– А что, обычных часовых механизмов в здешнем мире нет совсем? – удивилась я. – Есть. Во всяком случае, нечто очень похожее я видела у мэда Бенабеуса, когда однажды прибиралась в его комнате. Обычно мэдью Ветта никого туда не пускает и порядок наводит исключительно сама. Но в тот раз мэд ушел порталом, а она захворала. Лечить себя не дала, вечно боится, что отравят или какую хворь нашлют… – Погоди-погоди. Зачем ее травить? Кому эта тетка сдалась? – Так она же хани самого ректора академии. Считает, ей все завидуют, вот и боится собственной тени. На самом деле даже сильному магу пришлось бы хорошенько постараться, чтобы проломить защиты, которые на нее навешал мэд Бенабеус. – Мне казалось, хани молодые, – задумчиво протянула я. Альва весело рассмеялась: – Так мэд Бенабеус вызвал ее много лет назад! – А-а-а… – На самом деле ей о-го-го сколько годков, но выглядит из-за магии ректора преотлично! – Слушай, раз она хани, так почему же ее зовут мэдью Ветта, а не мэдью Бенабеус? Или хани мэда Бенабеуса? Сегодня на собрании она девчонок именно по мэдам называла. Есть какие-то тонкости обращения, свойственные этому миру? Альва расхохоталась. – Ничего подобного! – захлебываясь от смеха, урывками стала объяснять девочка. – Ей просто лень запоминать ваши имена. Хани появляются каждый год, и помнить имя каждой для нее сложно. А вот студентов, особенно талантливых выпускников, приходится знать. Вот и идет по самому легкому пути, называя имя мэда. – Может, тогда ты в курсе, откуда она знает, кто чья хани, ни разу не видев нас в лицо? – Сидела в кабинете у мэда Бенабеуса в день ритуала Призыва, смотрела по его зеркалу на прибывших хани. – Почему же сам мэд не смотрел? – Смотрел конечно же. – Но зачем тогда его Грэхх приводил, раз ректор и так меня видел? – В зеркале едва внешность можно усмотреть. Тет-а-тет мэд Бенабеус видит человека буквально насквозь. Ну и похвастаться конечно же, все-таки мэд Грэхх не один раз пытался вызвать хани, но до сих пор не получалось. Даже последнюю ступень каждый год повторно проходил, лишь бы иметь возможность провести ритуал еще раз. Надо же какой настойчивый! При мыслях о Грэххе у меня потеплело на сердце и острым ноготком принялась скрестись тоска. – Мм… А про часы что ты говорила? – Про какие часы? Ах да! В общем, мэдью Ветта позвала меня прибрать в покоях ректора. Вроде как я самая благонадежная. Вот там мне и довелось видеть любопытные часики. Не очень похожи на земные, но думаю, что это они и есть. Со множеством стрелок и непонятными делениями. – И все? Других нет? А как же тогда народ ориентируется, если не по часам? – У всех есть зачарованные кулоны, которые вовремя будят, подсказывают расписание студентам и учителям, фронт работ – прислуге. – То есть в часах просто нет необходимости? Альва неопределенно пожала плечами: – Я слышала, что часы вредны для магии, то ли сбивают направление, то ли рассеивают чары… Что-то в этом роде. Не сильна я в подобных вопросах. Мое внимание привлекли отделанные золотыми барельефами двери. Мало того что объемная картина поражала красотой и множеством мелких деталей, так еще, распахиваясь перед нами, она вдруг запела. Нежный голосок выводил дивную мелодию, от которой у меня мурашки пошли по всему телу, а сердце замерло, не смея стуком нарушить ритм. Я застыла в дверном проеме. – Пойдем, – позвала меня Альва из сада. – В дверях можно стоять бесконечно, наслаждаясь песнями Хайнене. Я переступила порог, и дверные створки мягко закрылись, оборвав волшебный мотив. – Чьи, говоришь, песни? – Хайнене. Душа замка. Существует поверье, что когда боги создали этот мир, то первым делом устроили себе место для отдыха. А так как все, к чему прикасаются божественные силы, наделено душой, то и замок не был ею обделен. – И что она делает? – Да ничего особенного. За порядком приглядывает, по необходимости что-то там ректору докладывает, в студенческих ритуалах участвует. Еще вот песни распевает. – А Хайнене поет лишь здесь? – Да. Видать, зимний сад ее любимое место. Мое, кстати, тоже. Посмотри, как красиво! Сад действительно оказался необычайно красивым. Незнакомые мне растения и яркие цветы, похоже, собранные не только со всего света, но и принесенные из иных миров. Созданные магией водопад, несколько фонтанов и пруд. А также птицы и… бабочки! Последних встретить зимой даже в сказочном замке я никак не ожидала. Аромат в саду стоял приторно-сладкий, удушающий, и очень скоро мне захотелось на свежий воздух. Обойдя небольшой пруд с лимонно-желтыми цветами, напоминающими кувшинки, мы издалека полюбовались на низвергающийся поток воды, разбивающийся хрустальными каплями о гладкие камни, и Альва потянула меня к выходу. – Обед. Пойдем, я тебя накормлю, чтобы не говорили потом, мол, даже одну хани не могу обслужить как надо. – Пойдем, – облегченно выдохнула я. И снова застряла в дверях. Голос Хайнене затрагивал неведомые мне ранее струны души, отзываясь в груди неземным блаженством. Казалось, я умираю, растворяясь в пространстве, и вновь возрождаюсь, собирая себя по кусочкам. Ощущения просто невероятные! – Пойдем же, – тронула меня за руку Альва. – Это лучшее, что мне доводилось когда-либо слышать, – прошептала я, боясь нарушить сладкую эйфорию, воцарившуюся внутри меня. – Придумаешь тоже! – усмехнулась девочка. – Разве что-то может сравниться с современной музыкой нашего мира! Я не стала с ней спорить, а напоследок, уходя, погладила золоченые двери и мысленно поблагодарила Хайнене за маленький праздник души. После обеда отпустила Альву с наказом отдохнуть и вернуться к ужину для дальнейшего исполнения обязанностей компаньонки, сама же отправилась в библиотеку. Мэд Нерасиу в этот раз не удивился моему появлению, и даже выбор книг, кажется, одобрил: – «Правила светского этикета», «Основные законы Зазимого королевства» и «Легенды Гзона». Это, мэдью, самые полные сборники на интересующие вас темы. Неужели решили все за сегодняшний день прочесть? – Библиотекарь хитро прищурился и кивнул на внушительную стопку. – Ну что вы, мэд Нерасиу, для начала изучу самое главное, а там по мере возможности буду осваивать остальное. Может статься, и в этих книгах для меня не все доступно к прочтению. – Верно, верно, – вздохнул мужчина. – Позвольте, мэдью Ясмина, вас проводить к месту? – Я вам так благодарна! И снова долгий путь под насмешливыми и неприязненными взглядами. Не уверена, что студенты обошлись бы ехидными улыбочками, не вышагивай рядом со мной важной походкой библиотекарь. Стоило ему взглянуть на особо нагло скалящихся личностей, и те скромно опускали глаза. Меня ждало большое разочарование. Вчерашнее местечко оказалось занято. Блондином. Он вальяжно развалился на диванчике и увлеченно читал. Даже не сразу среагировал, когда мы подошли и поздоровались. То, что не слышал, понятно – купол тишины, но вот чтобы не замечать окружающих, нужно сильно увлечься. Неужели учебники здесь настолько интересные? Наконец мы с библиотекарем все-таки попали в поле зрения мужчины, темные брови в удивлении взлетели, а губы ожидаемо скривились. Блондин взмахом руки то ли развеял купол, то ли раздвинул для нас, но его приветствие мы прекрасно услышали. – Уважаемый мэд Лорн, – сказал мэд Нерасиу, – надеюсь, вы не станете возражать против компании этой милой девушки? К сожалению, остальные места заняты… – Какие возражения! – с наигранным энтузиазмом воскликнул тот, вскакивая с дивана и учтиво кланяясь. Шут! – Конечно, располагайтесь, мэдью. Буду рад такому приятному соседству. Я уже собиралась сказаться занятой, мол, вспомнила про какие-то неотложные дела, когда блондин меня опередил: – К сожалению, прекрасная мэдью, долго я не смогу наслаждаться вашим обществом, сами понимаете – сессия. Вот-вот начнется очередной экзамен. – Конечно, – натянуто улыбнулась я и присела на диванчик, напротив которого на столе лежал выданный мне накануне фолиант про академию. – Вот и замечательно! – расцвел мэд Нерасиу, не замечая притворной вежливости между мной и блондином. Библиотекарь положил на столик толстенные книги и, не слушая моих благодарностей за оказанную помощь, удалился, весьма довольный собой. А я враждебно уставилась на Лорна, в любой момент ожидая от него словесной гадости. И не просчиталась. Не успел мэд Нерасиу скрыться за ближайшими стеллажами, как ненавистный голос вальяжно произнес: – И что же снова делает в библиотеке многоуважаемая мэдью? Неужели Грэхх так быстро надоел? Щеки опалило жаром. Никогда не замечала за собой агрессивных порывов, и для меня стало откровением неожиданное желание отвесить пощечину этому типу. – Я так понимаю, вопрос был риторический? – Я сделала вид, что больше интересуюсь принесенными книгами, нежели разговором, и принялась старательно листать лежавшее сверху издание. – Вовсе нет. Меня действительно мучает любопытство, что может делать в библиотеке молодая девушка второй день подряд. – Разумеется, искать вашего общества. Как только вас увидела, мэд Лорн, влюбилась до смерти и вот теперь бегаю за вами по пятам. – Я подняла голову от страниц и взглянула в удивленные глаза мужчины. – Вы ведь это хотели услышать, многоуважаемый мэд? А он… запрокинул голову и громко расхохотался. – Вы мне нравитесь все больше и больше, – наконец признался он, отсмеявшись. – А вы мне – все меньше и меньше. – Очень жаль. – Вот только проскользнувшее в его голосе самодовольство говорило об обратном. – Я смотрю, сегодня вы набрали новых книг для изучения. Скажите честно, мэдью Ясмина, для чего вам это нужно?