– Привет, – ответила я. – Томас, – сказал он и поднял руку ко лбу. И улыбнулся. – Петра, – я смотрела на свои ботинки. Вокруг – только лес и тишина. Мальчик, казалось, не собирался ничего больше говорить. Секунды шли, но тут он показал на лес, и мы двинулись туда. Под нашими ботинками шуршали листья. У него были красные уши, а высохшие волосы оказались не такими гладкими, они были каштановыми и довольно курчавыми. – Ты очень любишь плавание? – спросил он. Я сглотнула. – Да. Я очень увлекаюсь плаванием. Это интересный спорт. – Но сама не занимаешься? – Нет. Я играю в футбол. – Понятно. Немного похоже. Используешь свое тело. – Да, – сказала я. Но про себя подумала, что ничего общего нет. Одно происходит в обычном мире, другое – в водном, и в футболе десять человек на поле, а в плавании – только один. – Я не хотел тебя там напугать, – сказал он. – Я просто подумал, может, ты хочешь присоединиться, раз сидишь так долго и смотришь. Нам нужно больше народу в клубе. Я снова сглотнула и услышала внутри голос Стефена. «Скажи „да“! Скажи, что ты хочешь быть в клубе!» – Ты тут новенький? – спросила я вместо этого. Я смотрела на его коричневую куртку с капюшоном и думала, что она слишком тонкая для осени. – Да, – ответил мальчик-пропеллер. – Мы с отцом приехали сюда летом. – Вас только двое в семье? – Да. Я опустила взгляд. У меня были зеленые ботинки, у него – синие, и под ними потрескивали замерзшие веточки. Никто ничего не говорил. Когда мы прошли черничную поляну, я повернулась к нему и увидела, что он улыбается. Я быстро отвернулась. – Сколько тебе лет? – спросил он. Краем глаза я заметила, что он все время на меня смотрит. – Двенадцать, – откликнулась я. – Хорошо. Мне тринадцать, – сказал он. По моей спине пробежал холодок. Он – нечетное число. И, что еще хуже: простое число. И совсем плохо, что он – несчастливое число. Несчастливое число, которое занимается спортом простого числа. Томас шел рядом, и от него пахло хлоркой и мылом. Моя рука лежала на руле, а его рука-пропеллер время от времени задевала мою дутую куртку. Я часто моргала. Когда фонари закончились, я показала на башню мусороперерабатывающей станции и сказала, что мне туда. – А мне туда, – ответил он и показал на Ватеросен. Он не переставал улыбаться. Я подняла руку, вскочила на велик и поспешила домой. Один, четыре, один, пять, девять, два, шесть, пять, три, боже мой. Кто-то рассыпал внутри меня пакет порошка-шипучки. Я лежала на кровати под картой и плыла. Думала о кудряшках и улыбке и о том, как, о небо, у кого-то может быть такой твердый и открытый взгляд? Так догонять меня бегом? Никто прежде так не делал. Он считал. Как и я. И его взгляд был как лазер: я думала, что, может, он видит море внутри меня и все остальное. И у него тоже только один из родителей. Мой один родитель зашел в квартиру и снимал ботинки. Слишком поздно, я должна бы спать, но Малин наверняка уже увидела с дороги свет в моей комнате. – Привет, старуха, – сказала она из коридора. Я услышала, что она кинула свою куртку на скамью. – Привет-привет, – ответила я с кровати. Она просунула голову в комнату и посмотрела на меня. – У тебя был хороший день? – Да. – Была на тренировке? – Да. – Что-то еще? – Нет. – Точно? – Точно! Малин закрыла дверь и ушла в гостиную. Я прокралась в коридор, чтобы поставить обувь в ряд. Потом я достала из ящика желтую тетрадь и написала: РАПОРТ Агент: Пи. Задание: Бассейн. Что происходит: Есть парень по имени Томас. Он новенький, ужасно милый и плавает быстрее всех. Я спрятала желтую тетрадь в ящик тумбочки и закрыла глаза. Числа после запятой с овечьим мехом прыгали через забор. Между чисел в меху я видела руки мальчика-пропеллера. Вода разбрызгивалась вокруг него, и белые быстрые капли были почти как звезды. – Хорошо, Петра! – сказал Стеффен и поднял оба больших пальца. – Сейчас ты очень продвинулась на пути! Я считала, что, может, он немного преувеличивает: я ведь только глянула на воду и на одного парня в воде, я не зашла туда сама. Но Стеффен был впечатлен. Он говорил быстрее, чем обычно, и смотрел мне в глаза. – Знаешь что? – сказал он. – Сейчас ты уже вдохнула воды. – Что? – спросила я. – Да. Ты ведь знаешь, что пар в бассейне – это вода, которая поменяла форму? Я моргнула и почти ощутила запах хлорки, подумав об этом. Стеффен написал на листке O2 и сказал, что так обозначается воздух. Я подумала: хорошо, что нам для дыхания нужны круг и четное число. Потом он написал H2O. И сказал, что так обозначается вода. Я улыбнулась. Стеффен тоже. И я подумала, что для мальчика-пропеллера H2O – это как O2. Вот такой он: считает под водой и, похоже, ничего не боится. В пятницу я стояла в раздевалке в черном купальнике и смотрела на себя в зеркало. Я соединила средние и большие пальцы и посмотрела на себя сквозь получившийся круг – такой волшебный трюк. Я смогу это сделать. Шипучка в сердце Мальчик-пропеллер уже уходил с тренировки, когда я вошла в бассейн. Увидев меня, он остановился посреди лестницы и снова медленно полез в воду. Я стояла у короткого бортика и думала про Явида и течения в Ла-Манше. Здесь, во всяком случае, нет течения. Томас махнул одной своей рукой-пропеллером, а другую поднес ко рту и свистнул. Я села на бортик и опустила ноги в воду. – Давай, Петра! – сказал он. Тут мне в голову вдруг пришла магическая мысль – и я прыгнула в воду. Когда порошок-шипучка смешался с водой, в моем теле все забурлило. Мое сердце не остановилось, оно колотилось быстро и ровно, и когда я вынырнула и вдохнула, я увидела улыбку Томаса. Тренировка клуба закончилась, но Томас остался позаниматься со мной. Я лежала на воде, а он держал меня под животом и поворачивал. Неужели это происходило со мной? Мы шли под фонарями и ничего не говорили. У него были красные уши. Зеленые и синие ботинки ступали в такт. Когда я на него смотрела, он улыбался.