– Нужен. Вот объявление, что на покрасочные работы требуются люди. – Но не девки же молодые, – упрямилась старушка. – Плохой там хозяин, гнилой. Не след тебе тудась идти. Не так давно жену родную угробил, нешто девку чужую пожалеет. – Так не от хорошей же жизни ищу работу. Все, наверно, лучше на покраске работать, чем своим телом торговать. Цепкий взгляд из-под нависших век внимательно прошелся по мне. – Что ж, и то правда. Тудась иди, – она махнула морщинистой костлявой рукой, – под гору. Поблагодарив старушку, я пошла в указанном направлении и почти сразу обнаружила спрятавшуюся в низине за островком деревьев полуразвалившуюся хибару. Запахи краски, лака и морилки встретили меня уже на подходе, заглушая вонь улицы. Мужчина средних лет сидел на завалинке и дымил самокруткой. Лицо, изъеденное шрамами, кривилось, а узловатые руки мелко подрагивали. Одежда с прорехами и пятнами краски выдавала род деятельности. – Чего уставилась? – грубо обратился он ко мне, застывшей в нерешительности рядом. – Добрый день, мне нужен хозяин, Пиклин Торн. – Нет его. Проваливай. – Но как же?.. Мне нужно с ним поговорить. – Не хрен. Он лясы не точит и возвраты не делает. – Какие возвраты? Я по объявлению о работе. Вот здесь, – я достала лист с объявлениями, – сказано, что требуются люди на покрасочные работы. – Так то ж люди! Ты при чем? – Ну знаете! – стала терять терпение я. – Пока хозяина не увижу, не уйду! – А и стой, раз нравится. – И клиентов буду отпугивать, – пригрозила я, уже не зная, чем задеть непрошибаемого мужика. Тот встал с завалинки и демонстративно отряхнул с себя пепел. Я сделала несколько шагов назад, впечатленная грозным взглядом. Росточком мужичок оказался с меня, но шириной трижды превзошел. Выпятив острое, как у беременной, пузо, выплюнул: – Ну я, скажем, хозяин. Насмотрелась? Полегчало? Не очень. Но так как я до сих пор не нашла ни одного рабочего места, где меня готовы были принять хотя бы на испытательный срок, хваталась за соломинку. В другое время даже мимо побрезговала бы пройти, но теперь приходилось буквально вымаливать возможность потрудиться на этого грубияна. – Да. Я хочу у вас работать. Я исполнительная, выносливая и… – И баба, – перебил меня Пиклин Торн. – Ну и что, что баба? Разве баба не может покрасить или загрунтовать? – Бабе, особенно такой хилой, как ты, не под силу ворочать доски и мебель. А именно их приходится чаще всего обрабатывать, – нехотя объяснил мой потенциальный начальник. Так, что там советуют психологи в нашем мире? Удивить работодателя. Джигу ему, что ли, сплясать? – Согласна. Но лучше хотя бы бабу иметь в помощницах, чем вообще никого. Разве не так? – вместо танцев с бубном задала я ему вопрос в лоб. – У вас, гляжу, с помощниками негусто. – Не твое дело! – рявкнул мужик. Но, чуть поразмыслив, добавил: – Больше двух серебрушек не дам. – Но в объявлении написано… – …Что требуются люди, а раз беру бабу, то и платить буду… – …По-бабьи. – Ох, и языкастая ты! – кажется, с удовольствием отметил мужик. – В общем, согласна на две серебрушки – оставайся, нет – проваливай. – Но я ж не смогу оплачивать комнату в доходном доме! Там требуют целый золотой, а мне еще и питаться на что-то нужно… – Ого! Ты никак комнату во дворце городского губернатора снимаешь! Целый золотой, надо же! Такую оплату разве только прислуга в домах знати получает. – Но мне нужно же где-то ночевать. Не местная я. – Не местная? – Глазки мужика нехорошо заблестели, и он взглядом ощупал мою фигуру. – Ночевка – не вопрос. У меня пристройка есть. С отдельным входом, теплая – вместо стены общая с домом печь. Так уж и быть, будет твоей добавкой к паре серебрушек. А больше и не проси, поняла? – Да. – Тогда приходи завтра с вещами. Работы много. С раннего утра и до позднего вечера. В полдень – короткий обеденный перерыв. Четыре раза разрешаю выйти покурить. – Я не курю. – Я так и подумал. Значит, обойдешься без перекура. Все. Некогда мне с тобой лясы точить. И, даже не попрощавшись, мужик ушел в дом. Вот так я и нашла работу, которой была рада и не рада. Тяжелый труд меня не пугал – и не такого в своем мире хлебнула, а вот хозяин и более чем скромная зарплата серьезно напрягали. – Глупости, – заявил Ант, когда я поделилась с ним новостями. – Любой работе нужно радоваться! – Даже такой? – с сомнением протянула я. – Тем более такой, – категорично подтвердил он. – Женщин вообще стараются не брать на тяжелые работы, а тебе еще и с жильем подфартило. Гордое «фи» можешь сказать в любой момент, как найдешь более привлекательную замену, а пока радуйся тому, что есть. Разве было бы лучше, не найди ты это местечко? – Мне даже страшно о таком подумать! Завтра заканчивается оплаченная неделя за здешнюю комнату. – Я бы, конечно, мог… предложить… пожить у меня, – паренек жутко засмущался и густо покраснел, – но сомневаюсь, что хозяйка выделила бы еще одну кровать, если только за дополнительную плату, а у меня, к сожалению, нет таких денег. – Не-э-эт, Рыжик, мы с тобой не в тех отношениях, – рассмеялась я и взлохматила его непослушные вихры. – Но лучшего друга мне даже в своем мире не встречалось! – Мм?.. – Я хотела сказать, – я поняла, что ляпнула, и попыталась поскорее исправиться, – там, где жила, у меня никогда не было таких мудрых и жизнерадостных друзей. Не переживай, буду забегать к тебе в гости. – Обязательно! – Ант приходил в себя быстрее, чем краснел. – И вещи можешь оставить у меня. Я так понял, в той сараюшке негде помыться, будешь приходить сюда. Здесь, правда, тоже всего лишь таз, но точно никто не станет подглядывать или… и того хуже… Он запнулся, и я поспешила заполнить паузу: – До чего же ты замечательный! Притянув к себе, расцеловала паренька в обе щеки, снова вызвав у того очаровательный румянец. – Побегу собирать вещи. – Я вскочила, боясь расплакаться – настолько привыкла к Рыжику за минувшую неделю. – Чуть позже приду к тебе с обогревателем. – Ант прятал взгляд, видать, тоже не любитель прощаться. Стараясь отвлечься от грустных дум, на одном дыхании взлетела на свой этаж и нос к носу столкнулась с хозяйкой. – Неделя прошла, будешь платить? – ехидно поинтересовалась она, узловатыми цепкими пальцами перебирая цепочки на поясе. – Утром съезжаю, – ответила я, а сама понадеялась – вдруг, как Рыжику, предложит ополовинить стоимость аренды за стирку, к примеру, или приготовление завтраков. Но нет, женщина равнодушно обошла меня, а начав спускаться, через плечо бросила: – Ключи Анту отдашь, он под тобой живет. Я проводила взглядом морщинистую, но зато унизанную кольцами и браслетами руку хозяйки, скользящую по перилам до самого первого этажа. Вздохнула и, снова повернувшись к своей двери, уткнулась в мужскую грудь. Отпрянув, наткнулась на перила и удивленно уставилась на незнакомца. Поиграв бровями, тот распахнул объятия. Это я сейчас должна резво ринуться к нему? Кто он вообще такой? – Ну же, красотка, чего ломаешься? Беги к папочке! – Он ловко заключил меня в кольцо волосатых рук и принялся мусолить губами мою шею. От мужчины ожидаемо пахло алкоголем. Волна тошноты и возмущения поднялась во мне. Стены перед глазами заходили ходуном. С потолка почему-то посыпалась труха, послышался жуткий скрип и грохот, будто на чердаке завелся танцующий мамонт. Но любвеобильного субъекта это ничуть не остановило, руки продолжали жадно ширить по моему телу, а я, распластанная по перилам, не имела возможности даже толком вдохнуть. Моя паника нарастала. В глазах темнело. И тут рядом послышался спокойный голос Анта: – Век, отойди от нее. Нереальное облегчение смыло прежний ужас, оставив слабость в обмякшем теле. Помощь. – Вот еще! – откликнулся Век, не выпуская меня из объятий, похоже решивший, что я сдалась на волю победителя. – Сейчас прошу по-хорошему, но могу и по-плохому. – Да ладно, Ант, – мужик все-таки оторвался от меня, но закрыл от парня спиной, не желая отпускать, – не будем же мы ссориться из-за девки? Мне пришлось изо всех сил вцепиться в перила повлажневшими от страха ладонями. – Будем.