Я нехотя принялась за ужин, пробуя то одно блюдо, то другое: что-то оказалось хорошо знакомым и привычным, а что-то поразило оригинальным сочетанием и необычным вкусом. Когда Альва собиралась уходить, она, как и мама Лена, заинтересовалась кольцом. Осторожно прикоснувшись к моей руке, задала тот же вопрос: – Снимается? – Грэхх хочет, чтобы я носила, – с вызовом отозвалась я. Девочка грустно кивнула и, подхватив поднос с посудой и остатками моего ужина, ушла. И что им всем далось это кольцо? Хотят меня отправить домой? Обойдутся! Я провернула металл вокруг пальца и заметила, что в прошлый раз ободок крутился гораздо свободнее. Эх, к вечеру руки немного отекли. У женщин по маминой линии была подобная проблема, похоже, и мне со временем досталась. Я загрустила, вспомнив про родителей. Ну что мне делать в своем мире? Ни родни, ни друзей, ни возлюбленного. Всех держала на расстоянии, боясь снова поверить и обжечься. Не хочется мне возвращаться домой, вот совсем-совсем. И тут сердце радостно трепыхнулось, застучало сильнее. Чьи-то шаги. Впрочем, я знаю чьи. Дверь приоткрылась и впустила в комнату Грэхха. Наконец-то! Даже не сомневалась, что это он! Улыбается. Мне! До чего же он прекрасен! Я вскочила на ноги и уже собиралась кинуться навстречу, но выяснилось, что мужчина пришел не один. Глава 2 Седовласый старец с длинной, до самого пола бородой и в одежде того же кроя, что и у Грэхха, выглядел нелепо. Красный клоунский нос и крупные блеклые губы не добавляли ему солидности. Но вот глаза не могли никого провести – полные мудрости и житейского опыта, они словно пронизывали насквозь и видели даже в самых потаенных уголках души. – Вот она! – гордо объявил Грэхх, как только мужчины вошли в комнату. – Добрый вечер, – одновременно поздоровались мы со стариком, и я поежилась от пристального внимания к моей персоне. Вот вроде не первый человек в этом мире с бесцеремонным любопытством рассматривает меня, а подопытным кроликом я ощутила себя лишь сейчас. – Грэхх переполнен эмоциями, простим ему его бестактность и представимся друг другу сами, – вежливо предложил старик, вовсе не становясь для меня более приятным. – Мое имя слишком длинное, чтобы представляться сейчас, на ночь глядя, по полной форме. Поэтому можешь звать меня мэд Бенабеус. Я ректор Академии Триединства Колдовства, хранитель ордена Зазимого королевства, единственный учитель десятой ступени… Не обнаружив желанной реакции на перечисленные незнакомые мне должности и титулы, старик усмехнулся и предложил представиться мне. – Ясмина. Краткий ответ мэда Бенабеуса вполне удовлетворил. Он обошел вокруг меня, цокая языком, и сделал странный вывод: – Хороша! Не сказал бы, что подобная драгоценность тебе по зубам, Грэхх, но чудо как хороша! Если справишься, станешь гордостью Зазимого. Он сейчас о чем? С кем нужно справляться? Со мной? – Буду стараться! – отрапортовал Грэхх, осталось еще каблуками прищелкнуть для пущего эффекта. – А вот девочку оставил одну надолго зря. Дурак. Потому три года и не мог достать свою хани, что дурак. Хотя бы поберег, раз уж наконец посчастливилось. – Непременно! – Грэхх на «дурака» совершенно не обиделся, по-прежнему сияя счастливой белозубой улыбкой. Старик покачал головой. Схватив мою руку с кольцом, поднес к самым подслеповатым глазам с мелкими очочками. Нахмурился. – Береги, – бросил напоследок то ли мне, то ли своему студенту и бесшумно вышел из комнаты. Мы с Грэххом остались наедине. Мужчина, не теряя времени, сгреб меня в охапку и удобно развалился в кресле. – Как ты здесь без меня? – ласково прошептал на ухо, и я растаяла. – Скучала. Грэхх довольно осклабился: – Я тоже. Еще раз извини за вынужденное отсутствие. Я здесь не совсем вольная птица. – В его голосе прозвучало сожаление. – Да, я поняла, что ты студент академии, а значит, должен подчиняться существующим здесь правилам и распорядку. – Так и есть. Только я уже не просто студент, а выпускник. Горделивые нотки в его голосе заставили меня улыбнуться вместе с Грэххом. Ну словно ребенок, хоть и выглядит лет на тридцать. – Самый лучший, – решила я немножечко польстить своему мужчине. – Ведь ты призвал хани. – Это точно! Он так крепко меня обнял, что съеденный недавно ужин запросился обратно. Пора менять тему, иначе мои бедные косточки не выдержат подобного напора. – Что-то я не очень поняла, о чем говорил мэд Бенабеус, – произнесла я, пытаясь изобразить незаинтересованный вид. – Не обращай внимания, – отмахнулся Грэхх, – старик почти выжил из ума и держится в должности лишь благодаря прежним связям. Он чмокнул меня в кончик носа, и на сердце сразу стало легко и спокойно. Действительно, зачем лезть не в свои дела. Грэхх – умный мужчина, без меня разберется, что к чему. – Давай лучше выкладывай, рыбонька, за время моего отсутствия у тебя появились какие-нибудь вопросы? Готов ответить, чтобы между нами не было недомолвок. Ну разве он не прелесть? Сам предложил. Что же меня до этого беспокоило? Нет, не помню. Видать, не важное. А, вот! – Эти две недели, выходит, я буду гостьей академии? – И да, и нет, – обрадовавшись вопросу, принялся объяснять Грэхх. – Каждому студенту выделяются апартаменты, состоящие из нескольких комнат, которые на время обучения становятся его безраздельной собственностью. Я могу здесь сделать любую перестановку, организовать ремонт, пригласить гостей. В моих покоях ты полновластная хозяйка. А вот если захочешь выйти за дверь, то попадешь на территорию академии. Но это все совершенно не важно, ни там, ни здесь тебе никто не причинит никакого вреда. Клянусь, ты в безопасности. Ходи где хочешь и делай что пожелаешь. Табу лишь на апартаменты других студентов, но в их комнаты ты и не попадешь, каждая дверь зачарована от незваных посетителей. Войти получится только туда, куда вход либо не запрещен, либо разрешен. Как все сложно. – А разве «не запрещен» и «разрешен» не одно и то же? – В магии – совершенно разные вещи. Разрешение подразумевает полное доверие, а отсутствие запрета – множество оговорок и условий. К примеру, вот эта дверь, – он указал на входную, – не запрещает входить прислуге, которая явилась для выполнения своих прямых обязанностей, но разрешение имеет только для меня и тех, кого я пригласил. Ох, нужно не забыть поставить и на тебя разрешение. Хорошо, что мы с тобой заговорили на эту тему, иногда я бываю жутко рассеянным. – А немного подумав, добавил: – Особенно если так счастлив. Легкий поцелуй в висок – и я растекаюсь сладкой лужицей. – А что будет потом? – Когда? – Ну через пару недель. Если я останусь с тобой. Ты ведь оканчиваешь академию, правильно? Реакцию Грэхха на простой вопрос я не смогла определить, уж слишком много эмоций промелькнуло на его лице одновременно. Но с небольшой заминкой он все же ответил: – Да, в новом году, после сдачи экзаменов, всем выпускникам выдадут дипломы, после чего мы сможем отправиться домой. – Звучит здорово! – А в реальности еще лучше! – вдохновленно поведал он, и его глаза ярко засверкали в предвкушении. – Это здесь снег и морозы круглый год, дома – лишь положенные пару месяцев, все остальное время тепло и солнечно. В городских парках даже зимой цветут цветы, а на главной площади бьют фонтаны. А какие устраивают балы на Верхней террасе! Родители уже заждались, когда же я вызову хани и вернусь домой. Праздник устроят – весь город содрогнется! Нежась в его теплых объятиях, я даже не заметила, как начала засыпать. – Отправляйся-ка ты в спальню, – тихонько проговорил Грэхх, прикасаясь губами к моим векам. – Мм… – согласилась я, с трудом поднимаясь на ноги и направляясь к двери, за которой немного раньше обнаружила кровать. – А ты? – вспомнила я про мужчину, уже стоя на пороге комнаты. Грэхх отсалютовал мне наполненным до самых краев бокалом. И когда успел добраться до бара? – А у меня еще экзамен в Холодных подвалах, так что встретимся утром. – Тогда пожелай мне спокойной ночи. – Сладких снов, моя хани! С трудом доплелась до кровати, не раздеваясь, рухнула на неразобранную постель и уснула под вой беснующейся вьюги за окном. Последней мыслью мелькнуло: «Нужно было соглашаться на банные процедуры, когда Альва предлагала». Ночь прошла без сновидений. А открыв глаза и увидев над собой балдахин, я осознала – все, что произошло накануне, не сон, как бы дико и странно это ни звучало. Я действительно попала в иной мир. И готова в нем остаться навсегда, в прошлом мне делать нечего. Похоже, окружающая меня сказка – новогодний подарок от снежинки, которой я загадала желание. Остается принять его с огромной благодарностью! Определившись с будущим местожительством, я решила с сегодняшнего же дня начать приспосабливаться к новой родине. Вопреки обещанию Грэхха встретиться утром, в гостиной я его не обнаружила. Обводя комнату взглядом, наткнулась на свое пальто и сапоги. Выглядели они в роскошной обстановке как грязное пятно на бальном платье, поэтому пришлось спешно спрятать их в самый дальний угол шкафа. Надеюсь, прислуга не заметит мои вещички, иначе снова попытается сжечь. Если бы кто-то спросил, зачем мне понадобилось хранить подобное старье, думаю, не смогла бы ответить что-либо более вразумительное, чем на память. На самом деле помнить о том, как когда-то приходилось носить пальтишко с чужого плеча и не иметь возможности заменить прохудившиеся сапоги на новые, мне не хотелось. И все же чувствовала, что с этой частичкой прошлого еще рано прощаться. А собственной интуиции я привыкла доверять. Среди одежды Грэхха я подыскала сменную рубашку, в которую собиралась переодеться после душа. Но не пришлось. Вдоволь насладившись водными процедурами и завернувшись в огромный махровый халат, я довольная, распаренная и разморенная вышла из ванной и остолбенела. В гостиной набилось столько народу, что яблоку негде было упасть! А заправляла этим хаосом мама Лена.