– Пак, – с ноткой веселья в голосе поинтересовался Рыжик, – а прежних жильцов ты тоже обильно кормил? Или только к нам у тебя столь гостеприимное отношение? – Конечно, и их тоже! Я разве похож на скупердяя и себялюбца? Но, беда-беда, паршивая пошла нонче молодежь, не ценит заботы… Наступив на горло собственному гонору, я выступила вперед и приобняла старика за плечи. – Мы ценим. Давайте-ка я вам помогу почистить овощи. Может, хоть в этот раз его блюдо будет походить на съедобное. Оказалось, что из Пака мог бы выйти настоящий шеф-повар. Он прекрасно чувствовал, когда и какую специю следует положить, сколько времени требуется отваривать или пассеровать, как правильно помешивать. Но таланты его проявлялись, если не приходилось самостоятельно возиться с начальной подготовкой продуктов. Начистив и нашинковав овощи, я с изумлением наблюдала, как старик с особым пиететом колдовал над кастрюльками и сковородками. Обед оказался просто волшебным! И не только блюда вышли умопомрачительно вкусными, но и Пак ощутимо повеселел после того, как Хвостик несколько раз в буквальном смысле вылизал тарелку и попросил добавки. Обычно малыш не жаловался на отсутствие аппетита, но страдал от жуткой скромности. В этот же раз он превозмог робость, прошептав: – Вкусно. А можно еще? Пожалуйста. Пак расцвел на глазах и, резво вскочив со стула, бросился накладывать мальчику добавку. – Ешь-ешь, а то некоторые совершенно не умеют по-человечески готовить, – зыркнул он в мою сторону, но я благоразумно промолчала. Чего спорить, и так ясно – мне до его кулинарных способностей вряд ли дотянуться. А после обеда, обезоружив старика всевозможными комплиментами, предложила: – Пак, давайте я буду покупать продукты, какие скажете, все-таки вам самому тяжеловато ходить на рынок и нести домой полную корзину? И чистить-резать могу тоже под вашим руководством. А вы, когда несложно, баловали бы нас хоть иногда такими вкусностями, а? И если после первых слов старик насупился, то по мере продолжения моей речи его лицо разглаживалось, а глаза – заблестели от удовольствия. – То-то же, – фыркнул дедок, – готовлю я отменно, сам знаю. Но раз уж вызвалась в помощницы, так и быть. Могу и не изредка, могу ежедневно вас кормить. Но будете доплачивать… – Серебрушку, – мгновенно прикинула я цену, которая не особо повлияла бы на наш бюджет. Пак пыхтел-пыхтел да и согласился. – Готова к следующему заданию! – отрапортовала я с широкой улыбкой. – Командуйте, шеф Пак! Тут дедок и вовсе не устоял. Указания на меня посыпались, как из ветхого мешка горох. Я послушно перемыла гору посуды, начистила для ужина рыбу и гору лука, перетерла в пюре томаты. Когда же, милостиво отпущенная, выползла с кухни, то уже не знала – падать замертво или все-таки взяться за муляжи. Но на душе было светло – Пак силы и энергию теперь вложит не в отравление нашей жизни, а на ее поддержание, создавая вкусные блюда для всей семьи. В итоге в приподнятом настроении я наваяла сразу несколько фальшивых булочек и рогаликов. А вечером даже прибралась на кухне, где оказалось не так уж и грязно, особенно если сравнивать с предыдущими днями. А утром… эх, как бы мне хотелось сказать, что все спали вдосталь, но нет, Пак снова гремел, только уже не сковородками и кастрюльками, а тазами и ведрами, затеяв стирку. Похоже, придется становиться жаворонками, чтобы не особо страдать от ранней побудки. Единственная радость – дедок хотя бы не ругался, а горланил песни. Ну что ж, готова смириться с подобной особенностью. Как и с неуемным любопытством старика, каждый раз оказывающегося где-то поблизости, стоило в доме открыть рот. Впрочем, справедливости ради следует отметить, что не самое приятное качество характера Пака однажды оказало мне неоценимую услугу. Мы с мальчишками сидели в моей спальне и разговаривали. – Никак не пойму, – недоумевала я, – почему в столице не требуются муляжи для продуктовых витрин. Город-то более продвинутый и многолюдный, чем Снеск. Ведь это какая экономия, не нужно вечером распродавать товар за бесценок! – Быть может, как раз из-за многолюдности? Товар не успевает залежаться, сразу раскупается и в имитациях не нуждается? – предположил Ант. – Может быть, – вздохнула я, вспомнив, как сумела продать лишь одну фальшивую булочку, да и ту хозяйка магазина взяла, чтобы отвязаться от меня. Остальные пекари и кондитеры даже выйти поговорить не пожелали, предлагать же поделки продавцам оказалось и вовсе бесполезно. – С людьми разговаривать не умеешь, потому ничего и не продала, – вмешался Пак, просовывая в приоткрытую дверь лысую голову. – А ну, покажь, че там у тебя. Проигнорировав бесцеремонное вторжение, я выложила на тумбочку результаты своей работы за последние дни. – Ниче так, симпатично, – оценил дедок, поковыряв ногтем искусственное семечко кунжута на румяном рогалике. – В провинции с удовольствием выкладывали на витрины муляжи от Мины вместо скоропортящегося товара, – пояснил Ант. – Мы думали, в более крупном городе не составит проблемы зарабатывать тем же способом. – Есть у меня знакомый пекарь, – заявил Пак, сгребая всю «выпечку» и заворачивая в не особо чистую тряпицу, – отнесу завтра, покажу. Это ж в мелких городках кажный друг дружку знает и поддерживает, а здесь кажный сам за себя, никакого доверия. Все через своих делается. Попробую посоветовать безделушки, мож что и выгорит. Я проводила взглядом согнутую спину старика. – Ай, ладно, не выгорит, что-нибудь еще придумаю. А пока есть у меня задумка… Еще через недельку я гордо демонстрировала своим мальчишкам новую поделку. – О-о-о! – изумился Хвостик, хотя практически от начала до конца контролировал мою работу. – Шедеврально! – оценил Ант. – Только если в булочной или кондитерской этого монстра поместить, от покупателей и духу не останется. – Он не для магазинов, – поделилась планами я. – Для одного богача специально делала. Он заядлый охотник, но еще больше любит хвалиться своими трофеями. Такого зверя в его коллекции точно нет! Я создала гибрид быка, льва и гиены. Крупная голова, обрамленная клочковатой гривой, скалилась зубастой пастью с острыми клыками и угрожала массивными рогами. Мелкие глазки опасно поблескивали исподлобья. С влажного сизого языка, казалось, вот-вот капнет ядовитая слюна. – Мина, ты голова! И тут, как обычно, пожаловал без стука Пак. – Где голова? Чья го-ло-ва… – Последнее слово он произнес по слогам, в такт округляя глаза, уставившиеся на чучело. – Ма-ма. Наш дедок побледнел и сполз по стеночке, хватая ртом воздух. Губы враз стали черно-синими. Сорвавшись с кровати, мы бросились к старику. Ант принялся его зачем-то приподнимать, я – хлопать по щекам. Наконец нас растолкал Хвостик, у которого щеки оказались надуты как два пузыря. Малец выпустил воздух вместе с водой в лицо полуобморочного старика. Пак заморгал, его дыхание стало выравниваться. – Чуть не утопил, стервец! – возмутился через пару минут дедок. Дружный вздох облегчения прокатился по комнате. – Ну и напугал ты нас, Пак, – поделился общим мнением Ант. – Это я-то напугал? – встрепенулся скандальный дед. – Это у вас в комнате непотребство творится, что старого человека чуть на тот свет не отправили! Зачем, скажите на милость, притащили в дом эту страхолюдину? И где только подобрали сдохшую падаль? При жизни гадость такая немало народа пожрала, вон клычищи-то какие! Ажно побурели от крови-то человеческой. Так и после смерти житья добрым людям не дает. Дрянь несусветная! А вы, будто дети малые, волокете себе все, что не так лежит. Лучше б закопали да место забыли. – Ладно вам, Пак. Такого зверя даже не существует, – попыталась я донести до старика, что чучело искусственного происхождения. Но тот даже не собирался слушать. – Вот и я о том толкую. Маги над чудовищем поработали. Еще неизвестно, че от него ожидать, от сдохшего. Чтоб я эту пакость в своем доме больше не видел! – Хорошо. А мешок у вас можно попросить, убрать голову? – примирительно спросила я. – Найдется, – отозвался дед, передергиваясь всем своим худым длинным телом. В итоге я спрятала поделку под крыльцом, чтобы не травмировать хрупкую психику Пака и не испортить изделие до того, как предложу новому владельцу. – Я ж че хотел сказать-то. – Старик прошаркал в гостиную, где я накрывала стол к ужину. – Пекарь мой знакомый велел тебе завтрась подойти к нему, хотел игрушки твои еще заказать. Понравились больно. Особенно после того, как народ валом повалил к нему за теми булками, что ты слепила, напрочь не замечая конкурента на противоположной улице. С этого момента заказы и посыпались. Знакомый Пака продемонстрировал мне весь ассортимент своей лавки и пожелал приобрести сначала штук пять, а затем и все оставшиеся варианты искусственных копий его выпечки. Через неделю меня разыскала хозяйка булочной, которой я практически силком продала один-единственный муляж, и заказала срочно сделать несколько макетов – она, дескать, не ожидала, что так резко возрастет популярность сладкой булочки, чей образец теперь стоит в витрине. Потом меня стали находить владельцы кондитерских и мясных магазинчиков, готовые за баснословные деньги покупать мои поделки. С увеличением объема работы я подняла цены, но люди все шли и шли. И каждый, умоляя взять заказ и выполнить его поскорее, рассказывал о потоке клиентов, якобы идущем на мои изделия, словно приманенные приворотом. Хотя всем известно, что маги подобными глупостями не занимаются, да и расценки у них «не расплатишься». Пока я в поте лица старалась побольше заработать на муляжах, дед наш каким-то образом поладил с Хвостиком. Мальчик все реже сидел рядом со мной, вылепляя из соленого теста абстрактные фигурки, и все чаще крутился под ногами у Пака. Старик ему что-то взахлеб рассказывал, а малыш, открыв рот, слушал. Время от времени Хвостик эмоционально реагировал на байки Пака, и старика прямо-таки раздувало от гордости и собственной значимости. Я же от этой дружбы получала удовольствие, наверное, больше всех, освобожденная от необходимости приглядывать за малышом, а также избавленная от капризов и нравоучений вредного дедка – весь его запал отныне уходил на воспитание младшего поколения. Изрядно пополнив копилку, я вспомнила про мэда Нерасиу. У меня наконец-то было предостаточно денег, чтобы вернуть ему долг! Скромняга библиотекарь в свое время отказался от возможности каким-либо образом забрать одолженную сумму, попросив меня при случае оказать помощь ближнему. Но Альва подсказала, как связываются с обитателями академии, и я воспользовалась этим каналом, приложив к пухлому кошелю мэда Нерасиу благодарственную записку с подписью «От старого должника». На станции пересылки не требовали никаких документов, а потому у доброго мэда не должно было возникнуть проблем – мало ли кому и когда он одолжил денег. Все шло замечательно! Лишь в одном деле мне никак не удавалось добиться хоть каких-то результатов. Попасть в дом к мэду Руаносту оказалось просто нереально. При этом предупредить его о грозящей опасности для меня было даже важнее, чем предложить чучело монстра. Но сколько бы я ни приходила на порог особняка, прислуга неизменно вежливо, но твердо повторяла, что хозяин сегодня не принимает. Я даже выделила определенные часы посещения, отправляясь ежедневно к мэду Руаносту как на работу. Однако без толку. И вот в который раз оставив Хвостика на попечение Пака, я вновь стояла на порядком поднадоевшем крыльце и созерцала хорошо знакомую постную физиономию дворецкого. – Сожалею, уважаемая, но мэд сегодня не принимает, – выдал он привычную фразу и, не слушая уверений, что это вопрос жизни и смерти, уже закрывал перед моим носом дверь, когда его остановил мужской голос: – Какая жалость. – И ни капли досады в равнодушном тоне. Мне даже не пришлось оборачиваться, чтобы убедиться в верности догадки. Слабость в дрожащих коленях и пересохшее горло не могли ошибаться. Неадекватная реакция моего организма была лишь на… – Мэд Лорн Вестэс! – признал мужчину дворецкий. – Прошу прощения! Мэд Руаност примет вас в любое время суток. Прошу! Проходите, пожалуйста. Проходите! – Благодарю, – по-прежнему скупо на эмоции процедил маг и шагнул в гостеприимно распахнутые двери, заодно подхватив под локоток и меня. – Располагайтесь. Сейчас доложу мэду, – пообещал дворецкий, проводив нас в гостиную, и скрылся быстрым шагом в гулком коридоре. Я же вся превратилась в оголенный нерв, даже через плотную ткань платья ощущая мужские теплые пальцы, осторожно придерживающие мое предплечье. К сожалению, они почти сразу соскользнули, оставив после себя жар и легкое приятное покалывание. – И что же делает прекрасная мэдью в доме отчаянного женоненавистника? – вкрадчиво выдохнул Лорн, всколыхнув у моей щеки прядь волос, а заодно заставив предательски трепетать глупое сердце. Ну почему этот самый неподходящий для любви мужчина так странно на меня действует? Просто возмутительно! Я злилась сама на себя, а потому ответила резче, чем хотелось: – Пробралась с вашей помощью для наглого и откровенного соблазнения мэда Руаноста. – Ну это вряд ли осуществимо! – разнесся по гостиной грозный голос. Лорн хохотнул, а я вынужденно обернулась и только тогда обратила внимание на роскошь и вычурность помещения, в котором находилась. Резная тяжелая мебель, тканная обивка стен, тяжелые пушистые ковры на полу и огромная хрустальная люстра. И всюду развешаны головы чучел животных. Все указывало на непомерное богатство хозяина особняка и желание продемонстрировать собственную состоятельность. А вот самого мэда Руаноста я приметила, лишь когда он снова заговорил: