– Наши действия? – Для начала нужно сбросить картины. Мы их в любом случае теряем. Все оставшиеся отдадим за полцены. Хозяин галереи выкупит не задумываясь. Пойдем переговорим с ним. Финансовые расчеты неизменно вел Борис. В смысле платили, конечно, служащим галереи, но закрывал взаиморасчеты мистер Икс. Не стали изменять данному правилу и сегодня. Собственно, во многом именно на этом и строился расчет Измайлова. За вычетом комиссии и издержек из-за сброса цены он получил восемьсот двенадцать фунтов чистыми. Что же, вполне серьезные деньги. Тем более учитывая, что делиться на этот раз в его планы не входило. Свою часть компаньоны получат с его доли в яхте. Там даже с солидным запасом получится. А то, что начальство намылит им холки, его заботило мало. Вообще не заботило. – Алина, деньги у меня. Я ухожу через черный ход. Вы – через парадную. – Уверен? – Раздобуду одежду у прислуги и спокойно уйду. Вам препятствий чинить не должны. Я ведь пару раз подписывался своими инициалами, так что сомнений в том, кто тут художник, никаких. А вообще надо заканчивать с этими выступлениями. Тайный сбыт не так выгоден, но значительно надежней. – Согласна. Ладно. Делаем. Покинуть дом оказалось проще простого. Борис предложил одному из слуг обменяться одеждой, да еще и приплатил ему шиллинг. Правда, после этого вырубил его, от греха подальше. Припомнив фильм про разведчиков, обмотал себе шею обнаружившимся у парня шарфом и вышел на задний двор, оглашая окрестности надсадным кашлем. Остановили его практически сразу. На вопрос, кто таков и куда путь держит, продолжая кашлять, ответил, что заболел и идет домой. Разобрать акцент в его кашле было проблематично, так что отпустили Измайлова без проблем. Маскировка ему все же аукнулась. Горло он надсадил. Да так, что разом охрип, едва не потеряв голос. Впрочем, это меньшее из зол. Убедившись, что опасность осталась позади, он поспешил к тайнику со своими пожитками. При мысли о бароне Уилкерсоне в душе поблагодарил его и извинился за свалившиеся на него неприятности. К гадалке не ходить, эти два партизана спишут исчезновение Бориса на происки хозяина одноименного острова. Вовремя подвернулся этот господин, чего уж там. Глава 17 Путая след – Привет, – подойдя к трапу и вскинув сидор, поздоровался Борис. – Чего надо? – неприветливо бросил вахтенный матрос. Пароход «Чаровница» выглядел вполне достойно. Чистый, ухоженный, свежая краска угадывается даже в неровном свете газовых фонарей. Вот так взглянешь и не поверишь, что на нем может быть некомплект в команде. Но это только внешне все так благостно. В его утробе у раскаленной топки такой же ад, как и на самой распоследней калоше. – Передай боцману, что кочегар Криштав Познань прибыл для дальнейшей службы. А что такого? Нормальное имя и хороший город. Отчего не назваться поляком? Тем более, несмотря на то что словарный запас его серьезно возрос, а знания языка углубились, акцент никуда не делся. Как, впрочем, и путаница в подборе нужных слов. – Чего-то ты какой-то веселый для кочегара, – усомнился вахтенный, явно из палубной команды. При этих словах Борис отчего-то сразу же вспомнил Прохора, кочегара из команды «Моржа». Первый наем Измайлова. Он тогда еще думал, что парень в бегах и попросту прячется в кочегарке углевоза. Сейчас же сравнил с собой. Однозначно скрывался. От кого? Да мало ли от кого в этой жизни можно прятаться? Хоть от самого себя. – Пару часов назад было грустно. Так я парочке упертых из палубной команды морды набил, теперь вон как мне хорошо. Только что-то настроение опять портится. Поднять, что ли? Задираться с палубниками – дело обычное и привычное. Они стоят на разной иерархической ступени, а потому грызутся густо и часто. До мордобоя, конечно, не доходит, за это спрос жесткий. Но во время спаррингов, что на кораблях этого мира – дело обычное, прикладываются друг к дружке от души. – Что за шум? – появился давешний боцман. – Сэр, кочегар Познань готов приступить к своим обязанностям. – Явился, – открывая крышку карманных часов, произнес боцман. – На час раньше. – Так ведь раньше не позже, сэр. – Давай наверх. Борис мигом оказался на палубе. Боцман же отправил матроса за старшим кочегаром. Вскоре тот появился, явно недовольный тем, что его подняли с койки. И вообще, судя по всему, вечером он вернулся на борт не в лучшей форме. Рожа небритая, опухшая и помятая. Как говорила одна знакомая Бориса еще по прошлому миру, бесперспективняк. Если не прирежут в какой кабацкой драке или не пропьет печень, то помрет, выхаркав легкие. Многолетнее глотание угольной пыли никаким молоком не вывести. – Новенький, что ли, – то ли спрашивая, то ли утверждая, то ли просто для проформы произнес старший. – Так точно, сэр. – Вот ему сэркай. Тэд. – Криштав. – Крис, стало быть. Откуда, сынок? – А вот теперь любопытство. – Королевство Польша. – Понятно. Ладно, идем, покажу тебе твою койку. И за вот такое беспокойство в первом же порту с тебя бутылка. – Не вопрос. Н-да. Давненько он не ночевал в помещении с десятком мужиков, от каждого из которых несет, как из бочки с сивухой, да все это приправлено газами. Добавить непередаваемое амбре портянок, пота… и блевотины. Погуляли парни. Борис тяжко вздохнул и выбрался наружу. Уже завтра обстановка будет получше. Сегодняшнюю же ночь в кубрике ему не пережить. Бомжатник. А с виду – респектабельное судно. О! А он о чем. Вон на верхней палубе, у поручней, стоит какая-то парочка из чистой публики. Любуются ночным южным небосводом… Всего отдыха – только и того, что прикорнул в темном уголке на бухте каната. А с рассветом в компании угрюмых мужиков, страдающих похмельем, направился прямиком в кочегарку. Расположение их он завоевал сразу. Просто предложил каждому из них хлебнуть из его фляжки. Вообще-то не для этого запасал, но пригодилось. Парням сразу же полегчало. А вот ему досталось. Отвык от пекла кочегарки, что тут скажешь, так что первая смена далась тяжко, хотя и подошел к работе со знанием дела, что сразу отметили остальные. Впрочем, уже вторая вахта прошла значительно легче. А с третьей он вдруг почувствовал, что и не было никакого перерыва. Правда, с тех пор как он сбежал из дому, не прошло и года, да и уголек он кидал совсем еще недавно. Через пять дней их сухогруз зашел в очередной порт, успев отмахать шесть сотен миль. Медлительная лоханка, пусть и имеет приличный облик да пару кают первого класса. В порту Борис напросился в увольнение, намекнув старшему кочегару, что, мол, обязан проставиться за косяк во время прибытия на борт, с чем тот благосклонно согласился. Когда кабак был выбран, Измайлов заплатил за выпивку для всей смены и, извинившись, удалился. Мол, напиться он еще успеет, а пока ему куда предпочтительней потоптать какую-нибудь курочку. В его планы не входило задерживаться на пароходе. Он изначально рассчитывал сойти на берег в первом же порту. С оставшимися в кубрике вещами расстался без сожаления. Копейки. Единственное, что захватил, – это деньги, хранящиеся во внутренних кармашках кальсон, самоучитель английского языка и паспорт. Впрочем, не сказать, что он больше ничего не прихватил. Двести пятьдесят очков на умение «Кочегар» и полторы тысячи очков, заработанных меловыми набросками на одной из стен в глухом уголке трюма, чего-то да стоят. Тем более последние, капающие как в избыточный, так и в свободный опыт. Выбравшись поближе к центру, разыскал лавку одежды, бывшей в употреблении. Вообще-то он столь же быстро мог одеться и в магазине готового платья, если без подгонки. Но новая одежда бросается в глаза. А вот поношенная да обмятая, даже если висит мешком, никого не заинтересует. Тем более ему удалось подобрать гардероб более или менее по размеру. По обыкновению навестил и книжную лавку, приобретя необходимый минимум, на этот раз озаботившись и небольшой детской доской. Глупо же проводить свободное время в праздности. Он пробовал читать местных авторов, но их стиль ему серьезно так не нравился. Как-то слишком уж вычурно и пафосно. Помнится, в подростковом возрасте зачитывался и Жюлем Верном, и Вальтером Скоттом, и Дюма. Но, похоже, он перерос этих авторов. Или мир, в котором вырос и сформировался Борис, стал более циничным и прагматичным. Покончив с покупками, он отправился на дикую пристань. Имелась тут таковая, для ближнего сообщения. Хм. Словно опять вернулся на Яковенковский. Картина очень похожая. Обводы пароходиков отличаются, люди одеты иначе, и больше половины из них – чернокожие. И тем не менее схожего он нашел много. Возможно, сама обстановка. Опять потянуло к старикам-разбойникам, как это порой у него случалось. Сменив три парохода за два дня, он добрался до крайнего острова. Путешествовать без документов можно только внутри архипелагов. Дальше уже начинаются сложности. Либо судно, совершающее дальние переходы, либо… – Привет, Дик, – присаживаясь рядом с негром, поздоровался Борис. Тот сидел на траве, привалившись к пальме. Лицо прикрыто видавшей виды фетровой шляпой, из-под которой выглядывают копна черных курчавых волос и кончик козлиной бородки. Мужчина приподнял шляпу, открывая взору Измайлова свое лицо. К редкой бороденке добавились столь же редкие усики. На вид – лет тридцать. Глаза того еще пройдохи. На боку – кобура с британским армейским револьвером «Энфилд». И если судить по тому, насколько негр небрежно и в то же время уверенно опустил на оружие руку, пользоваться им он умеет. Борис вел себя совершенно спокойно. Выхватить «бульдог» из плечевой кобуры не составит труда. А еще проще достать этого умника обычным прутиком, которым он от нечего делать ковырялся в земле. Это только на первый взгляд ничего особенного. На деле же – выигранная пара секунд. При определенных условиях – вагон времени. – Я тебя знаю? – наконец разлепив губы, поинтересовался негр. – Меня? Нет. А вот ее – да, – положив на траву десятифунтовую банкноту с изображением британской королевы, произнес Борис. – И кто тебе сказал, что я с ней знаком? – Слухи разные ходят. Мне нужно добраться до Рипольского архипелага. Но если ты ее не помнишь, – Борис кивнул на банкноту, продолжавшую лежать между ними, – то я поищу тех, у кого с памятью получше. Контрабандист окинул Бориса внимательным взглядом. Мир этот таков, что особо смотреть на возраст не приходится. Как говорил один знакомый боцман: «молодость – дело наживное». – Чем я рискую? – поинтересовался Дик. – Если будешь держать язык за зубами, то ничем. – Даже так. Тогда добавь пятерку. – Ты с полной загрузкой за рейс столько не зарабатываешь. – С грузом все понятно, и по нему вопросы никто не задает. – Справедливо, – выкладывая еще одну банкноту, согласился Борис. – Приходи как стемнеет. Вон мой баркас, – забирая деньги, произнес Дик.