня за подбородок, его большой палец скользнул по моей нижней губе. Я боролась с желанием укусить его за палец, пока он говорил: — Успокойся, Рыжик, и помолчи. Мне нужно кое-что сказать, и ты должна меня выслушать. — Ты не можешь мне сказать ничего такого, что я хотела бы выслушать, — раздраженно прошептала я. — Ты все равно выслушаешь, — ответил он. Я перестала давить на его плечи и сердито посмотрела на него. — Конечно, — с сарказмом ответила я. — Когда ты хочешь что-то сказать, то говоришь. Если ты хочешь что-то сделать, то делаешь. И кому какое дело, чего хочу я? Это и есть суть того, что ты собирался мне сказать? Его глаза не отрывались от моих. — Не совсем. — Ладно, продолжай, Тэк. Ты все равно скажешь, раз решил. — Я заметил, ты злишься… — Уммм, — оборвала я. — Верно подмечено, красавчик. — Детка, — пробормотал он, и я могла поклясться, что его губы дернулись, словно он боролся с улыбкой. О. Мой. Боже! — Тебе что смешно? — Рявкнула я.