Мама Лена что-то добавила, но невнятное бормотание я не разобрала. Уборка продолжалась, и очередь дошла до моих сапог и пальто. Брезгливо держа их на вытянутых руках, девицы поинтересовались у старшей: – Сжечь? – Что?! – возмутилась я, вскочив с кресла и отбирая пусть и неказистые, но такие родные вещи. – Это мое! – Оставьте, – распорядилась мама Лена и, повернувшись ко мне, поинтересовалась: – Еще не согласилась? – С чем не согласилась? – не поняла я. – Остаться здесь, на Гзоне. – Нет. Она одобрительно улыбнулась. – У меня еще есть время подумать. – Вот уж чего у тебя нет, так это… Дальше произошло странное: женщина продолжала говорить, но я не могла вникнуть в суть слов. Вроде язык знаком, сказанное осознаю, а собрать по смыслу в единое целое не получается. – Да ладно тебе, мам Лен, разоряться, – не выдержала наконец Глафира. – Разве не видишь, что она тебя не понимает. Женщина разочарованно уставилась на меня и замолчала. Махнула было рукой, но тут же встрепенулась и с надеждой уставилась на кольцо, подаренное Грэххом. – Можешь снять? Я покрутила вокруг пальца серебряный ободок: – Конечно. Но я не буду этого делать. Кольцо – привязка к этому миру. А я еще не решила, хочу ли вернуться обратно. Компания бросила на меня жалостливый взгляд и совершенно потеряла интерес к моей персоне. Девушки, закончив уборку, выскользнули за дверь так быстро, что я даже не успела с ними попрощаться. А мама Лена, степенно покидая комнату, пообещала: – Сейчас распоряжусь насчет ужина. Уверена, Грэхх на радостях не вспомнит, что тебя нужно покормить. Какие же они все-таки странные. Я даже была рада наконец остаться в одиночестве и спокойно подумать. Правда, мысли путались и постоянно уплывали в единственном направлении – Грэхх. О нем я готова мечтать часами. Вспоминать внешность, голос, прикосновения. И самое удивительное, я уже по нему скучала, хотя прошло не более часа после его ухода. Неужели так бывает? В дверь деликатно постучали, вырвав меня из сладких грез. – Войдите. В комнату прошмыгнуло невысокое, изящное как тростинка создание со светлыми кудряшками, которые своевольно выбивались из крепкого узла на затылке. Уже не ребенок, но и девушкой сложно назвать. Испуганно хлопая огромными глазами, она поставила поднос с едой на письменный стол, неловко присела в книксене и поинтересовалась: – Добрый вечер, госпожа. Вам помочь с банными процедурами? На минутку я зависла. – Госпожа? Да еще на «вы»? Недавно здесь были девушки с мамой Леной, как-то они более простецки общаются. Девчонка бросила на меня испуганный взгляд: – Прошу прощения, мэдью, я недавно здесь, еще не освоилась. – Мэдью? – Так принято обращаться к женщинам, выражая особое почтение. Но другие хани велели говорить им «госпожа» и обязательно «вы». А как к вам обращаться? – Другие? У Грэхха есть еще хани? – Горло перехватило, и слова я выталкивала из себя с большим трудом. Как же быстро я стала считать мужчину своим! – Нет-нет, не подумайте ничего такого, – поспешила заверить меня девочка. – Для мага хани может быть одна, в переводе с древнего языка означает «единственная». Так как же мне вас называть, мэдью? – Ясмина, без «госпожи» и «мэдью». И конечно, на «ты». А твое имя? – Альва. – Составив чашечки-плошечки с подноса на стол, она смиренно уселась на ковер, сложив руки на коленях. – Какие будут распоряжения? Я могу наполнить ванну, взбить пену, расстелить постель… – Нет-нет, спасибо, я подожду Грэхха. Но у меня есть несколько вопросов. Можно? – Конечно. – Так что там с другими хани, Альва? Кто они и откуда? – Я не могла сдержать любопытства, получив новый источник информации. Быть может, с девочкой окажется проще пообщаться, нежели с горничными. – Чаще всего девушки приходят с Земли, наша планета считается самой подходящей для Призыва. Но сейчас есть одна хани из незнакомого мне мира, у нее ужасно строгие требования к прислуге. Говорят, там, откуда она пришла, жестокое рабство. – А как же она свои требования высказывает? – усмехнулась я, представив капризную девицу, топающую ногами и жестами объясняющую пожелания. – Языковой барьер не мешает? – При переходе все принимают язык этого мира. Ну например, на Земле я знала только норвежский, наша Мария разговаривала на итальянском, Ольга на датском. Нам троим в своем мире было бы трудно понять друг друга, но как попали сюда – сразу перешли на язык Гзона. – Гзон – планета в этом мире? – Да. Мы сейчас на нем находимся. Он как наша Земля. Как любопытно! Выходит, переход из мира в мир здесь вполне обычная процедура, можно сказать даже – беспроблемная. Перешел – и уже говоришь на нужном тебе языке. Сказка становилась все интереснее и необычнее. Я приблизилась к письменному столу, на котором исходил паром мой поздний ужин. Красивая посуда, сложная сервировка. – Присоединишься? – спросила я у Альвы. – Нет, что вы… ой, ты. Я уже поела. Ужин для тебя. Вот эта гора еды? Все мне? Правда? – Мне это на пять лет вперед, – засмеялась я. Девочка, кажется, немного расслабилась и несмело улыбнулась. – Ты ешь, что понравится, а остальное я унесу псицам. – Кому? – Псицы – что-то вроде огромных собак, такие на Земле не встречаются. Здесь их разводят для охраны, причем самые злые и верные – женского пола. – А от кого здесь охранять? Замок же в пустыне снежной стоит. Или не так? – Все так. Но это не для охраны замка. Просто у каждого высокородного мужчины есть личный магически привязанный телохранитель – псица. Собачки чувствуют хозяев даже на расстоянии. И пока студенты здесь учатся, зверюшки живут неподалеку. Разлучать псицу с хозяином надолго нельзя – сама придет и устроит много бед. Ты ешь, ешь. Ладно. Что здесь у нас? Незнакомая желтая масса, по-видимому, является кашей, вон и тающий янтарными каплями кусочек масла сбоку притулился. Тут – нечто похожее на овощное рагу. А вот это – точно мясо, правда, неизвестного зверя, ну да не важно. Разумеется, я могла расспросить Альву, какое блюдо как называется и из чего приготовлено, но предпочла потратить драгоценные минуты совместного времяпрепровождения на более интересные вопросы. Благо девочка не торопилась уходить, видимо, несладко прислуживать остальным хани. И действительно, пусть посидит здесь, отдохнет. – И у Грэхха имеется псица? – Да. Все высокородные родители, у кого есть деньги, стараются приобрести любимому сыночку охрану. – А женщинам какие полагаются телохранители? – Мое воображение нарисовало монстра, вышагивающего рядом со мной на поводке. – Не знаю, девушки здесь не учатся. Кажется, женскому полу вообще не полагается магичить. В академии находятся только юноши, достигшие совершеннолетия по меркам этого мира. До восемнадцати лет мальчикам дают общее образование дома или в колледже, а затем тех, у кого есть магический дар, отправляют сюда. Но десять ступеней обучения проходят не все, каждый год отсеивается по несколько человек. А уж вызвать хани и вовсе удается единицам. А мой Грэхх, оказывается, один из лучших! Он смог призвать свою единственную. – А те, кто не смог, как же? Остаются без суженых? Альва странно на меня посмотрела, но ответила: – Все выпускники академии получают дипломы об образовании, только разного цвета и яркости, что говорит о способностях работать с магией. Те, кто сумел вызвать хани, становятся элитой страны, так как их магические умения самые совершенные. – Скажи, а много в замке хани? – В этот раз много. С тобой пять. – В этот раз? Хани появляются в замке с некоторой периодичностью? – Перед каждым Новым годом выпускники пытаются вызвать свою хани. Что мне попыталась рассказать дальше Альва, я не смогла понять. Видимо, «переводчик», срабатывающий при переходе, время от времени дает сбой. Впрочем, самое интересное, как мне показалось, я уже услышала. Альва, как только поняла, что ее слова до меня не доходят, разочарованно замолчала и жестом указала на еду, мол, ешь, ешь.