Я лежала на кровати и таращилась в потолок. Над крышей было небо, а над небом – бесконечность. От этой мысли меня затошнило. Потом я думала про Кристине, которая пыталась на тренировке отобрать у меня мяч, хотя мы были в одной команде. Нет, мы не в одной команде. В моей голове раздался голос Стеффена. – Нужно встретиться со своим страхом, Петра, – произнес он. Первые двадцать знаков после запятой в числе пи. Я достала из ящика листок и два раза проговорила про себя пять первых знаков после запятой. Один, четыре, один, пять, девять. Один, четыре, один, пять, девять. Два раза по пять – это десять. Сердце колотилось. Я перевернула листок. Улыбнулась буквам Криса. Он пишет только большими буквами, словно выкрикивает то, что написал. ДЛИНУ ОКРУЖНОСТИ ЛУНЫ СОВСЕМ ЛЕГКО НАЙТИ ВОЗЬМЕМ ДИАМЕТР И ЕГО УМНОЖИМ МЫ НА ПИ А ЧТОБЫ ПЛОЩАДЬ РАССЧИТАТЬ МЫ РАДИУС ВОЗЬМЕМ НА ПИ УМНОЖИМ И В КВАДРАТ ВСЕ ЭТО ВОЗВЕДЕМ Я посмотрела на карту и на шерстяную нитку между двумя отметками. Был ли Пит Хейн таким, как Явид? Беженец – это то же самое, что гражданин мира? Я вытащила из ящика желтую тетрадь, следя за тем, чтобы письмо с гербом коммуны не выпало наружу. На первой странице было написано только СТИШИ. Это был заголовок. Я открыла следующую страницу, подумала про агентов ЦРУ и вывела: РАПОРТ Агент: Петра Петтерсон. Задание: число пи. Что происходит: я выучила первые пять знаков после запятой. Хлопнула дверь, и я убрала желтую тетрадь и листок с числом пи в тумбочку. Было слышно, как Малин снимает обувь. – Привет, старуха! – крикнула она. – Привет! – отозвалась я и как раз успела захлопнуть ящик до того, как Малин просунула голову в дверь. – Какие-нибудь письма сегодня были? – спросила она. – Не-а. Может, Стеффен и был готов нарушить обязательство молчания, но я этого не хотела. Малин прошла в гостиную. Я видела перед собой бесконечность. Когда человек не может уснуть, он считает овец. Я закрыла глаза и представила, что у цифр после запятой есть овечий мех. Небо и море Мелика ждала меня у почтовых ящиков. Было солнечно и по-осеннему ветрено. – Пришла открытка? – спросила я, проезжая мимо. – Неа, – ответила она и вскочила на велик. Мы покатили к перекрестку у мусороперерабатывающей станции. Крису уже надоело нас ждать, так что я могла посекретничать с Меликой. – Мелика, – начала я. – Есть такой человек, его зовут Пит Хейн. Он посылает в «Прекрасную жизнь» штуки, которые называются стиши. Они всегда очень оригинальные. – Стиши? – Да. Это такие маленькие стихи с рифмой. – А. – Да. Но они необычные. И под ними написано, что Пит Хейн – гражданин мира. – Гражданин мира? – Да. Я не совсем понимаю, что это значит, но если человек – гражданин мира, может, он знает, как найти людей, которые исчезли с карты? В четверг после школы я зашла в библиотеку. Дама за стойкой смотрела на меня странно. У нее были большие черные очки и рыжие волосы до середины шеи. – Пит Хейн? – спросила она. – Тебе нужна какая-то конкретная книга? – Да, – ответила я. – Стиши. Она снова долго смотрела на меня, потом кивнула и показала на одну из полок. – Стиши, да, – сказала она, когда мы подошли в полке. – Вот они. Ты знаешь, что Пит Хейн печатал свои стиши под псевдонимом? – Что? – спросила я. – Псевдоним. Вымышленное имя, если по-другому. «Вымышленное имя» – подумала я. Это же гениально. Как у агентов ЦРУ. – И какое у него вымышленное имя? – Кумбел Кумбелл! Она улыбнулась и протянула мне книгу. Я взяла, и мы пошли к стойке. Мне надо было назвать свое полное имя, чтобы получить книгу. – Петра Петтерсон, – сказала я. Но про себя подумала: «Петра Пи». – Видишь, Петра? Разве в числе пи есть что-то опасное? Над головой Стеффена плескались волны. Картина с морским берегом висела чуть криво, и мне хотелось ее поправить. Стеффен мне улыбался. Я подумала, что он ничего так, хоть и пытался нарушить обязательство молчания. Я перечислила ему знаки после запятой. Выучила уже десять. Хорошо, что я их учу четным количеством. – Раз с числом пи все идет хорошо, я брошу тебе еще один вызов, – сказал он. – Ага. – Вот он: ты как-нибудь пойдешь в бассейн. Попробуй себя в воде! – Ты сумасшедший, – отозвалась я и сглотнула. Все мое тело напряглось. – Тут начал работать новый плавательный клуб, знаешь? – Я не пойду в бассейн, – ответила я. И подумала про последний раз, когда я была в воде, если не считать душа. Про лед, который раскололся на кусочки, когда Крис прыгнул на него и моя голова исчезла внизу. Только одной рукой я держалась за краешек льда, и меня поглотила вода, и было так холодно, что я чуть не потеряла сознание. Дышать было невозможно. Стеффен изучающе смотрел на меня. – Ты страдаешь от магических мыслей, Петра, – сказал он. – И боишься воды. Если мы будем с этим что-то делать, ты должна бросить вызов самой себе. Я помогу тебе, я обещаю. Я моргнула. Я не думала, что страдаю. Я думала, что это здорово – иметь магические мысли. А вот вода – вещь беспорядочная, не понимаю, зачем люди должны проводить в ней так много времени. Позвонили пять раз подряд, и я побежала к двери. В окно сбоку было видно, что Мелика подпрыгивает. Увидев меня, она подняла открытку и держала ее перед лицом так, что выглядывали только глаза. Я открыла дверь, и Мелика заскочила внутрь.